Признаться, я никогда не понимала: ну откуда Людмила Евгеньевна Улицкая берет своих персонажей? Где этот Ленечка с незаконченным высшим, всю жизнь влюбленный в красавицу Ингу, которая изменяет ему с чередой разных мужчин, рожая детей от них всех, а он растит детей, рожденных не от него, в то время как его родная дочь растет без отца? Какая-то слишком сложная личная жизнь. Но тут ко мне в скайп постучалась Марина. Она – моя подруга с детских лет, но не мой персонаж. Она – персонаж Улицкой. Интеллигентная московская еврейка с творческой профессией и сложной личной жизнью. Марина была замужем дважды, у нее дети от двух мужей, но она живет в третьем браке. С третьим мужем общих детей нет. Отношения очень высокие: ее младшим сыном занимается родной отец и два «дяди» – первый и третий муж матери.
— Первая измена мужу становилась последней, — призналась Марина в разговоре, — если такое случалось, отношения заканчивались, и я просто уходила. А вот Света, моя коллега, меня не понимает. Она много раз изменяла мужу, но все еще живет с ним. Говорит, надо сохранять семью. Брак — это святое.
— Права ты, а не она, — сказала я, — по Торе, если жена изменила мужу, он обязан с ней развестись. Даже если он ее любит, даже если простил. Случилась измена — отношениям конец. А Свете твоей нечего сохранять. Какой там брак? Смысл брачного союза в том и заключается, что двое людей обещают спать только друг с другом и более ни с кем. Если ты вышла замуж, а сверкающие возможности новых сексуальных связей проносятся мимо, как автомобили, это значит, что ты стоишь на трассе. Женщина вышла на трассу, а не замуж. Знакомая картина.
Мы попрощались. Только потом я сообразила, что не рассказала ей всего. Если жена изменила мужу, и он с ней развелся, то она может выйти замуж за кого угодно, кроме… Кроме того самого, из-за которого распался ее брак. Когда-то это правило неукоснительно соблюдалось, потому что в еврейском местечке было сложно что-то скрыть от общественности. И у мужчин не возникало желания увести чужую жену. Впрочем, в нашей долгой истории случалось всякое. Мудрецы Талмуда полагали, что Второй Храм был разрушен из-за человека, который не только увел чужую жену, но и загнал ее мужа в долговую яму, из-за чего тот продал себя в рабство. Расплата за грех — трагедия целого народа.
Да, запрет супружеских измен более суров в отношении женщин, чем мужчин. Если муж изменил жене, брак еще можно сохранить, потому что Тора признает возможность многоженства у мужчин. Признает, так сказать, скрепя сердце. Идеальным все же считается первозданный брак: сначала Всевышний создал одну пару людей, и у Адама была одна жена. Каждый раз, когда кто-то из патриархов Торы брал себе вторую жену или наложницу, это происходило из-за бездетности или в силу очень суровой необходимости, как в случае с Яаковом, Леей и Рахелью. Херем (запрет), наложенный на двоеженство в Средние века, сделал и мужчину моногамным, как того желала Тора и мудрецы («Кто заводит много жен, заводит много раздоров» — сказано в трактате «Пиркей авот» («Поучения отцов»)). В старые времена, если муж изменял жене, развода можно было избежать. Но развратников наказывали. А наказания были суровые, вплоть до битья плетьми.
Есть такое понятие в нашей религии — «сота», это значит «сошедшая с пути». Так сказать, Травиата, если перевести на итальянский. Только никакой романтики в этом нет, в отличие от оперы Верди. Сота у евреев — это женщина, которую муж подозревает в супружеской неверности. Например, люди шепчутся у нее за спиной, а мальчишки свистят ей вслед. Тора описывает, как следует проводить дознание в таких случаях. И сам процесс дознания говорит о том, какое страшное преступление — измена.
Книга Бемидбар (5:11-31) рассказывает, что женщину, которую муж ревнует безосновательно или имея на то причину, следует привести в Храм, где священник поит ее «водой горькой, наводящей проклятие». Если женщина не осквернилась изменой, проклятие не действовало. Если же она оказывалась оскверненной, делал Бог «бедро ее опавшим, а живот — опухшим». Женщина заболевала и вскоре умирала. Умирал и тот, с кем она изменила мужу.
Эти слова Торы о вздувшемся животе и опавших бедрах кажутся, на первый взгляд, странными и даже смешными. Но каждая женщина, перевалившая за рубеж сорока лет, знает, какие изменения происходят в этом возрасте с ее телом. Под брюшной стенкой накапливается жир, отчего талия расширяется даже у худых женщин, и живот кажется опухшим. А после шестидесяти происходит увядание мышечной ткани, и тогда бедра опадают, кожа на них повисает, и ноги становятся слишком тонкими. Тора описывает внезапное и быстрое старение «изменщицы». Другие женщины старились долго, она — стремительно. Что может быть хуже, чем уснуть молодой, а наутро увидеть в зеркале лицо, покрытое морщинами? Медицине известна подобная болезнь. Она называется «прогерия» — синдром стремительного старения. Больные прогерией в двадцать лет могут умереть от старости. Именно это происходило с сотой. Она умирала от старости, не дожив до преклонных лет.
Почему такое наказание? Согласно Торе, подобное наказывается подобным. Человек хотел расширить жизнь за счет введения в нее еще одного человека. Но, расширив свою жизнь, сота одновременно сокращала ее продолжительность.
В наше время явных чудес не происходит. Люди изменяют друг другу и остаются молодыми. Хотя врачи считают, что верные супруги в среднем живут дольше тех, кто «ходил налево». Прогерией, бывает, заболевают ни в чем не повинные дети. Связь преступления и наказания не очевидна. И многие привыкают бравировать тем, как широко живут.
Известный актер Александр Абдулов как-то сказал, что от нас не зависит, будет ли наша жизнь долгой, но насколько она будет широкой — это зависит от человека. Сам он жил, подтверждая этот тезис. И прожил по нынешним временам не очень много. Женщины, которых он бросал, пережили знаменитого актера.
Я все же думаю, что длина жизни явно зависит от Всевышнего, и ширина тоже зависит от Него, только мы этого не осознаем. И так, неосознанно, иной раз выходим на трассу, где нас может сбить любой случайный автомобиль.
