Руководитель программ «Хесед» от организации «Джойнт» в Азербайджане следит за соблюдением бюджетных рамок, минимизируя все расходы, что не мешает ему постоянно вводить новшества на благо своих подопечных, от новых программ до продуктовых карт.
– Как случилось, что вы стали директором «Хеседа», и как вам удается и лицо сохранить, и удержаться на такой непростой должности?
Да, вы совершенно правы, в нашем деле текучесть кадров довольно-таки значительная. А работать в «Джойнте» я начал с 2000 года. В то время, как говорят – в «нулевые годы», в Азербайджане произошел дефолт, и объединение, в котором я работал главным инженером, распалось. И так случилось, что с 2002 года по сегодняшний день я директор «Хеседа». Недавно мы с аудитором иерусалимского «Джойнта» поехали к нашим подопечным в Сумгаит, и я говорю ей: «Видите, какая у нас нелегкая работа!» На что она мне ответила: «Да, сложно угодить евреям, особенно пожилым. Зато ты иногда слышишь «спасибо»». Но работать надо, конечно, не за «спасибо». Для нашей работы необходимо особенное чувство – любовь к еврейскому народу.
Шауль Давыдов
– Но, вероятно, помимо любви к евреям, для работы необходимы и другие качества? Например, ответственность…
Видите ли, я еще в советские времена состоял на государственной службе, где от меня требовалась ответственность, так что я практически с такой же долей ответственности отношусь и к моей сегодняшней работе. И здесь тоже существуют свои правила выполнения работ, разработанные «Джойнтом» и другими финансирующими организациями.
Если вдруг вышел перерасход, сами понимаете, иерусалимский «Джойнт» моментально приостановит дальнейшее финансирование. Если же бюджет не был истрачен до конца, это тоже негативный показатель: ведь мало того, что это означает, что ты что-то недодал, обделил подопечных, не помог бедным в их нуждах, это еще может отрицательно сказаться на расчете бюджета на следующий год. У меня расхождений больше чем на сумму 100-150 долларов – при годовом бюджете в 600-700 тысяч – пока, к счастью, не бывало.
– А как происходит составление бюджета?
Составление бюджета начинается как минимум за три месяца до конца года. Потом до середины февраля идет его утверждение. На каждый год разрабатываются свои правила. Есть программы первого порядка – сюда входит питание, медикаменты и «Зимняя помощь». Раньше мы выдавали по программе «Зимняя помощь» теплую одежду, покупали на тысячу человек, но кому-то не нравился цвет, кому-то – фасон, кому-то нравилось то, что дали другому. Сейчас мы производим оплату за использование электроэнергии.
Человек науки
Шауль Давыдов родился в 1944 году в Баку. Окончил Институт нефти и химии, работал старшим инженером, заведующим группой, старшим научным сотрудником, заведующим научно-исследовательской лабораторией. Автор 5 изобретений и одного патента. В 2000 г. поступил на работу в бакинский офис «Джойнта», а в марте 2002 г. был назначен директором еврейского гуманитарного центра «Хесед — Гершон»
Сегодня наш бюджет составляет порядка 350 тысяч. Отпали программы, не считающиеся жизненно важными, как то – парикмахерская, баня, стирка белья. Ведь это раньше в Баку были услуги, так сказать, на весь двор, который чаще всего оказывался большим, а сегодня квартир, в которых нет ванны, практически не осталось. Что до парикмахерских, то, чтобы трудоустроить матерей-одиночек, мы договорились с фирмами, которые помогают им получить специальность. А практику они проходят у нас же, обслуживая наших клиентов. Все – бесплатно, и все довольны.
– Какие еще новшества были введены за последнее время?
Сегодня у нас существуют банковские карты со сроком действия каждой два года, с дальнейшей пролонгацией. Вместо того чтобы получать посылки, наши подопечные могут с этой картой пойти прямо в магазины или аптеки и там отовариться. После чего я уже получаю электронный отчет из банка. Теперь нам не нужно находить поставщиков, проводить тендер для закупки, перевозить и раздавать продукты, а потом выслушивать жалобы: «А зачем мне этот ваш геркулес?» Карта пополняется ежемесячно.
– И на какую же сумму, если не секрет?
У нас три группы, делящиеся по доходам: минимальная, средняя и максимальная. Минимальная – получает не меньше 10 долларов, максимальная – до 20 долларов. Все подопечные делятся на две группы – жертвы нацизма и остальные, соотношение помощи 1:5. То есть в общих чертах, когда остальные подопечные получат 10 долларов, то жертвы нацистов получат еще по 40 долларов, учитывая, какие ужасы войны им довелось перенести.
Отдельно выделяются деньги на медикаменты. При этом дается право выбора на каждый период. Что важнее человеку: купить лекарства (например, он как раз, не дай Б-г, заболел) или потратить на еду? Это тоже новшество. Раньше мы должны были следить, чтобы деньги на медикаменты шли исключительно на покупку лекарств.
– Государство оказывает вам помощь?
Не мешает – так точно. Кроме того, в Баку есть реабилитационный центр. Предоставляя соответствующую справку от нас, наши подопечные могут заказать необходимую им ортопедическую обувь, реабилитационное оборудование, инвалидные коляски и тому подобное. Может, придется постоять какое-то время в очереди, но зато все – совершенно бесплатно.
Не забывайте, что в Азербайджане нет антисемитизма на государственном уровне. Но на бытовом… Особенно когда есть соседи, общий двор, то и скандалы случаются. К счастью, у меня за годы моей работы появился определенный круг знакомых в государственных организациях. Так что могу позвонить участковому, в полицию или какую-то государственную структуру. Еще государство бесплатно выделило нашему зданию двух полицейских круглосуточно. Правда, «Джойнт» требует еще как минимум двух своих охранников.
– А само здание?
Здание нам – и не только нам, а много зданий по всем республикам – приобрел меценат Генри Познер IV. При входе висят таблички с именами его покойных родителей. Он сам как-то приезжал к нам с женой и дочкой. Дочке было лет 10-12. Их пригласили на встречу с покойным президентом. При этом по закону на встречи с президентом приходят без детей. Но для их дочери было сделано исключение. Она была единственным, поздним ребенком. Президенту они преподнесли в подарок макет паровоза.
Сам Генри Познер IV – владелец акций железных дорог. Мы связали его с заведующим отдела международных связей управления железных дорог. Встреча оказалась полезной для обеих сторон. А еще у нас в городском парке есть детская железная дорога: все – как настоящее, только в меньшем масштабе. Так он и на паровозике покатался, и сам порулил. Остался довольный, как ребенок.
– Какие перспективы у «Джойнта» видятся вам в Азербайджане?
Еще есть люди, нуждающиеся в помощи этой организации, и есть люди, готовые пожертвовать деньги на помощь другим, возможно, даже не зная при этом, где на карте расположен Азербайджан. Но я вижу в перспективе сведение непроизводственных расходов к минимуму.
– Случались ли особо трогательные истории, которые вам запомнились?
Совсем недавно мы привезли нашу подопечную в консульство на носилках. И консул спустился прямо к ней. Таких историй очень много.
