Шедевр кинематографии или реализация принципа «хотелось как лучше»? Фильм Константина Хабенского вызвал яростные дискуссии в сети. Авторы хвалебных рецензий отмечают эмоциональную насыщенность ленты, критики пеняют на исторические неточности. Правда же, как известно, горька и находится посредине
Моя возмущенная реплика после показа по телевидению «Собибора» Хабенского вызвала такой шквал гневных комментариев (в основном, правда, по поводу меня самого), что, видимо, надо аргументировать мою первую эмоциональную реакцию на фильм, который по-прежнему считаю лживой спекуляцией на Холокосте.
Объясняю – для тех, кто фильма не видел, но рад его появлению, поскольку он пробудил интерес к теме и рассказал о подвиге в Собиборе (я и сам так думал, пока не посмотрел); для тех, кто фильм видел, но так и не понял, о чем он; и для тех, кто считает, что фильмом на эту святую тему можно только восхищаться, а создателей его – благодарить.
Без пархатых…
Так о чем этот фильм?
В лагере «Собибор» немцы и еще какие-то непонятные люди в черной форме с белыми повязками, говорящие по-немецки даже наедине с собой, мучают евреев, как хотят, а евреи покорно сносят все издевательства над собой, стараясь всячески угождать немцам, лишь бы выжить. Они не только трусливы, но и глупы, потому что отказываются понимать, что их убьют, а их родных уже убили.
Но тут появляется в лагере группа русских солдат. Эти терпеть не будут, они здесь только для того, чтобы сопротивляться и восстать. Правда, один из них, Саша Печерский, – как бы еврей, по крайней мере, он предъявляет из штанов неопровержимое доказательство, когда евреи хотят его прогнать как русского из их миньяна, который они называют подпольной организацией. По поводу других – сомнений нет. Ближайший соратник будущего предводителя восстания – человек с явно нееврейской внешностью, а потому решительный и отчаянно смелый — говорит Саше, чтобы сомнений у зрителя не осталось:
– Пархатые! Уйдем без них… Я эту проволоку зубами перегрызу.
Настоящий русский! Как он там оказался – в лагере для уничтожения евреев – узником, а не охранником, не спрашивайте: иначе нельзя. Все евреи уговаривают Печерского смириться и выживать – и только русские, как он сам, готовы к восстанию. А евреи с перепугу к ним только присоединились.
Вот о чем фильм.
Вызвавшая когда-то столько толков фраза Хабенского о Печерском в интервью «Известиям» – «Этот солдат, несмотря на принадлежность к еврейской нации, выбивается из общей массы заключенных своим поведением и отношением к происходящему. Он прежде всего советский человек…» – не оговорка. Это непростительное для актера, привыкшего произносить заученные тексты, неумение формулировать собственные мысли. Это как раз то, что он знает о восстании в «Собиборе»: что ему о нем рассказали, что написали и – заказали. И именно об этом он снял фильм.
Это фильм о том, как русские солдаты подняли восстание в лагере «Собибор», спасая евреев – жалких покорных овец на заклании – от позорной смерти.
Нарратив
Конечно, это не Хабенского идея и не его продюсеров (в каком-то интервью он признавался, что снимал «продюсерское кино»), и даже не заказчика в виде инвестора – Минкульта или, может быть, Кинофонда – даже лень уточнять. Таков директивный нарратив Холокоста в официальной российской идеологии, отраженный в фильме с большей тщательностью, чем исторические детали. Кому мало фильма, может вспомнить заявление «голоса МИД РФ» Марии Захаровой в августе прошлого года, обвинившей уже Израиль в неблагодарности и предательстве в связи с российско-польским конфликтом вокруг лагерного музея.
Советская идеология решительно и строго отказывалась признать геноцид евреев во время Второй мировой войны. «Выпячивание страданий еврейского народа во время войны» было непременным пунктом обвинения в делах ЕАК и «еврейских буржуазных националистов». На немногочисленных памятниках в местах массовых расстрелов (сооруженных, в основном, не на государственные, а на частные деньги) запрещалось указывать национальность убитых там «советских граждан». В скульптурной группе установленного только в 1976 году памятника в Бабьем Яру ни одного еврейского лица – сплошь мужественные славянские, чтобы и намека не было на национальность ста тысяч убиенных, тогда как они были убиты именно за принадлежность к своей нации – ни за что другое.
За 70 с лишним лет официальная российская идеология продвинулась не слишком далеко. Еврейские жертвы – признаем, куда же деться, еврейский героизм – ни в коем случае. Это мы их спасали, убогих!
