Экс-депутат кнессета считает, что русскоязычным репатриантам по-прежнему нужны свои парламентарии. Несмотря на несколько десятилетий, прошедших с Большой алии, есть «стеклянные потолки», которые выходцам из СССР не удалось пробить. Как проваливаются полезные законопроекты, сколько стоит предотвратить аварию, и почему умения танцевать лезгинку и желания быть крутым недостаточно
— В канун очередных выборов крупные израильские партии демонстрируют в списках русскоязычных представителей. И через 30 лет после массовой репатриации из СССР есть необходимость в «своих» членах кнессета?
Прошлым летом в Израиле прошли демонстрации эфиопской общины. Не будем глубоко вникать, почему, как, для чего и какую цель они преследовали. Известен только результат: им удалось парализовать полстраны и заставить истеблишмент обратить на себя внимание.
Совершенно однозначно, что мы, выходцы из СССР, по своему воспитанию, культуре и восприятию на это не способны. Когда нас задевают, мы никак не реагируем. Певец Гиди Гов неодобрительно высказался о русском акценте Авигдора Либермана, когда тот был министром обороны. Министр культуры Мири Регев во всеуслышание сказала, что не даст «этому бухарцу» Гидеону Саару победить. И — тишина.
Тем не менее реагировать как-то надо. Представьте себе, что в один прекрасный день русскоязычные граждане Израиля делают элементарную вещь — просто не выходят на работу. Подумайте, что произойдет.
Капитан «Атхии»
Роберт Тивьяев, родился 22 июня 1961 года в Дербенте. Окончил Ивановский энергетический институт в 1985 году. Капитан Советской армии. Служил в корпусе связи. Репатриировался в Израиль в 1994 году, поселился в городе Офаким. Являлся членом городского совета, до репатриации возглавлял организацию «Атхия» на Северном Кавказе. Являлся членом комиссий по экономике, по вопросам государственного контроля, по науке и технологиям, по вопросам алии, абсорбции и диаспоры, председателем подкомиссии по борьбе с дорожными авариями. Депутат кнессета 18-го и 20-го созывов.
Женат, имеет двух дочерей.
— Коллапс?
Когда на всех уровнях повторяют, что русскоязычная алия внесла весомую лепту в экономику государства Израиль, это абсолютно верно. Но я задам вопрос: вы видели где-нибудь русскоязычного генерального директора государственной компании?
— Вспоминается Алекс Вижницер, который возглавлял транспортную компанию «Нетивей-Исраэль».
Один-единственный пример. Больше нет и не будет в ближайшее время. В сфере высоких технологий продвинулось очень много русскоязычных специалистов. А в административных сферах — нет. То есть что-то здесь не работает или мы не понимаем, как это работает.
— Чем конкретно может помочь русскоязычный депутат? Он же не возьмет того или иного начальника за ухо, не скажет: «Назначь своим заместителем Лёву из Одессы или Свету из Москвы».
Я стал депутатом кнессета, выиграв праймериз в партии «Кадима». У меня были серьезные, влиятельные конкуренты, но я победил. Примерно через месяц я получил письмо от женщины из Нетании, которая, как и я, родом из Дербента. Она пишет, что ее дети говорят: «Мы не хотим быть «горскими» или «русскими», «русским» тяжело. Мы просто израильтяне». И тогда эта женщина включает телевизор, а там меня показывали очень часто, и говорит: «Видите его? Он смог. Он не стесняется. Он смог, значит и вы сможете».
— Тем не менее в США у эмигрантов из самых разных стран всё прекрасно получается и без своих представителей в конгрессе.
А вы попробуйте в той же Америке назвать афроамериканца негром. В Израиле русскоязычных граждан чуть ли не на центральных каналах называют пьяницами и проститутками, и за это никто никого не судит.
Нельзя сравнивать нас с Соединенными Штатами. Америка — это страна иммигрантов, Израиль — страна репатриантов. Громаднейшая разница. Есть такая тенденция: молодые израильтяне уезжают из Израиля. В Канаду, в Америку, в Австралию, кто куда сможет. Как вы думаете, процент русскоговорящих среди них какой?
— Высокий, наверное.
Очень высокий. Это люди, которые отслужили здесь в армии, получили образование. Формально они израильтяне, но тем не менее чего-то им не хватает. Этот вопрос требует глубокого изучения.
