Эди Коэн: «На улицах Бейрута вы не увидите еврея в кипе»

Украсть половину шоссе

— Недавний взрыв селитры в порту Бейрута превратил улицы ливанской столицы в руины. Около 150 человек погибли, 6 000 получили ранения. Как правило, арабский мир в любом ЧП и любой техногенной катастрофе ищет руку Тель-Авива. Происходит ли нечто подобное в Ливане? 

Ливанские СМИ тут и там делают намеки на «иностранный след», но конкретно Израиль не упоминается. Ливанцам надоела многолетняя пропаганда в стиле «соседи на лестничной клетке повздорили – виноват Израиль». Между нами говоря, ливанцы во многом умнее жителей других арабских стран. Это более передовое общество. Думаю, ливанская правящая верхушка понимает, что обвинять Израиль в случившемся бессмысленно. Да и в чём обвинять? Не Израиль же направил в порт Бейрута корабль с 2 700 тоннами селитры, не Израиль ее конфисковал, и не Израиль шесть лет складировал потенциально опасное вещество вопреки элементарнейшим правилам безопасности.

В той части Бейрута, которая находится недалеко от порта, расположена синагога «Маген Авраам», где я молился в детстве. Миньяны там давно не собираются, помещение выполняет функции исторического памятника. В последние годы там ведутся ремонтные работы, было собрано около миллиона долларов силами представителей еврейской диаспоры, проживающей за пределами Ливана. Неизвестно, пострадала ли синагога, есть противоречивые данные на этот счет. С местными евреями нельзя установить прямой контакт, их сразу обвинят в шпионаже и работе на «Моссад».

— В чём главная причина того, что в последнее время Ливан столкнулся с целым рядом проблем, включая безработицу, растущую инфляцию и перебои в подаче электричества?

В стране делами заправляет Иран, местные политики коррумпированы. Например, решено провести шоссе, выделена сумма из бюджета. Половина прикарманивается, шоссе строится наспех из некачественных материалов и быстро приходит в негодность.

— Российские читатели вас поймут.

В России авторы таких коррупционных схем попадают в тюрьму, хотя бы иногда. В Ливане –

нет. Есть несколько богатых семейств, которые поделили страну между собой. Средства массовой информации повлиять на происходящее не могут. Номинально Ливан считается демократической страной, но по сравнению с тем, что было в начале 70-х, свобода прессы там весьма ограничена. Люди боятся писать то, что думают, – «Хезболла» периодически избивает и похищает неугодных.

— Насколько эффективны нынешние массовые демонстрации?

Силы неравны, общественность может протестовать, но последнее слово останется за «Хезболлой» и армией. Только иностранное вмешательство, российское, французское или американское, может кардинально сменить повестку. Надо заметить, что в последнее время и политики начинают признавать истинное положение вещей. В коалиции находятся правительство Мишеля Ауна и «Хезболла» (интервью было взято до того, как правительство подало в отставку– прим. ред.). Это противоестественный союз, христиане и шииты сотрудничают исключительно по принципу «ты – мне, я – тебе».

— Раньше «Хезболла» пользовалась более широкой поддержкой?

В 2000 году Израиль отступил из Южного Ливана по инициативе тогдашнего премьер-министра Эхуда Барака. «Хезболла» выставила это личной победой: это мы, мол, прогнали сионистов. Многие ливанцы поддались на эту пропаганду, популярность «Хезболлы» взлетела до небес во всех арабских странах. Хасан Насрулла стал эдаким человеком года.

После того как организация «Хезболла» стала активно участвовать в гражданской войне в Сирии, ее популярность упала. Ливанцы начали задаваться вопросом: «Они за нас или за Асада? Против сионистов или против таких же арабов, как и мы?» После Второй Ливанской войны «Хезболла» плотно сфокусировалась на Сирии, переставив Израиль в списке противников на второе место.

Без любви и ненависти

— Я видел Индекс антисемитизма, составленный Антидиффамационной лигой. По результатам опроса, 78 % жителей Ливана разделяют традиционные антисемитские воззрения: «евреи контролируют бизнес», «войны в мире возникают из-за евреев» и тому подобное.

