Завещание профессора Хавкина

Созданная Хавкиным в 1896 г. в Бомбее небольшая противочумная лаборатория стала впоследствии крупнейшим в Юго-Восточной Азии исследовательским центром по бактериологии и эпидемиологии, который с 1925 г. носит имя своего основателя. В 1897 г. королева Виктория наградила Хавкина одним из высших орденов империи. Блестящая научная карьера Хавкина увенчалась тем, что в 1915 г., по его рекомендации, британские войска, участвовавшие в боевых действиях на фронтах 1-й мировой войны, впервые получили прививку тройной вакцины (против брюшного тифа и двух основных разновидностей паратифа).

Гораздо менее известны еврейские страницы биографии Хавкина, которым посвящена данная статья. Его горячее еврейское сердце всегда было полно сострадания к тяжелому положению своего народа. Вернувшись в последний период своей жизни к соблюдению Торы и ее заповедей, Владимир Хавкин сумел внести неоценимый вклад в спасение мира Торы в трудный период между двумя мировыми войнами. Как убедится читатель, не только индусам, но и нам, евреям Торы, есть за что благодарить этого великого человека – Мордехая Зеэва Хавкина.

Из Индии в Европу

Вернувшись в Европу после двадцати двух лет пребывания в Индии, Владимир Хавкин поселился в Париже, где занялся обработкой своего обширного научного наследия. Но помимо подготовки к печати своих научных работ, он значительное время посвятил поиску своих еврейских корней. Знаменитый ученый сблизился с членами еврейской общины выходцев из России и Польши и, особенно, с ее главой — равом Йоэлем Герцогом. Хавкин был поражен интеллектуальной глубиной Торы. Постепенно он вернулся к еврейству и стал соблюдать заповеди в полной мере.

В этот период он опубликовал в местном еврейском журнале «Менора» статью «О позитивном значении народа Израиля». В начале этой статьи Хавкин проанализировал причины, побудившие его вернуться к традиционному еврейскому образу жизни. Затем он подробно описал, каким образом научная работа также с неизбежностью подводит его к осознанию Единой сущности, стоящей за всеми силами и процессами материального мира.

Хавкин был также вовлечен в общественную еврейскую деятельность в пользу евреев Восточной Европы. Будучи управляющим организации «Альянс» в Париже, он поддерживал постоянные контакты со многими раввинами, и, в частности, с равом Йосефом Ицхаком Шнеерсоном, тогдашним главой хасидов ХАБАДа. На этом посту Хавкин многое сделал для помощи своим нуждающимся собратьям. Но особую симпатию Хавкин испытывал к ешиботникам. «Я еврей, – говорил он, – и люблю каждого еврея, как такового. Но к тем, кто учится в ешивах, я чувствую особую близость».

В этой многогранной общественной деятельности нашлось место и для поддержки возвращения евреев в Сион, в котором Хавкин видел настоящее спасение жизней.

Вскоре после переезда из Парижа в Лозанну Хавкин отправляется в Восточную Европу, чтобы воочию ознакомиться с положением тамошних евреев. Увиденное потрясло его. В той же поездке окрепло его давнее убеждение, что именно ешивы являются мозгом и позвоночником еврейского народа, гарантом его самобытного бытия. По возвращении из поездки Хавкин принял решение направить свои средства в первую очередь на поддержание ешив, и — в качестве первого шага — он пожертвовал крупную сумму люблинской ешиве «Хохмей Люблин» на строительство нового здания.

В архиве Альберта Эйнштейна сохранилось полученное им от Хавкина письмо, в котором его автор говорит о важности ешив и еврейского традиционного воспитания для нашего народа. В этом письме Хавкин поясняет, что сам является сторонником рава Гирша и его системы «Тора вместе с земными занятиями» (полное соблюдение Торы при вовлеченности в экономическую и интеллектуальную жизнь окружающего общества). Принципы рава Гирша имели тогда во Франции много сторонников. Хавкин писал Эйнштейну, что если ученик ешивы получит еще и современное научное образование, — это только укрепит еврейскую веру.

Завещание

Директор организации «Эзра» д-р Марк Вижницер поднялся навстречу своему важному гостю. На пороге его офиса стоял не кто иной, как знаменитый профессор Владимир Хавкин. Профессор к тому времени был уже очень стар и с трудом добрался до предложенного ему кресла. «Имею к Вам просьбу, – обратился к д-ру Марку профессор. – Я хочу вручить Вам свое завещание и прошу быть ответственным за его исполнение. Но Вы должны мне обещать, что исполните мое завещание в точном соответствии с его духом и буквой». После того как хозяин офиса ответил согласием, Хавкин вручил ему завещание, откланялся и вышел.

Вскоре после этой встречи, в элуле 5691 года профессор Хавкин скончался в Лозанне. Получив весть о его кончине, д-р Вижницер открыл свой сейф и достал оттуда профессорское завещание. Вот что он прочел:

«В лозаннском банке Кантуэль и Эдваз я поместил ценные бумаги. И проценты с этих средств, и сам капитал следует употребить единственно на поддержку изучающих Тору в составе групп в ешивах или талмуд-торах Польши, Галиции, Румынии, Литвы, Венгрии и других странах Восточной Европы…» Далее Хавкин особо выделил ешивы ХАБАДа и польские ешивы и отметил свою приверженность принципу «Тора вместе с земными занятиями» и важность приобретения специальности молодыми людьми. «Однако, – продолжал он, – я считаю своим долгом заявить, что оказание поддержки ешивам никоим образом не должно связываться с их учебными программами или со стилем изучения. Эти деньги должны получить те учебные заведения, которые в невероятно тяжелых условиях готовят следующее поколение духовных наставников восточно-европейского еврейства…»

Когда Вижницер посетил банк, чтобы проверить состояние фонда, он узнал, что речь идет об огромной по тем временам сумме в полмиллиона долларов.

