Преуспевающий зубной врач кардинально меняет место жительства и род занятий. Цель – укрепить связь евреев азербайджанской Кубы с Творцом. Хануккальный светильник на главной площади, детский сад, молитвы, уроки Торы… За несколько лет наш собеседник добился немалого. Временные неудачи его не смущают, в ближайших планах – кошерное мясо для всех еврейских семей.
Йона Яакоби родился в Бухаре, в три года оказался в Израиле. «Наша семья всегда соблюдала традиции. С юности я решил пойти по стопам растившей меня прабабушки, чтобы усилить свою связь с иудаизмом. В Бухаре она успела проучиться в школе для религиозных девушек и рассказывала мне с сестрой разные мидраши».
Получив аттестат зрелости в 16 лет, на два года стандартного для Израиля срока, Йона решил использовать высвободившееся время на то, чтобы поучиться в синагоге у местных стариков. «И тут мне сказали: раз у тебя все равно есть целый год, ты молод, почему бы тебе не пройти систематизированное обучение в ешиве?» И он пошел. Сначала в иерусалимскую ешиву «Ор самеах», через два года – в хабадскую ешиву в Кирьят-Гате.
В 19 лет он поехал в Америку, к Любавическому Ребе, но не остался там, а поехал получать стоматологическое образование в Европе. «Этого хотел мой отец». Была у него еще одна профессия – софер. Поэтому вернувшись в Израиль в возрасте 26 лет, он, в поисках работы по специальности, писал мезузы и тфилин. Потом десять лет проработал зубным врачом. И вдруг…
«Тесть шалиаха Хабада в Баку, Меира Брука, молился со мной в одной синагоге, и мы иногда встречались. Два года Меир пытался меня уговорить поехать в шлихут (ивр. посланническая миссия): «Я куплю тебе билет за свой счет. Только на две недели. Поезжай!.. Не понравится – вернешься». Я отказывался, а он не отставал. И как-то я встретился с Леви Леваевым в офисе. И там меня тоже спрашивают: «Как же это так: все твои друзья по Кирьят-Гату уже побывали в шлихуте, а ты еще нет? Скажи только, куда ты хочешь поехать – в Бухару, Узбекистан, и мы тебе все организуем». А у меня тогда было четверо маленьких детей, младшему – полгода, есть работа. Куда ехать? С другой стороны, если на меня уже давят с разных сторон, решил посоветоваться с женой. А жена говорит: «Давай, езжай, посмотри. Если все равно мы с детьми тебя сутками не видим – ты все на работе, уж лучше так».
Он поехал в Кубу, ему понравилось. Через полгода он приехал уже насовсем.
«Здесь было 500 еврейских детей! Только в наших садиках от 3 до 6 лет было семьдесят детей! Это сегодня, когда все разъехались, еврейских детей осталось не больше 100-150. Две тысячи людей собираются здесь летом. Раньше собиралось и три. А на самом пике еврейское население Красной Слободы составляло 16 тысяч. Впервые евреи поселились здесь 284 года тому назад…»
«Когда-то здесь жили большие знатоки Торы. Сюда приезжали евреи из Дагестана, чтобы получить смиху шохета или моэля. Меня как-то попросили перевести эпитафии на надгробьях, и только тогда я понял, каким возвышенным, литературным языком они изъяснялись. Это удивительно! Я даже нашел здесь рукописи от местных раввинов прошлых лет. Была рукопись «О знаках зодиака» одного из последних раввинов, рава Натана. Так там ничего не понятно – как в знаменитой книге «Разиэль амалах» («Книга ангела Разиэля», или «Тайный ангел», одна из первых книг по Каббале).
Чтобы мы могли получить весьма примерное впечатление от величия раввинов прошлых поколений, наш собеседник рассказывает следующую историю. Как-то прямо в разгар Йом Кипура в синагогу ворвался какой-то генерал. Ему пожаловались, что евреи не платят налоги, и он приехал с личным составом, чтобы их наказать. И вот генерал замахнулся мечом на раввина, а тот попытался защититься от удара махзором, по которому он как раз молился. Меч остановился. Потрясенный генерал стал защитником евреев.
«Сегодня я чувствую себя частью общины. Культуры горских и бухарских евреев очень близки друг другу. Джуури я здесь немного выучил, наряду с русским. На моей ответственности – наш детский сад. На Хануку я раздаю ханукийот, в Рош ха-Шана – трублю в шофар, в Пурим собираю соседских женщин, чтобы читать им Свиток Эстер, в Йом Кипур проводил все молитвы.
Как-то на Хануку я, по хабадскому обычаю, захотел поставить большую, четырехметровую ханукию на площади перед чайханой. А представитель местных властей говорит, что ничего подобного здесь до этого не было, и не знает, как это будет выглядеть в глазах соседей мусульман, но в итоге был найден компромисс: поставить на площади рядом с ханукией новогоднюю елку. Как в Нью-Йорке. Свечи зажигали с музыкой, с пончиками, с фейерверком. На следующий год елки уже не было, а ханукия осталась. И все местное население, не только евреи, каждый вечер собирались посмотреть на церемонию зажигания ханукальных свечей. Вообще, у нас очень хорошие отношения с местными мусульманами. Ходим друг к другу с подарками на праздники, приходим на похороны, на поминки, на годовщины».
В шаббат в местном бейт-мидраше проходят три трапезы для мальчиков. Некоторых ребят удалось отправить в Израиль, в Кфар Ситрин. Десять детей устроили в подмосковную ешиву «Торат Хаим».
«Отправляя какого-то ребенка, я беру на себя полную ответственность за него. Все расходы, спонсирование его проживания – на мне. Иногда мне приходится его провожать и устраивать. Мы смотрим, проверяем состояние детей – иногда остаемся на пару недель».
А как же родители? «Многие родители воспринимают такое предложение настороженно: «И что потом из него выйдет?»
Если школа при этом предлагает приобретение профессии, родители охотней выражают свое согласие. Главное, чтобы профессия приносила доход. Иначе ребенок не сможет жениться: никто не захочет такого жениха, чтобы он целый день сидел и учил Тору, не имея возможности содержать свою семью.
В принципе, здесь не принято, чтобы мальчики женились раньше 24 лет – надо ведь освоиться на работе, успеть что-то заработать себе на жизнь, чтобы было, что предъявить семье невесты – если уж не свой дом, то хотя бы свои сбережения и достойный заработок. Ведь женщины тут не работают: муж должен обеспечивать жену, а жена должна быть дома, воспитывать детей и вести хозяйство. В Израиле это, конечно, невозможно, а вот здесь – вполне. И большинство кубинских женщин не работают. К удовольствию своих мужей.
Был у меня один проект, который не удался. Я хотел, чтобы община питалась кошерным мясом. Не только на Песах. Мы вставали в пять утра, чтобы успеть зарезать корову, вымочить в соли, и к девяти утра все было бы готово. В итоге продержались месяца два. Во-первых, все хотели антрекот и жаловались, почему их не позвали первыми. Во-вторых, начались жалобы, зачем мы вообще кошеровали мясо. Да еще килограмм десять осталось, и некому было эти остатки продать. Люди не отдавали себе отчет в важности заповеди о кашруте мяса, не было заинтересованности.
Но вот год назад этот проект перешел в руки Германа Захарьяева. Была открыта группа в «вотсапе», где каждый заказывает столько кошерного мяса, сколько ему нужно. И ему поставляют мясо по его заявке. И уже около десяти семей едят кошерное мясо.
