Дмитрий Астрахан: «Мне вслед шептали: за ним евреи…»

О работе режиссера

Главное, чем занимается режиссер и за что ему платят деньги, — он анализирует текст, который написал сценарист или драматург, и придумывает, как из него сделать зрелище. И это очень важный профессиональный навык.

Я учился в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии в школе Александра Александровича Музиля. Те времена были золотым периодом ленинградского театра. После окончания курса я получил диплом режиссера-постановщика. Несомненной удачей в моей жизни стало то, что я попал на стажировку к выдающемуся режиссеру Товстоногову, поставил в БДТ «Женитьбу Бальзаминова». Спектакль имел огромный успех, его показывали на многих международных площадках, в том числе в Сеуле. На мой взгляд, система Музиля-Товстоногова, по которой преподают в ленинградском театральном вузе, — это уникальная система. Не имеющая аналогов в мире. Она обучает именно профессии, ремеслу. На протяжении пяти лет студенты получают алгоритм действий, который совершает режиссер при постановке спектакля. Студент, который изучил эти шаги, — точно поставит спектакль. Процент состоявшихся профессионалов был на курсе очень высок. Девяносто процентов выпускников Товстоногова и Музиля в дальнейшем работали в ведущих театрах страны, многие стали выдающимися режиссерами. У них была очень успешная театральная биография.

Помню первую лекцию, на которой Музиль нам сказал: «Все, кто окончат институт, смогут прийти в театр и точно в срок поставить спектакль. Вы сможете пройти весь путь от начала до финала, этому мы вас здесь научим. И, когда зритель посмотрит ваш спектакль, он не скажет, что посмотрел зрелище, где не было смысла. А вот насколько этот спектакль будет самобытен и насколько он станет выделяться среди других профессиональных работ — это вопрос не к институту, а к папе с мамой. Талант всегда парит над ремеслом, но талант без ремесла — вещь ненадежная».

По судьбе

После армии я должен был поставить спектакль про ПТУ в Свердловском ТЮЗе. Мне дали почитать материал — пьесу «Три пишем, два в уме» драматурга Олега Данилова. Я прочел эту правдивую и по-человечески трогательную историю о том, как молодой учитель преподает в ПТУ. Он сомневается в своем ученике и хочет поставить ему двойку, а обнаглевший пэтэушник заставляет его повысить отметку, аргументируя тем, что он — рабочий класс и знать ему ничего не надо, гегемонов уважают и без знаний. После этого начинается травля педагога.

История, рассказанная автором, была очень острой для того времени, ее уже ставили в разных театрах нашей страны, но с большими купюрами. Я же почувствовал, что на этой основе можно сделать яркий драматический спектакль. Для работы над пьесой мне необходимо было встретиться с драматургом Олегом Даниловым. Как оказалось, Олег Данилов — из Ленинграда. Я с ним не был знаком. Но выяснилось: Олег Данилов — это Алик Альшиц. Сын Ариадны Семеновны, а Ариадна Семеновна была ближайшей подругой моей мамы, Сусанны Марковны. Они дружили с института, но Алик был старше меня на семь лет, поэтому мы и не пересекались. Близость наших родительниц не облегчала начало нашей совместной работы. Олег совсем не знал меня как режиссера. А я при этом просил его уточнить что-то в пьесе, ввести новую линию для персонажа. Хотя пьеса «Три пишем, два в уме» была написана 10 лет назад. В итоге я поставил спектакль, Алик-Олег приехал на премьеру в Свердловский ТЮЗ и сказал, что мой спектакль — это лучшая постановка его пьесы. После премьеры Олег позвонил на «Ленфильм», где у него был утвержден к запуску сценарий нового фильма, и стал уговаривать свое творческое объединение взять меня режиссером для экранизации его сценария. Для меня это был успех!

Дебют в кино

В кино я пришел в конце 80-х, а с начала 90-го мы с Олегом Даниловым задумали работать над картиной «Изыди!» — историей о том, как власть в России в начале ХХ века провоцирует национальную вражду в своих интересах. Тема национальной розни была очень актуальна в те времена.

Тогда на «Ленфильме» работала Фрижетта Гургеновна Гукасян. Она была мозговым центром «Ленфильма» и по сути величайшим продюсером того времени. Все успешные картины Динары Асановой, Алексея Германа, Виктора Аристова, Семена Арановича продюсировала именно Гукасян. Она верила в идею картины и доводила ее до результата. Я считаю, что все большие кинематографические победы того времени связаны с ней.

