— Откуда вы родом, и насколько ваша семья была близка к еврейским традициям?
Я родилась на Северном Кавказе, в Пятигорске. Моя семья не была полностью религиозной, но мясо ели только кошерное. А бабушка, когда надо было идти в микву, окуналась в Каспийское море. Песах у нас назывался Нисону, поскольку он отмечается в месяц Нисан по еврейскому календарю. Рош ха-Шана соблюдали, Пурим тоже был, он назывался Омону, по имени главного злодея Амана. Поэтому я с самого детства знала, что я еврейка, мы ходили в синагогу на праздники и соблюдали определенные традиции. Я воспитывалась с очень четким пониманием иерархии, в уважении к старшим и родителям. Духовный стержень у горских евреев очень прочный.
— В каком возрасте вы попали в Москву?
В Каспийске я окончила два класса, а в третий уже пошла в Москве. Мама отдала меня в русскую школу, у меня начался период увлечения рэпом: Onyx, Тупак, джинсы-трубы… В какой-то момент мама увидела, что эта среда не очень хорошо влияет на меня, и решила отвести меня в «Сохнут». Потом мы узнали про летние детские лагеря от Еврейского агентства и хабадский «Ган Исроэль». Кстати, раввина Берла Лазара я в первый раз увидела именно в «Ган Исроэле» в 1995 году. От него я узнала про молитву «Шма Исраэль».
— Хорошее начало. Что было дальше?
Потом мама отдает меня в религиозную школу «Мигдаль Ор». Это было в восьмом классе. Моей учительницей по традиции была Яэль Цинципер, сейчас ее папа Михоэль Эльман приезжает к нам на шаббаты. А классе в девятом мы вместе с другими горскими девочками давали у них на кухне мастер-класс по лепке курзешек.
— Судя по всему, вы заядлый кулинар.
Мой муж очень вкусно готовит, а я не очень это люблю. Но если нужно, я приготовлю, конечно. Пеку халы с миндалем, со всякими интересными добавками. Умею готовить многое, но не получаю от этого удовольствия. Я же Весы по гороскопу, мне важно от всего получать удовольствие. Если я себя заставляю, сразу пропадает настроение.
— Что же было после школы?
Окончила я эту прекрасную еврейскую школу с двойкой по русскому. Помню, мама вручила мне справочник и сказала выбрать, куда я хочу поступать. А я мечтала о Щукинском училище, но бабушка руками всплеснула: «Моя внучка будет на экране себя показывать?! Я умру». Тогда я заявила: «Хочу в Гуманитарный институт телевидения и радио на журналистику». Мама удивилась: «Что-о-о?! Какая журналистика? Ты в диктанте сделала 69 ошибок!»
Но я упорная! Пошла сдавать экзамен. И не прошла. Там было три потока, и я завалила всё именно из-за русского языка. Говорю себе: «Если не попадаю на журналистику, то пойду на режиссерский факультет». Первая попытка — и опять неудача. А в итоге проректор института, оценив мое упорство, вызвал маму и сказал: «Мы берем вашу дочь только за огромное желание и способность добиваться цели. Но она должна заниматься с репетитором и подтянуть русский язык». Так я поступила и в этот же год сделала фильм о Холокосте, который потом получил первое место в фонде Аллы Гербер в номинации «Лучший фильм».
— Как это произошло?
Учитель истории из «Мигдаль Ор» Леонид Маркович Пятецкий рассказал мне, что проходит конкурс фильмов на еврейскую тематику. И я сняла документальный фильм, посвященный 60летию Победы. Сама нашла узника Освенцима, сделала с ним проход, как он идет из дома на Киевской к Поклонной горе, чтобы возложить цветы. А по пути он рассказывал историю своей мамы, как она его, маленького, спасла из концлагеря, но сама погибла. Ханна Фирзон, журналист и моя однокурсница, помогла создать сценарий и написать текст. И так получилось, что Алла Гербер вручала мне эту награду, когда я была беременна Авиталькой.
Параллельно я занималась редакторской работой на «Первом канале». Был такой сериал «След», я редактировала сценарий. Я, у которой диктант — ошибка на ошибке, редактировала их сценарий! И платили мне целых 16 тысяч рублей!
— В московской общине вас знают как создателя первого глянцевого еврейского издания России. Как появился на свет журнал «Москва-Тель-Авив»?
Идея создать журнал принадлежит моему брату, а я предложила название, которое стало мостом между Москвой и Тель-Авивом: «Москва-Тель-Авив». Вначале финансирование было полностью на брате, а потом мы вывели журнал в плюс. Первый номер мы выпустили с Иосифом Кобзоном, до того семь с половиной лет у него не было ни одного интервью. После болезни Иосиф Давыдович дал концерт, и наш журнал тогда разложили в Кремле, где сидели первые лица государства. Кстати, договориться о сотрудничестве с Иосифом Кобзоном мне помог мой дядя Эраст Матаев, за что я ему бесконечно благодарна.
В итоге я получилась и пиарщик, и рекламщик, и главный редактор. У меня было по 30 встреч в день, уже не оставалось никаких сил разговаривать, но я понимала, что нужны деньги на зарплаты и печать. Благодаря журналу я смогла открыть многие двери. До сих пор, когда звоню кому-то, то слышу в ответ: «А, вы та Юдит, которая «Москва-Тель-Авив».
— А теперь вы занимаетесь, скажем так, организационно-образовательной деятельностью. Расскажите об этом подробнее.
