Романа Баера, будущего владельца кошерного магазина «Эльон», познакомил с будущей супругой Верой отец. Выпускника хайфского Техниона не испугали ни пермские гопники, ни московские морозы. Трое маленьких детей — это непросто, но родители справляются. Даже ценой степени по ландшафтной архитектуре
Семья Баер
Ешиботник не подходит
Роман: «Все началось с Йоси Когана. Мне исполнялось 24. Мы сидели в Иерусалиме, в китайском ресторане «Рью». Отмечать день рождения совсем не хотелось, а Йоси сказал, что нужно. И тут он мне говорит: «Ты должен жениться. Я за тебя возьмусь!»
Прошла пара лет. Был конец июня. Я оканчивал учебу, оставались последние экзамены. В середине июля я должен был лететь в Москву. Тут мне звонит папа и рассказывает, что в Раменском на шашлыках познакомился с одной девушкой, с которой мне стоит встретиться. Я спросил, откуда она. Оказалось, из Перми. «Туда самолеты вообще летают, поезда ездят?» — пошутил я. «Ничего, доберешься!» — ответил папа. Нужно отметить, что отец никогда не влезал в мою личную жизнь, а тут вдруг загорелся.
Прилетев в Москву, я практически сразу взял билеты в Пермь, полетел, познакомился. Веру я сразу узнал в аэропорту. И она мне понравилась.
Вера: «Я училась на семинаре в Маросейке. Я уже соблюдала, а в Перми это было тяжело, хоть я и находилась в ортодоксальной общине. Мне было очень тяжело соблюдать в институте: профильные предметы были в шабат, кашрут тоже давался очень трудно, но я понимала, что назад не пойду.
В Перми всегда было две общины — литовская и хабадская. Исторически здесь было поселение кантонистов, и в старинной синагоге уже давно обосновалась литовская община. Сначала приезжал рав Вайс, потом приехал рав Шмуэль Корень с женой. А потом приехала хабадская семья Дайч из Израиля, начала организовывать всякие молодежные мероприятия, и я тоже туда ходила. Мне нравилась эта семья, мы до сих пор общаемся.
Один знакомый предложил поехать в Раменское на шашлыки. Там оказалась очень приятная религиозная компания. И там же был Ромин папа. Не знаю, как это сложилось, но мы с ним — с папой — начали общаться. За ешиботника я замуж не хотела, не мое это. А Рома учился в Технионе, получил высшее образование, служил в израильской армии.
На первой же встрече Рома мне очень понравился. Мы были одного уровня религиозности, и в то же время он не был отстранен от реальной жизни.
Плов после пробки
Вера: «В Перми на набережной реки Камы собираются разные характерные персонажи. Те, что в Израиле называются «арсы», а у нас — «гопники». Но не столько они удивили его, сколько он — их. Выглядел Рома по-израильски, в большой вязаной кипе на всю голову, в бриджах и с цицит ниже колен. В какой-то момент я испугалась, зная, в каком состоянии находятся эти люди, и предвкушая их реакцию.
Роман: «Вера провожала меня в аэропорт. На прощание я спросил ее: «Ну что? Телефон-то дашь?»
Вера: «Можно подумать, что его так сложно было узнать у папы… Все было понятно и без официального предложения. Но для формальности, помню, мы пошли в кафе, и Рома мне что-то сказал и даже подарил. Но что конкретно – не помню».
Роман: «Было понятно, что везти множество гостей в Израиль — нереально. Делать свадьбу в Перми было бы сложнее, чем в Москве. Единственная кошерная кухня была в школе. Так что решение в пользу свадьбы в Москве было однозначным».
Вера: «Свадьбу справляли на Бронной. Хупу нам ставил раввин Берл Лазар. Главным шоком у меня было, что все время нужно танцевать и некогда поесть. А мы же целый день постились, голодали! Но свадьба была очень красивая, трогательная».
Роман: «Да, во время хупы у меня было очень возвышенное состояние. Может, потому что не ел целый день…»
Вера: «Мы с Ромой никуда не ездили отдыхать — сразу после свадьбы мы поехали обустраивать свою жизнь в Израиле».
Роман: «Мы сразу знали, что поначалу поживем в Израиле, а потом уже по делам, по бизнесу приедем в Москву».
Вера: «На второй год пребывания в Израиле мы делали уборку на Песах. Нужно сказать, что Ромины вещи у нас очень долго стояли в коробках на балконе. Все никак не доходили руки убрать все его институтские книги, тетради. А тут к Песаху мы купили книжный шкаф. Стали перебирать книги, протирать, пролистывать, как положено. И вот, листая одну книгу, я нахожу 2–3 тысячи долларов. Солидная сумма. А Рома даже не помнил, откуда эти деньги и когда он их туда положил. И он сказал: «Ты нашла — ты и решай, на что их тратить!» Я купила путевку, мы хорошо отдохнули. Сегодня, с тремя детьми, у нас уже обычай куда-нибудь уезжать на Песах».
Под покровы смога
Вера: «Мы жили в Иерусалиме в свое удовольствие. Там у нас родилась Рози. Не хотелось уезжать, пока она была маленькая. Нам там было очень комфортно: у нас были друзья на соседней улице — старшая дочь Исаака Абрамовича, Аня, с мужем. Мы к ним ходили на шабаты, на все праздники. Я успела подучить язык, подтвердить диплом, уже привыкла к Израилю, и уезжать никуда не хотелось».
