Андрей Боровский: «Не уверен, что праотец Авраам носил меховой штраймл»

Надя: «Мода» от латинского «модус» означает путь, норма, способ. Я думаю, что мода – это некая система ценностей, норм и поведения, которая обуславливает путь в мир будущего и транслируется через одежду. Что такое одежда? 

Андрей: Человек, пришедший в мир нагим, создает вокруг себя «одежды» – это некие модели большого непознаваемого мира, собственные микрокосмы. Как начертаны буквы алфавита, или как устроен дом, как закладывается город – например, Москва, растущая по радиусам от центра, или Петербург, в котором все по линейке, – это все образцы, модели государства, общины, семьи. И первой такой моделью оказывается одежда – самая личная, интимная оболочка, которую человек носит на себе, часто подсознательно, чтобы показать принадлежность к определенной культуре и ценностям. 

Надя: Может ли одежда сформировать идентичность? Вопрос «что я сегодня надену?» на самом деле звучит так: «кто я?».

Андрей: У каждого народа традиционный костюм отвечает на такие вопросы: «кто я между прошлым и будущим», «кто я в цепи поколений между своими предками и своими потомками», «кто подчиняется мне, кто надо мной»? Одежда – это способ найти и зафиксировать свое место в мире, материальном и духовном.

Надя: А как представления о мире проявлялись в еврейской одежде? 

Андрей: Есть притча о хасиде, спросившем своего учителя, как одевался Авраам. Ребе ответил: «Не уверен, что наш праотец носил меховой штраймл и бекешу, как мы. Но я точно знаю, как он выбирал одежду: смотрел, как одеты неевреи, и одевался иначе». Показать, что мы другие, не смешаться с окружением – это во все времена было важным смыслом еврейской одежды. 

Порой дресс-код навязывался евреям со стороны. В средние века мусульманские и христианские правители обязывали евреев отличаться одеждой, носить узнаваемые атрибуты – остроконечные шапки, нашивки, красные плащи, желтые тюрбаны. Часто евреи заимствовали фасоны у соседних народов, обычно с опозданием на столетие, когда они уже выходили из моды. Так в еврейском гардеробе появились меховые шапки польской знати и казачьи гольфы. Но и навязанная, и заимствованная одежда тут же наполнялась смыслом изнутри – именно так евреи делали ее своей. 

Надя: Есть ли среди еврейской одежды пример некоего «универсального костюма», который бы устранял противоречия между мирами духовным и материальным?

Андрей: Да, например, уникальный костюм иерусалимских хасидов – с шелковым полосатым кафтаном, похожим на халат восточного фасона, но при этом увенчанный ашкеназским штраймлом. У этого наряда история действительно очень интересная и мистическая. 

Старый ишув в Святой земле составляли три разные несмешивающиеся группы евреев: палестинские арабоязычные евреи, жившие здесь испокон веков, сефарды, пришедшие в XV веке, и ашкеназы, начавшие переселяться из Европы в новое время. 

У палестинских евреев и сефардов не было проблем в коммуникации с местными арабами и с турецкими властями – они давно уже считались своими, владели общим языком, уклад жизни во многом был таким же, как и у соседей. 

А вот ашкеназы оставались чужаками. Им не удавалось выкупать землю, заниматься торговлей, они не могли интегрироваться в сложную дипломатию взаимных услуг и взяток. Вплоть до того, что власти вообще запретили ашкеназам жить в Иерусалиме. И тогда ашкеназы решили переодеться.

Надя: То есть?

Андрей: Сшить себе такую одежду, чтобы в глазах турков выглядеть сефардами. Произошло это в 1812 году. По преданию, этот костюм за ночь сшил один человек – легендарный портной реб Мойшеле из Тверии. Он придумал «иерусалимский кафтан»: с виду одежда турецкого образца, но абсолютно еврейская по содержанию, богато наполненная изнутри символикой. Начиная с того, что кафтан шьется из 26 кусков ткани, гематрия Имени Всевышнего. Правая пола у кафтана больше, правый рукав – длиннее. Правая сторона тела ассоциируется с милосердием, добрыми качествами, а левая – с судом, воздаянием за проступки. 

Запахивая кафтан справа налево, его хозяин выражает надежду, что милосердие и справедливость управляют миром, что к нему самому приговор будет милосердным. Это давняя традиция европейских евреев. Ашкеназы до XX века сохраняли в одежде застежку на «женскую сторону». В самом кафтане спрятан талит – передняя и задняя части кафтана выкроены из одного прямоугольного куска, без швов на плечах. На самом кафтане полоски вдоль, сверху вниз, а на рукавах – поперек, что в принципе противоречит логике кроя. Но и это неспроста.

Надя: Намек на намотанный на руку ремень тфилина?

Андрей: Именно. А край рукавов выкроен таким образом, что если завернуть обшлаг, получается буква «шин». На правой руке это намек на «Шма Исраэль». При чтении этой молитвы прикрывают глаза правой рукой. А на левой руке – напоминание о тфилинах, на которых мы видим эту букву. Внутри кафтана есть один лишний клин, который добавлен именно ради символического смысла, он изображает мезузу. 

Надя: Мы познакомились на твоей лекции «Свои и чужие», которая посвящена истории стереотипов и меток, придуманных в разных странах, чтобы отделить евреев от себя. А вскоре отправились вместе в Израиль, в экспедицию моего проекта «Social Fashion», целью которого было найти ответы на противоположный вопрос: как одежда может объединять людей? В чем ты видишь главную ценность этого проекта?

Андрей: Мы не просто видели красивые самобытные костюмы, мы говорили с теми, кто носит, создает, продает традиционную одежду, – для кого она часть жизни, а не музейный экспонат. 

Надя: Устная Тора рассказывает, что Б-г пошил одежды Адаму и Еве из света – «ор» на иврите. А затем, утратив чудесные одежды из света, они стали нуждаться в защите и получили одежды из кожи – на иврите также созвучно, «ор». Человек выбирает себе одежды, то есть каждый день стоит перед выбором – какой мир надеть? В какой-то степени речь идет о выборе между добром и злом. 

Андрей: А я, пожалуй, готов повторить ответ бедуинской вышивальщицы, каждое слово в нем созвучно моему сердцу: «Б-г сделал Адаму и Еве одежды белые, как снег, – потому что нет ничего красивее чистоты. Эти одежды были одинаковыми – потому что мужчина и женщина равны между собой в глазах Б-га, а различия придумали люди. Эти одежды были просторными и невесомыми – потому что лучший подарок, который Б-г дарит людям, – это свобода».