Подлинная история «Собибора» – как самого восстания, так и последующая, – не очень удобна для подтверждения этого нарратива. В лагере – одни евреи. Участники восстания, соответственно, – только они. Это единственное успешное восстание в нацистских лагерях смерти. Но о нем в советской историографии войны тщательно умалчивалось. Его предводителя, который после успеха восстания стал советским партизаном, – Александра Печерского – посылают искупать вину (за то, что оказался в плену) в штрафбат. После войны, во время кампании против «безродных космополитов», его – как еврея – мордуют, пытаются посадить, исключают из партии, лишают работы, наград, он живет в коммуналке. Редкие книги о восстании в «Собиборе» корректируют, чтобы не было и намека на участие в нем евреев: о специфике лагеря – ни слова, участникам восстания с явными еврейскими именами и фамилиями их меняют.
Подмена
Как с этим всем быть, когда вдруг (а может, и не вдруг) тщательно забытый подвиг решили канонизировать? А очень просто! Евреев в «Собиборе» содержали, мучили и убивали, а восставали там не они, а советские военнопленные, то есть русские солдаты.
Как это сделать? Тоже не бином Ньютона! Надо разделить евреев и русских солдат. Овец – и львов. Герой Хабенского, оказавшийся в лагере только потому, что еврей, по фильму только тем и еврей, что у него в штанах. Его ближайший сподвижник – вообще не еврей (что в принципе для этого лагеря невозможно, но кто из зрителей это знает?). Другие советские военнопленные, судя по всему, – тоже, раз их не смущает его замечание про пархатых. А евреи вообще не восстают, разве что мальчик Шломик, еще не совсем еврей, на подхвате. Небольшие отступления от правды, а как все меняют!
Вот характерная деталь, ярко показывающая соотношение правды и фильма. Всем, кто фильм посмотрел или еще посмотрит, запомнится эпизод, как очкастый еврей Хаим, работающий на сортировке вещей убитых, на глазах у своей любимой девушки покорно снимает штаны, чтобы немец отхлестал его ремнем по заднице.
У этого персонажа есть реальный прототип – польский еврей Хаим Энгель, который действительно был сортировщиком и влюбился в 18-летнюю голландскую заключенную, она потом станет его женой. В день восстания двое узников должны были убить в гараже заманенного туда унтершарфюрера СС Бекмана, надзирателя за сортировщиками. То есть – того самого немца, который, по фильму, прилюдно стегал Хаима за отказ выпить предложенного ему некошерного коньяку. Так вот, эти заключенные не смогли поднять руку на человека – можно сказать, струсили. Тогда как реальный Хаим Энгель пошел в гараж – и Бекмана убил.
Уверен, что сценаристы знали об этом эпизоде – он описан в нескольких источниках. Не верю, что они сами могли от него отказаться. Как красиво замкнулся бы круг: вот было издевательское истязание на глазах у любимой – и вот возмездие!
В итоге то, как в придуманном эпизоде эсэсовец порет еврея, заставляя считать удары, в фильме есть, а то, как Хаим (что было в реальности – и придумывать не надо) убивает своего мучителя, – нет.
Почему? Потому что это противоречит идее фильма: евреи – терпилы, на возмездие способны только русские солдаты. Вижу ножницы бдительного редактора.
Так что те, кого разгневало мое возмущение фильмом «Собибор» как лживым и спекулятивным, те, кто считает фильмы о Холокосте вообще свободными от критики, должны признать легитимными все искажения и подтасовки, которые в нем есть. То есть должны признать: «Мы согласны считать подвиг евреев в «Собиборе» не еврейским!» Ибо именно это сделано в фильме, и именно для этого он создан и распиарен.
Вопрос не о славе. Она нужна была при жизни Александру Печерскому и его товарищам по восстанию, но большинства из них уже нет. Вопрос о национальной чести. Фильм не проливает свет на историю Холокоста. Он искажает ее. Тот из немногих эпизодов, которым мы могли бы по праву гордиться, в фильме служит не восстановлению правды, а подтверждению мифа о еврейской покорности и трусости. Рейдерский захват подвига.
Рай для глухих
«Собибор», конечно, не первый и наверняка не последний фильм, спекулирующий на интересе евреев и нееврейских гуманистов к теме Холокоста. Предыдущую так же нашумевшую работу в этом ряду – фильм Андрона Кончаловского «Рай» – я не смотрел и смотреть не буду. Хватило аннотации. Что мне может рассказать о трагедии моего народа режиссер, поместивший в раю эсэсовца из лагеря смерти, убивавшего еврейских детей? В раю! Надо ничего не понимать в произошедшем тогда на просторах Европы, ничего не чувствовать в связи с этим, чтобы только допустить такое кощунство.
Но я видел еврейских меценатов, умиляющихся самим фактом того, что знаменитый режиссер взялся за такую чувствительную для евреев тему. Как же – не еврей, селебрити, мастер – и такой интерес к нашей национальной трагедии! Успокойтесь: это интерес к вашему умилению, вашим грантам и премиям. Холокост стал брендом, на него легко получить деньги, а затем – признание. Вот и множится число соискателей, а с ними – и поделок на тему еврейской трагедии. И эсэсовец оказывается в раю.
Евреям и всем неравнодушным к этой острой и болезненной теме следует все это хотя бы осознавать.
