При написании военной биографии Гирша Медалье, который военврачом дошел с 3-й ударной армией до Берлина, я вначале ощущал пропуск в тексте: он призван в армию в первые дни 1942 г в Алма-Ате, где с декабря 1941 формировалась 100-я стрелковая бригада, одно из национальных формирований начального периода войны. Она почти полностью состояла из казахов, 86%. Еще 11% составляли русские, вероятно — обученные офицеры. Меньшинства — украинцы, белорусы и евреи составляли в бригаде 3%. То, что военврачом оказался Гирш Медалье – неудивительно. Ведь мало кто из казахов имел медицинский диплом.
А Гирш его получил, в Москве, и на нем удивительная дата выдачи: 25 июня 1941 г.
Но хотелось выяснить: А что с ним происходило в первые полгода войны? Конечно, люди не обязаны постоянно совершать подвиг, но всё же: что делал сын расстрелянного раввина Москвы полгода после начала войны, получив диплом?
Ответ на этот вопрос выяснился при чтении справки, хранящейся в семье его потомков. На бланке Отдела народного образования Бауманского района удостоверяется, что он выполнял ответственное задание: в качестве врача сопровождал эшелон с детьми. Их эвакуировали в глубокий тыл, и вот начальник эшелона подписывает документ, что 24 ноября 1941 г. Гирш Медалье прибыл с этими детьми на конечный пункт эвакуации – станцию Кунгур Пермской железной дороги.
Это известный факт – организованная эвакуация детей из столицы, к которой приближался враг. Эвакуация – отдельно от родителей, в режиме, если можно сравнить, пионерских лагерей. Но на этот раз — без какой-либо гарантии, что в будущем дети еще увидят родителей, оставшихся работать на заводах, уходивших в ополчение, дежуривших при ночных бомбардировках, отправлявшихся рыть траншеи перед городом…
Знакомство с материалами по теме показывает, что история эвакуации была непростой, а временами – просто драматичной. Накануне войны, 3 июня 1941 г. Сталин отверг план, где заранее разрабатывался механизм вывоза из Москвы 1 млн человек, в основном детей. Вот текст его ответа председателю Мосгорисполкома: «Комиссию по эвакуации прошу ликвидировать, а разговоры об эвакуации прекратить. Когда нужно будет, и если нужно будет, подготовить эвакуацию, ЦК и СНК уведомят вас».
В конце июня заниматься эвакуацией все же пришлось. Но, не предполагая, как далеко зайдет война, власти начали вывозить детей просто для того, чтобы разгрузить город в условиях военного времени. Первые бомбы упали на Москву в двадцатых числах июля, но детей начали вывозить уже 30 июня 1941 г, причем в короткий срок успели отправить около 200 000 – в Подмосковье, в Тулу, в Рязань.
А потом пришлось вернуть их обратно. Оказалось, что сценарий войны сделал глубоким тылом другие, более далекие области. На автобусах туда не доехать. Так началась сложнейшая в условиях режима дорог военного времени операция по организованной отправке эшелонов с сотнями тысяч детей. Формированием групп и их сопровождением занимались Отделы народного образования (на нашей справке — Бауманский РОНО). Труднейшая задача: неизбежные задержки в пути, ожидание на запасных путях, когда найдется паровоз и когда найдется окно в графике движения. И все это время детей надо кормить, держать в не пассажирских вагонах, решать санитарные вопросы…
Внучка Гирша, Анна Медалье, рассказывает, что после войны дедушка вспоминал об этом эпизоде. Вообще о войне говорил он мало, но про этот эпизод – рассказывал.
И гордился тем, что все до единого дети в эшелоне доехали до Пермского края живыми и здоровыми, несмотря на тяготы военного времени.
Вот такая неожиданная история про Гирша Медалье, военврача, дошедшего с 3-й ударной армией до стен Берлина