Гукасян посмотрела мой телевизионный фильм «Роковая ошибка», который я снял в Свердловске, и порекомендовала меня Алексею Герману. Тот посетил три мои спектакля, дал им высокую оценку, и у нас сложились довольно теплые отношения. На дворе в ту пору бушевал кризис 90х годов. Олег Данилов предложил написать сценарий по мотивам произведения Шолом-Алейхема. Герман посчитал, что это гениальная идея. Олег начал писать, я, насколько мог, ему не мешал. Но принимал посильное участие — читал и морально поддерживал, что рождало у него желание работать дальше и дальше.

Фильм должен был сниматься в мастерской Германа. Замечу одну важную деталь: Герман всегда говорил две фразы. Либо «гениально», либо «недостаточно гениально». Когда он произносил вторую фразу, я ненавязчиво пытался поинтересоваться, мол, а в чём вы наблюдаете недостаточную гениальность. На что всегда получал ответ: «Я видел твои спектакли, знаю Олега, ваши работы, просто идите и думайте!» Так было раза три. Мы с Даниловым что-то переделывали, Герман смотрел и возмущался: «Не морочьте мне голову, я видел ваши спектакли, идите и работайте!» Мы работали месяца три и в итоге написали сценарий, о котором Герман сказал, что это гениально. И это надо снимать.

Но на съемки фильма нам потребовались деньги. На «Ленфильме» можно было взять только сто тысяч. На полнометражный фильм этого не хватило бы. Нужен был миллион. Я решил искать частные деньги. Несмотря на кризис, для кинопроизводства тогда наступало благодатное время. В советские годы театральных режиссеров не пускали в кино, киношники всегда держали мертвую оборону. Был такой термин — киноязык. На любые попытки посторонних проникнуть в индустрию кино деятели киноискусства говорили, что тексты не соответствуют киноязыку. Я же был первым в кинематографе того времени, кто решился снимать фильм на частные деньги.

За ним евреи!

Была весна, я стоял у «Ленфильма» и думал о том, где взять деньги. Мой будущий фильм был о евреях, и я пошел к евреям за деньгами. В то время еврейское общество базировалось в ДК имени Кирова. Я вошел туда, вижу — ходят пейсатые люди, я спрашиваю: «Кто у вас отвечает за культуру?» Мне говорят: «Вот он», и показывают на интеллигентного мужчину, скромно сидящего в сторонке. Я подхожу к нему (а это оказался Володя Камышев, который в те времена возглавлял департамент по культурной политике в одном из крупных банков) и говорю, что хочу снять кино об антисемитизме, что национальная вражда чужда нормальным людям. Камышеву идея понравилась. «Сколько надо денег?» — спросил он. Я ответил, что миллион. Он сказал, мол, хорошо. Я немного опешил, но пришел в себя и стал звонить Герману, докладывать, что есть люди, с которыми мы можем подписать договор на миллион. После длительной паузы Герман ответил, что готов встречаться завтра. Назавтра договор был подписан, и через неделю на «Ленфильм» пришли первые деньги. На «Ленфильме» на меня стали смотреть с интересом — я же был первым, кто запустил фильм на частные деньги. Вслед мне шептались: «Это Астрахан, за ним евреи…»

Мы с группой стали готовиться, репетировать и снимать бесконечные пробы. Месяца три я по сути учился снимать кино, до этого я ставил только спектакли. Наконец денежный интеллигентный мужчина Володя Камышев меня спросил: «Дим, а ты долго еще будешь готовиться?» Ну а мы со съемочной группой к тому времени уже проели почти 200 тысяч… Он и говорит мне: «Через месяц я уеду в Израиль. Деньги я взял из банка, но банк не знает, на что я взял. Я боюсь, что, когда я уеду, они могут перестать финансировать, кран закроется». Я мгновенно всё понял. Как говорил О. Генри: в минуту опасности у людей вырастают крылья! Мы бросили репетировать и моментально стали снимать. Правда, на середине съемок деньги кончились…

В итоге я снял свой дебютный фильм, и он был представлен на соискание «Оскара» от СССР. Я проснулся известным кинорежиссером… Ну а дальше вы знаете: я снял картины «Всё будет хорошо», «Ты у меня одна», «Из ада в ад», «Зал ожидания», «Перекресток», «Подари мне лунный свет», «Леди на день» и другие. Но фильм «Изыди!» — это был первый шаг в кино, после которого мне сразу стало понятно: с театром придется расстаться.

***

Надо отдать должное ораторскому мастерству именитого режиссера — вечер пролетел на одном дыхании, публика принимала Дмитрия Ханановича аплодисментами и не хотела отпускать. Он щедро делился основами режиссерского мастерства и рассказывал интересные истории из своей личной и творческой биографии.

Надеемся увидеть читателей нашего журнала на площадке интеллектуального Клуба друзей Жуковки. Рады вам и ждем вас в гости!