Роман: «Мы все откладывали и откладывали. Только хотели приехать — нам позвонили, что в Москве смог. Все горит, людей эвакуируют. Переезд мы отложили на полгода».
Вера: «Поселились мы на Бронной. У меня на руках маленький ребенок, никакой няни. Машину я тогда еще не водила, и бытовые покупки очень обременяли. Обычная жизнь, но после израильского комфорта было тяжеловато».
Роман: «В Израиле у нас была своя квартира, полностью отремонтированная, удобная по всем параметрам. Вокруг — красота, кайф, свобода. Вечером выходишь погулять. А тут поначалу горели торфяники».
Вера: «У меня есть степень магистра по ландшафтной архитектуре. Но я не работаю, я нахожусь с детьми. Мне очень тяжело доверить своих детей на целый день кому-то, чтобы кто-то воспитывал их вместо меня.
Возможно, если бы сложилась выстроенная схема до рождения детей, рабочий график и так далее, все было бы по-другому. Но поскольку было затяжное затишье, переезды, Израиль, иврит, адаптация, Москва, очередная адаптация к новой жизни, новой схеме, я не видела смысла в моей работе. Мужу в бизнесе моя помощь не нужна. Он не хочет, а я и не рвусь».
Роман: «Я — не за то, чтобы женщина сидела дома и не работала. Но если жене так нравится, то я не против».
Обязанность — поменьше пачкать
Роман: «Первым просыпается Натан. В 7:00 он уже на ногах и никому спать не дает. Так что я встаю в семь — семь тридцать. Обычно я поднимаю Розичку, мы собираемся, и я ее отвожу. Последний год она — в «Бнот Менахем». Потом еду на молитву. После миквы и молитвы остаюсь почитать. Освобождаюсь часам к 11.
Потом либо остаюсь в Москве — в магазине, назначаю какие-то встречи, либо направляюсь в Раменское. Там я остаюсь, как правило, до 19:00, пока не решу все вопросы. К 20:30 стараюсь быть уже дома, чтобы помочь искупать и уложить детей. Когда через час они идут спать, я обычно отрубаюсь на диване. Хотя непосредственно спать иду уже поздно.
Моя домашняя обязанность — поменьше пачкать. Готовить я люблю, но к субботе Вера начинает готовиться с четверга. Да и пятница для меня — тоже рабочий день. Зато посуда на мне, уборка».
Вера: «Я с утра отвожу Давида в сад. Потом — дела, покупки, работа по дому. А в полчетвертого детей нужно уже забирать. По воскресеньям я обязательно хожу с детьми в парк. Когда Рома может, он к нам присоединяется. Бывает, что зову с собой в парк подругу. Стараюсь устроить детям какие-то развлечения. Любим ходить в кукольный театр Образцова».
Роман: «Воскресенье мы честно неоднократно пытались выделить, чтобы побыть вместе, но у меня это не всегда получается. Часто на этот день приходится назначать рабочие встречи с людьми, которые не могут ехать в Раменское.
Отдыхаем мы в Израиле. Прошлым летом 14 дней были в Греции, в Афинах. Там очень хороший Бейт-Хабад, где мы заказывали кошерный кейтеринг. Когда ты едешь с двумя-тремя детьми, теоретически можно готовить и самостоятельно. Но тогда бы это был отдых для меня, а не для Веры».
Вера: «Дети-то маленькие, требуют внимания. И ты не можешь подстраивать их под свой график под предлогом, что мы приехали сюда отдыхать. А в Греции было очень хорошо. Мы сняли апартаменты прямо рядом с морем. И выглядит там все очень по-израильски».
Двойные имена
Вера: «Рози — отличница. Назвали мы ее так в честь моей бабушки. Она была мне очень близка и ушла незадолго до того, как я вышла замуж. Ее звали Розалия, Роза, и я как-то всегда знала, что если у меня будет девочка, ее будут звать Рози в честь бабушки. Вообще, у нее двойное имя — Несси-Рейзл. Несси — это была бабушка мужа. Но называем мы ее Рози. Она любит учиться и учится с удовольствием. Занимается художественной гимнастикой. Возможно, на будущий год отправим и в музыкальную школу.
У Давида тоже двойное имя — Давид-Шалом. Имя Давид мне всегда нравилось, и я мечтала, что если родится сын, то мы назовем его Давид».
Роман: «Но у моей сестры за год до этого тоже родился сын Давид — Давид-Йешаяу, и Вера как-то засомневалась. И вот после того как он родился, я сидел и читал после молитвы Книгу Псалмов. Отрывок, предназначенный для конкретного дня, начинался с «Мизмор ле-Давид», а заканчивался словами «Ани – шалом». Я и предложил: Давид-Шалом.
Давид — очень эмоциональный, подвижный и пластичный, с хорошим чувством ритма. Занимался гимнастикой, у него очень хорошая растяжка, его очень хвалили. Но серьезно работать он не хотел, жаловался, что ему тяжело подтягиваться. Наверное, был слишком маленьким. И сейчас он занимается танцами.
А у Натана уже только одно имя. На этот раз у нас заранее не было никаких идей. Но когда он родился, я посмотрел и сказал: «Какой Натанчик сладкий!» Очень общительный, добрый мальчик».