Срочное совещание в Вильне

В то время положение евреев Восточной Европы было тяжелым, как никогда. Первая мировая война и большевистский переворот в России прокатились тяжелым катком по еврейским местечкам и деревням. Очень многие евреи лишились заработка и средств к пропитанию, и антисемитская настроенность толпы очевидно выросла, особенно в Польше. Словом, нуждались почти все, и это, конечно, не могло не сказаться на положении ешив. К общей нужде прибавились еще и начавшиеся в советской России преследования религии. Почти все крупные ешивы покинули территорию России и перебрались в Польшу и Литву. Понятно, что необходимость устройства на новом месте требовала дополнительных материальных и моральных затрат.

Главный рав Вильны рав Хаим Ойзер Гродзенский предпринимал отчаянные попытки мобилизовать все возможные ресурсы для поддержания ешив. С этой целью он учредил Ваад аешивот (Совет ешив), призванный обеспечить добывание и справедливое распределение собранных средств между старыми и новыми ешивами. Но денег катастрофически не хватало.

И вот как раз в те нелегкие дни в офисе рава Гродзенского появился по-европейски одетый и чисто выбритый немецкий еврей, который отрекомендовался и сказал, что ему поручено сделать важное заявление Совету ешив.

– Кто Вас послал? – спросил рав Вильны.

– Я представитель организации «Эзра» из Германии. Я послан сделать важное заявление Вааду ешивот.

Рав Гродзенский задумался. Хотя организация «Эзра» вела работу в Восточной Европе и действительно помогала тамошним евреям в это тяжелое время, однако ее костяк составляли «просвещенцы», стратегической целью которых было «спасти» евреев Восточной Европы от «темных и невежественных» раввинов.

С нелегким чувством рав Вильны созвал срочное совещание. На нем присутствовали глава барановической ешивы рав Эльхонон Вассерман, глава ешивы Телз и машгиах рав Йерухам Левович. И тогда посланец «Эзры» д-р Марк Вижницер взорвал свою бомбу:

– В моих руках находится очень крупная сумма денег в несколько десятков тысяч фунтов стерлингов. Эту сумму жертвователь предназначил исключительно на нужды ешив и ни для каких других целей!

– Кто этот человек? – почти в один голос воскликнули почтенные раввины.

– Покойный профессор Владимир Хавкин.

– Владимир Хавкин?

Только рав Гродзенский был наслышан об общественной деятельности Хавкина. Остальные раввины даже не слышали его имени, которое – и в этом одна из особенностей той эпохи – получило громкую известность в научных кругах Западной Европы, но оставалось неизвестным в Литве, Польше и России.

– Каково его еврейское имя?

– Мордехай Зеэв. Он не учился в ешиве ни дня, поэтому вам будет трудно припомнить его среди своих учеников.

Д-р Вижницер рассказал присутствующим удивительную историю возвращения профессора Хавкина к Торе и еврейской жизни и, завершив свой рассказ, вынул из кармана пиджака завещание профессора Хавкина и зачитал его.

После прочтения завещания в комнате на несколько минут воцарилась тишина. И вдруг ее прервали слова Кадиша: «Исгадаль веискадаш шмей рабо…», кадиша по человеку, который удостоился спасти не только население далекой Индии, но и мир литовских ешив. Ибо сказать, что завещание профессора Хавкина было послано с небес в самое подходящее время, означает не сказать ничего… Эти деньги стали тем глотком воды, который спас ешивы от смертельной жажды!

«Фонд Хавкина» начал свою деятельность. Можно сказать, что не было в Литве ешивы, которая осталась бы без помощи в его стороны. И не только в Литве. Свою долю получили и ешивы Польши и Венгрии. А такие ешивы, как варшавская «Бейт Шмуэль» и сигетская «Марморуш», в соответствии с завещанием Хавкина, получили дополнительную помощь, поскольку занимались также профессиональным обучением учеников.

Д-р Марк Вижницер, хотя и принадлежал другому миру, исполнил и букву, и дух завещания Хавкина. Он совершал постоянные поездки по польско-литовскому краю и постепенно сделался доверенным лицом раввинов-руководителей поколения. В заслугу «Фонда Хавкина» ешивы смогли просуществовать вплоть до второй мировой войны. Сохранились благодарственные письма глав ешив к д-ру Вижницеру, которые свидетельствуют о размахе деятельности фонда, помогавшего миру Торы и в приобретении земли, и в строительстве зданий, и в закупке необходимой мебели, и в поддержании семей талмидей-хахамим, и в текущих расходах.

И хотя подчас касса фонда уменьшалась, он, тем не менее, продолжал свою благородную деятельность и, в сущности, в определенной мере, продолжает ее до сего дня.