Ливанцы сами по себе – не антисемиты. Антиизраильские настроения в стране сильны, потому что нельзя сбрасывать со счетов многолетнюю пропаганду в соответствующем ключе. Но я без проблем поддерживаю контакты со многими ливанцами, дружу, периодически встречаюсь на нейтральной территории. «Хезболла» и шииты как таковые – это другой разговор.

В новостных выпусках таких телеканалов, как «Аль-Манар» и «Аль-Маядин», Израиль представлен в негативном свете, «Хезболла» – в позитивном. Но есть и ливанские каналы, которые, например, отказались транслировать выступление Насруллы. К Израилю такие СМИ относятся индифферентно, без ненависти и без любви. 

В Ливане проживает около 17 разных общин, включая религиозные конфессии и этносы. Все стараются жить дружно, но шииты, у которых есть оружие и власть, этому мешают. Поэтому сейчас многие выступают против «Хезболлы», за исключением части христиан из правящей коалиции.

— Сколько евреев проживает в Ливане? 

Осталось около 1000 членов общины, может, чуть больше. Они живут скрытно, не афишируя происхождение. Подавляющее большинство – смешанные семьи, еврей, женатый на христианке, еврейка, вышедшая замуж за мусульманина, и так далее. Практикующих иудеев крайне мало, в основном речь идет о пожилых людях. Вы не увидите на улицах Бейрута евреев в кипе, которые в открытую направляются в синагогу.

В мое время еврейская община составляла 7 000 человек, как правило, они проживали в Бейруте и Триполи, многие были зажиточными людьми, бизнесменами. В 1975 году вспыхнула гражданская война, значительная часть евреев Ливана бежала. 

Поворотной точкой в истории ливанских евреев является 1985 год, когда движение «Мостазафин фильарз», за которым на самом деле стояла «Хезболла», похитило в западной части Бейрута одиннадцать членов общины, включая пожилых людей. Террористы потребовали, чтобы Израиль освободил заключенных террористов-шиитов. Когда Ицхак Шамир, тогдашний премьер-министр, дал понять, что не пойдет на поводу у «Хезболлы», заложников убили. Среди жертв были глава общины Ицхак Сасон, врач Эли Халак и мой отец Хаим Коэн, да отомстит Всевышний за его кровь. 

— Евреи Ливана могли свободно эмигрировать?

Со стороны правительства проблем не было. Можно было оформить заграничный паспорт, но в реальности выехать было сложно. Ливан считался государством, поддерживающим террор, его жителей, включая евреев, никто принимать не хотел. Я пытался сделать американскую визу и получил отказ. Мне помогла французская еврейская община, без их помощи я бы и во Францию не попал. 

Я покинул Ливан в начале 90-х, уехав на Кипр. Там, кстати, я встретил группу советских евреев, которые направлялись в Израиль. Прямых регулярных рейсов из Москвы еще не было. Я помог одной семье приобрести телефонную карточку, чтобы позвонить родным в Израиле. Общались мы по-английски.

В Израиль – на автомобиле

— В свое время Ливан считался жемчужиной Ближнего Востока, продвинутой и богатой страной. В какой атмосфере росли лично вы?

Я родился в 1972 году, в 1975-м началась гражданская война. Поэтому тот, космополитический Ливан, «ближневосточная Швейцария», мне практически незнаком. Я помню, как Иран постепенно наращивал свое присутствие, как активисты «Хезболлы» испещряли стены надписями: «смерть Израилю», «смерть евреям». Помню, как на улицах бросали в нас камни, как по ночам объектами камнепада становились дома в еврейском квартале.

В 70-х, кстати, многие ливанские евреи посещали Израиль в качестве туристов, навещали родственников. До того, как «Хезболла» взяла власть в свои руки, можно было воспользоваться южной ливанской границей возле горы Рош-ха-Никра. На машине из Бейрута – в Сайду, затем в Рош-ха-Никра. В детстве я успел несколько раз побывать в Израиле таким образом.