Мы инертны в плане общественной позиции. Думаю, что корни этого явления тянутся из СССР. Не выходить на демонстрации, сидеть тихо. На этом фоне просто обязаны быть русскоязычные депутаты кнессета. Начиная с Либермана и партии «Наш дом Израиль». Кстати, в «Ликуде» и Юлий Эдельштейн, и Зеэв Элькин русскоязычными себя давно уже не позиционируют и вопросами общины практически не занимаются. Где-то на подсознательном уровне они понимают, что эти сферы не принесут им голоса избирателей, там нет политической силы.
Давным-давно я написал небольшую заметку «Зачем нужна НДИ». Я был членом другой партии, но вывод в конце статьи простой: если бы не было НДИ, не было бы ни Солодкиной, ни Развозова, ни Светловой, ни Тивьяева. Остальные партии не ставили бы русскоязычных кандидатов в списки. Они хотят оттяпать кусок у электората НДИ, и именно так в кнессет попадают представители общины.
— Из большой политики вы ушли несколько лет тому назад. Не скучаете? Или же деятельностью на благо общества можно эффективно заниматься и вне кнессета?
У Ариэля Шарона было выражение: «То, что видно отсюда, не видно оттуда». Если я скажу, что я не скучаю, я вас обману. Если скажу, что сильно скучаю, я вас тоже обману. По поводу второй части вопроса: можно ли что-то делать вне кнессета? Можно. Сейчас у нас есть небольшая инициативная группа, мы думаем создать движение. Мы хотим взять несколько наболевших тем, не все. Всё сразу решить невозможно, но можно взять несколько тем, разобрать их и донести до конкретного депутата, до партии, и предложить решение.
Будучи в оппозиции, очень сложно проводить законы. Вы знаете Закон о лекарствах? Я его проводил. Я пришел к своей маме и увидел на столе гору лекарств. Она что-то искала. Говорю: «Мама, дай я помогу. Что ты ищешь?» Она отвечает: «Я не помню».
Сначала я подумал, что у мамы что-то с памятью. Она уловила эту мысль и пояснила: «Нет, нет, не подумай. Просто нам поменяли лекарства в больничной кассе». Тот же препарат, но фирма-изготовитель другая, а новое название мама не запомнила. Ивритом и английским она не владеет. Я предложил законопроект: в дополнение к имеющимся на упаковках лекарств языкам внести и русский. Чтобы больным было удобно, чтобы исключить всякие инциденты.
Подаю законопроект, он не проходит.
— Почему?
Потому что я из оппозиции. Оказывается, есть такая межминистерская комиссия по законодательству. Ее председатель — глава юридического ведомства. Все остальные члены комиссии неизвестны. Протоколы не пишутся и не существуют.
Когда депутат кнессета, не важно от какой партии, подает законопроект, тот в первую очередь уходит на рассмотрение в межминистерскую комиссию. Сидят министры и решают, пропускать этот законопроект или нет. Когда автор — свой, из коалиции, к нему относятся гораздо мягче. Когда это человек из оппозиции, то обычно режут на корню. Разве что этому депутату удалось поднять общественное мнение, обратиться в СМИ, добиться встреч с отраслевым министром. А так — нет никакого шанса.
— Члены комиссии каким-нибудь образом мотивируют свое решение?
В этом самое интересное: никто не объясняет, почему законопроект не прошел. И когда тебе говорят, что межминистерская комиссия против, а ты всё равно этот законопроект подаешь, коалиция автоматически голосует против него. В Израиле много демократии, в некоторых вопросах даже льется из всех щелей, но в этом плане правительство контролирует работу кнессета очень жестко.
Еще один пример: я созвал заседание комиссии по борьбе с дорожными авариями. Данные — совершенно сумасшедшие, на дорогах в Израиле погибает гораздо больше людей, чем в войнах, хотя мы государство вою-
ющее. Очень много случаев, когда водители говорят по телефону, отвлекаются и попадают в аварии с летальным исходом.
