Портрет С. А. Ан-ского, составленный из текстов его стихотворений.
Семен Ан-ский (Соломон Раппопорт) был революционером, дружил со скандально известным священником Георгием Гапоном и народником Петром Лавровым. Он порвал с религией и чуть не был отлучен от общины, что не помешало ему стать знаменитым драматургом, пишущем на иврите, основать Еврейское литературное общество в Петербурге и первый еврейский музей.
Целюрня. Славутич.
После революции молодежь бежала в города, но местечко по-прежнему притягивало художников. Михаил Перуцкий часто обращался к пейзажам местечка Славута, где прошло его детство.
Обложка к книге «Еврейские народные песни в обработке Юлия Энгеля».
Музыковед и композитор Юлий Энгель изучал в экспедиции Ан-ского народные песни. Результатом его трудов стал сборник, обложку к которому нарисовал отец знаменитого поэта.
Из цикла гравюр «На Днепре».
Участник Еврейского общества поощрения художеств Соломон Юдовин подолгу жил в родных Бешенковичах, продолжая работу, начатую в экспедиции Ан-ского. В цикле гравюр к роману Давида Бергельсона «На Днепре» он запечатлел тесный угасающий мир еврейского местечка.
Проун.
Эль (Лазарь) Лисицкий был одной из важнейших фигур раннего советского авангарда. Он оформлял книги на идише, ездил в этнографические экспедиции по местечкам, а позже проникся идеями Казимира Малевича и занялся построением собственной супрематической системы. Такой переход от национального к интернациональному характерен для многих его современников, тем более что абстрактное искусство не противоречит иудаизму.
Еврейский театр ГОСЕТ просуществовал до 1949 года. Это было одно из немногих культурных заведений, которые продолжали заниматься строительством новой советской еврейской культуры в духе высокого модернизма. Спектакли шли на идише.
Религия — опиум для народа.
Татьяна Купервассер была талантливой ученицей Кузьмы Петрова-Водкина. У этой картины в новаторской тогда модернистской манере совершенно плакатный сюжет: антирелигиозный лектор демонстрирует аудитории предметы культа — иконы, статуэтку Будды, африканского идола. Интересно, что свитков Торы и других иудаистских объектов среди них нет. Такое вот умолчание художницы, вольное или невольное.
Еврейский колхоз (кибуц) Бухариндорф.
Все этапы расселения евреев широко освещались еврейскими же художниками и писателями — небывалый для СССР случай. Одним из таких летописцев стал Абрам Шайхет, великий советский фотограф, которого называли гением беспристрастной съемки.
Колхозница.
Особенно часто евреев отправляли в свиноводческие колхозы — то ли это были попытки «перевоспитать», то ли просто издевательство. Разумеется, требовалось создавать идеологически правильные произведения, прославляющие успехи этих колхозов. Скульптор Меер Айзенштадт согласился, но, очевидно, внутреннее сопротивление было слишком сильным: вначале он изваял колхозницу окруженной поросятами и с поросенком на руках, но в итоге поросят уничтожил. Лишившись их, одинокая фигура превратилась в «Колхозницу» с непонятным свертком в руках.
Агитационный плакат конца 1920-х годов.
«Старая школа готовила раба, советская школа готовит здоровых работоспособных людей, строителей социалистического порядка» – гласит лозунг. Впоследствии Лев Смехов станет знаменитым детским художником.
Художник-авангардист Александр Лабас отправился на Байкал и Дальний Восток в конце 1920х как член оргкомитета выставки «Индустрия социализма». Эту картину он написал как раз в той поездке. Если присмотреться, что-то в ней внушает скорее тревогу, чем социалистический оптимизм, и у художника была на то причина: непосредственно перед поездкой арестовали, а затем расстреляли его брата, командарма Абрама Лабаса.
Портрет Давида Бергельсона.
Бергельсон был крупнейшим идишистским прозаиком-соцреалистом; позже его расстреляли по делу Еврейского антифашистского комитета.
Портрет дочери с чашкой чая.
Вайнштейн заведовал реставрационными мастерскими Киево-Печерской лавры, а когда в середине 1930х начались чистки, бежал в Москву. В «Группу пяти» он не вошел, но занимался похожими темами: писал своих близких и натюрморты, с основательностью музейного работника фиксируя бедность окружающей обстановки.
Эскиз к картине «Рембрандт в мастерской».
Образ Рембрандта с натурщиком у советских евреев служил негласным символом национальной темы: в конце жизни великий художник разорился и переехал в бедный квартал, где ему позировали соседи-евреи.