— Почему ваша семья не уехала в те годы?

Отец не хотел. Он говорил: «Мы, евреи, никого не трогаем, храним верность правительству, ничего нам не сделают». Он забыл о том, что в мире есть экстремисты. И поплатился жизнью.

— У евреев были свои учебные заведения?

В массе своей ливанские евреи посещали христианские школы, там была более просвещенная и менее антисемитская атмосфера. Когда одноклассники шли молиться, мы оставались в классе. Учителя относились к нам нормально. Сверстники могли крикнуть: «Вы убили Христа!» Мусульмане, в свою очередь, обвиняли нас в том, что мы убиваем палестинцев. Я был между двух огней.

— После победы Израиля в Шестидневной войне многие арабские страны буквально вышвырнули евреев за свои пределы. 

У нас особых проблем не было. Повторюсь: ливанское правительство – христиане, когда ходили слухи, что планируется погром, отдавали приказ охранять еврейский район. Туда направляли два военных джипа, которые патрулировали входы и выходы.

Так что евреев из Ливана, в отличие от других арабских стран, никто не выгонял. После Шестидневной войны ливанские евреи репатриировались в Израиль добровольно, осознав его интеллектуальный и военный потенциал. Среди тех, кто в 1967 году через Кипр или Турцию попал в Израиль, была и моя мама. Она получила удостоверение нового репатрианта, всё как положено. Через год, в 1968-м, мама вернулась.

— По какой причине?

Скучала по молодому человеку, который впоследствии стал моим отцом. История любви, как говорится. В Израиле проживает несколько тысяч ливанских евреев. В основном в Холоне и Бат-Яме. Наверное, потому что море близко. С интеграцией особых проблем не было, люди приехали с хорошим образованием, востребованными специальностями, знали несколько иностранных языков. Селились они в хороших районах, а не в провинциальных «городах развития», как выходцы из Северной Африки. В плане соблюдения заповедей подавляющее большинство – нерелигиозные, в синагогу ходят, но пользуются лифтом, разговаривают по телефону.

Ностальгия по воде

— В современном иврите есть популярный термин «ду-киюм», взаимное сосуществование двух народов, арабского и еврейского. Принято считать, что до образования Израиля ближневосточные страны были примером такого сосуществования. Вы с этим согласны?

В рамках научных исследований я изучаю самые разные арабские страны. Никакого мирного сосуществования евреев и арабов там не было, за исключением коротких периодов, когда евреев не преследовали и не убивали. Низкий поклон за это. Назовите любое государство: в Египте убивали евреев, в Тунисе убивали евреев. Даже в Марокко в начале XX века убивали евреев, даже там сосуществование не было мирным и спокойным на 100 процентов. Сначала убивали, потом проявляли толерантное отношение. 

Еврей в арабской стране – это еврей с низко опущенной головой. Можете вынести эту фразу в заголовок. Тебя бьют, ты убегаешь, другой реакции и быть не может.

— Давайте абстрагируемся от антисемитских инцидентов в вашем детстве. Вы испытываете какие-нибудь ностальгические чувства, связанные с Ливаном? 

Страну, в которой ты родился и вырос, забыть невозможно. Климат там превосходный, летом 25 градусов, нет влажности, как в Израиле. Горы выше, чем Хермон, на вершинах всегда холодно, даже снег лежит. Можно лыжным спортом заниматься. Вода в Ливане вкуснее, фрукты более сочные. Народ, в общем-то, приятный. Ливанцев интересуют еда, напитки и женщины, а не мечты о джихаде. Только шиитских фанатиков это волнует.

— Вы надеетесь на изменения к лучшему?

Есть надежда, а есть и экспертная оценка. Надеюсь, что когда-нибудь всё нормализуется, и я смогу пройтись по улицам Бейрута, зайти в кафе, поговорить с людьми. Но пока что, исходя из моих оценок, нынешний Ливан стоит на пороге хаоса и войны. «Хезболла» добровольно и мирно рычагами влияния не поступится.