«Объединение горских евреев» — ОГЕ — было создано попечителями московской общины, бизнесменами Годом Нисановым, Зарахом Илиевым и президентом фонда СТМЭГИ Германом Захарьяевым, который также взял на себя курирование этого проекта. Цель организации — сохранить культурные ценности и традиции горских евреев, а также язык джуури. Я, например, язык предков понимаю, но не говорю, а вот мои старшие родственники говорят свободно. Мы другое поколение. Поэтому важно сохранить наш язык, целостность и семейственность.
В декабре прошлого года, когда я еще жила на Украине, Герман Рашбилович прислал мне сообщение: «Юдит, хочешь работать? Мы построили центр «Объединение горских евреев», и мне нужен человек, который организует работу как часы». Сообщение пришло 27 декабря, а 8 января я уже была в Москве.
Юдит Соркина
— Когда вы познакомились с Германом Захарьяевым?
У Германа Рашбиловича я брала интервью для журнала «Москва-Тель-Авив». Это было первое интервью горского еврея в нашем журнале. Впоследствии я участвовала в реализации многих его проектов в разных странах. Например, под Киевом, в еврейском центре Анатевка, мы воплотили давнюю идею Германа Захарьяева: создать памятник, посвященный дате 26 Ияра — Дню спасения и освобождения, которая по его инициативе была включена в еврейский календарь. Мысль установить такой памятник именно в Анатевке принадлежит раввину Моше Асману и мне. Герману Рашбиловичу она пришлась по душе, и он поддержал этот проект, за что мы выражаем ему огромную благодарность. Он всегда откликается на важные еврейские благотворительные инициативы.
Объединение горских евреев
Центр «Объединение горских евреев» открылся в доме № 8 по 1-й Сокольнической улице на Рош ха-Шана 5780. Новый Центр — это учебные программы по еврейской традиции, изучение Торы, Талмуда, этики, подготовка детей к бар-мицве, специальные курсы традиции для женщин, молодежный проект Stars; бизнес-клуб, «Еврейские знакомства», клуб STMEGI-Junior, мастер-классы, биржа труда, детский сад, магазин кошерных продуктов. В кошерном ресторане Центра можно отметить семейное торжество. Одна из основных задач «Объединения горских евреев» – преподавание и популяризация языка джуури.
— Какая у вас официальная должность в ОГЕ?
Я директор по развитию и занимаюсь всем — от пиара до наполнения. У меня собралась отличная команда настоящих профессионалов, которые генерируют и помогают реализовать проекты любых масштабов в невероятные сроки. Сейчас идет становление ОГЕ, есть пять основных программ: еврейская традиция, проект «Семья», культурно-развлекательная, молодежная программа STMEGI Junior и благотворительное направление.
Мы везде подчеркиваем, что мы не община, мы — объединение. Мы понимаем, что есть МЕОЦ, есть Хоральная синагога, есть «Жуковка» и прочее. Мы же работаем в своем направлении и ни с кем не конкурируем. Мы готовы поддерживать и помогать, и просим нас тоже поддержать. Главный раввин РФ Берл Лазар был у нас на открытии, вешал главную мезузу. Конечно, по сути мы — культурный центр для горских евреев, но мы открыты для всех.
— Уже есть конкретные планы, график культурных программ?
В мае я хочу сделать Неделю горских евреев в Москве. Нас здесь много, мы помогаем разным общинам, и нам общины помогают. Очень надеюсь, что это будет совместный проект. Этот фестиваль будет проходить каждый день на разных площадках на протяжении недели.
Хочу также запустить Неделю против сплетен «Стоп лашон а-ра». Видео, лекции о том, что, когда мы сплетничаем, мы в первую очередь разрушаем себя. И, конечно, такой важный глобальный проект, как поддержание и сохранение еврейской семьи. Мы будем привлекать специалистов, чтобы помогать нашим молодым семьям сохранять мир в доме, будем привлекать раввинов и психологов. Это большой пласт работы. Я уверена, что это должно идти именно через еврейство, через дух Торы.
— Вы сказали, что ОГЕ — не община в классическом смысле. Как вы охарактеризовали бы цели этой структуры?
Наша задача — сделать для горских евреев свой островок, потому что дети не знают язык и обычаи. Например, многие девочки не знают, что такое «табахо». Когда горский мальчик идет за невестой домой, братья и сестры несут большие подносы с подарками. Кто с рисом, кто со сладостями, кто с украшениями, кто с едой, кто с одеждой.
Когда невеста заходит первый раз в дом, свекровь держит в руках тарелку с медом и невеста мажет им косяк. Когда жених с невестой заходят в дом, на них высыпают рис. Сейчас по каббале мы знаем, что рис — это богатство. Это очень красиво и действительно духовно.
— Вы долго не были в России, какие изменения произошли за это время?
Меня не было в Москве более шести лет. Теперь я понимаю, что Всевышний не зря меня тогда вырвал из мегаполиса с его безумной скоростью жизни и поселил в то место, где я смогла действительно осознать важность семьи, родить детей, понять истинные ценности жизни. Сегодня, когда я встречаюсь с давними столичными друзьями, они все говорят: «Мы тебя не узнаем, ты очень изменилась!» И это так. Сегодня я знаю, что важно, а что второстепенно. Для еврейской, а тем более горской еврейской женщины, главное — это ее муж, ее семья, а отчет я держу только перед Худо, Всевышним, и каждый наш день должен быть прожит так, чтобы Творец радовался, глядя на нас. jm