В машине любого депутата кнессета есть устройство громкой связи. Я заехал в мастерскую и спросил, сколько стоит такое приспособление. Ответ: «150 шекелей (43$), но, если брать оптом, можно за несколько десятков шекелей купить». Я подумал: можно же изначально все автомобили оснащать устройствами громкой связи. Человек купил машину за 150 000 шекелей, доплачивает 30 шекелей за этот аппарат, и всё. Ему не придется доставать телефон из кармана и разговаривать. Людские жизни будут сохранены.
Пришел в кнессет с этой идеей. Все ахнули: ой, какой замечательный законопроект. Подаю. Межминистерская комиссия его проваливает. Министр транспорта, который говорил: «Роберт, это замечательный законопроект, надо его продвигать», сам голосовал против.
Я решился на следующий шаг, предложил подготовить законопроект о доступности протоколов меж-
министерской комиссии. Чтобы общество знало своих героев, какой министр против того или иного законопроекта. На меня вылился очередной ледяной душ. Кто внезапно оказался против? Представители оппозиции.
— Заколдованный круг какой-то. Почему оппозиция, которая страдает от такой практики, отказывается ее изменить?
Как мне потом объяснил председатель парламентской оппозиции: «Сегодня они у власти, и они пользуются этим инструментом, завтра мы будем у власти, и мы не хотим лишаться такого инструмента». Вот вам и израильская гласность. Управляемая.
— Все эти годы вы активно помогаете горско-еврейской общине. Чем ее нужды отличаются от нужд выходцев из других республик бывшего Советского Союза?
Наша община должна заняться самоидентификацией и идентификацией. В свое время по инициативе Германа Захарьяева на русскоязычной радиостанции РЭКА я вместе с Лиорой Ган (Полиной Капшеевой) вел передачу «Знакомьтесь, община». Задача была простая — познакомить репатриантов с общиной горских евреев. Иногда и саму общину горских евреев познакомить с самой собой. Мы приглашали интересных и успешных людей из общины горских евреев, вели с ними беседы.
Основные идеи, которые мы доносили: люди должны знать о своей истории, кто они и откуда, никогда не стесняться. Выйдите на улицу израильского города, подойдите к молодому горскому еврею и спросите: «Что значит быть горским евреем?». Как думаете, что он вам ответит?
— Уважать старших? В синагогу ходить?
Я думаю, кроме этого он вам скажет, что надо уметь танцевать лезгинку и быть крутым. Условно, не «мыть тарелки» в армии. Энергетика вокруг общины горских евреев достаточно высокая, ее надо уметь направлять в нужное русло.
— Может, дети той женщины из Нетании правы: зачем заниматься делением на «кавказских», «бухарских», «русских», «марокканских», если есть Израиль, его история, общие для всех граждан проблемы?
Мы не серая «общеизраильская» масса. Израиль — это очень разноликая страна. Нас много, мы разные, и не надо стесняться. Мы должны знакомиться друг с другом, знать друг о друге. Я был инициатором законопроекта о ежегодном проведении Дня алии, чтобы каждый год рассказывали об аргентинской общине, затем о румынской, иранской, бухарской и так далее. Чтобы в школах проходили выставки, а дети и родители рассказывали о репатриантах из разных стран. Чтобы израильтяне йеменского, марокканского, польского и любого другого происхождения были не только стереотипными персонажами из анекдотов.
— Какова была судьба этого законопроекта?
Коалиция проголосовала против, в следующем созыве кнессета они сами подали этот законопроект один в один, даже запятую не изменили.
В 1938 году проводилась перепись. Горских в мире было около 380 тысяч, говорят, даже меньше. После войны, с учетом того, что рождаемость сильно понизилась, их стало гораздо меньше. На сегодняшний день горских евреев в мире, думаю, не больше 250 тысяч. В Израиле — максимум 130 тысяч, а остальные разбросаны по всему миру.
На такую небольшую общину — два Героя Советского Союза. Не просто герои, а герои, которые получили это звание во время боевых действий. Это наша гордость. Мы в своих передачах говорили об этих людях, об их детях и потомках, об их подвигах. На такую небольшую общину — шесть академиков, один из них — Гавриил Илизаров, которого знают все.
Молодым людям необходимо дать такую информацию. Они должны гордиться тем, чем нужно гордиться. До сих пор никто им об этом не рассказывал. Надо уметь не только танцевать лезгинку и быть крутыми, они еще должны знать о своей общине. Человек, который ниоткуда, и уйдет в никуда. jm
