Долгие годы израильтяне видели в своих зарубежных соплеменниках кандидатов на репатриацию и дойных коров. Изучение демографических и социальных процессов, которые проходят и в еврейском, и в других государствах, доказывает: проблемы и цели у нас общие
Ортодоксия — не панацея
«Есть один народ, рассеянный и разобщенный среди народов» (Свиток Эстер, 3:8). То ли проклятие, то ли описание реалий, вырвавшееся из уст Амана примерно 2 500 лет тому назад, по сей день остается точным. И это несмотря на революционные события последних двухсот лет, которые не могли не изменить духовный облик народа. И эмансипацию, и возникновение политического сионизма, впервые со времен дарования Торы предложившего рассматривать евреев исключительно как национальное, этнокультурное формирование. И Катастрофу. И огромные волны еврейской эмиграции по нескольким направлениям. И создание суверенного государства Израиль, приведшее к возникновению новой общности — израильтян. При всём при этом евреи продолжают оставаться, и по самоощущению, и по восприятию извне, единым народом («один народ»), рассеянным среди других.
В последние десятилетия наметился ряд тревожных тенденций, они угрожают сохранявшемуся тысячелетиями единству еврейского народа. Создается впечатление, будто большинство израильтян игнорирует происходящее с евреями диаспоры. Еврейство диаспоры в их глазах имеет ценность исключительно в двух плоскостях — денежно-филантропической и потенциально-иммиграционной. В случае еврейства «супердержав» можно добавить еще один параметр — источник политической силы.
А тем временем диаспора живет сложной и интересной жизнью. Продолжает расти число смешанных браков, антисемитизм разных разливов всё увереннее поднимает голову. Это и многое другое неотвратимо влияет на взаимоотношения евреев диаспоры с Израилем. Вызывая взаимные проявления презрения, высокомерия и, что особенно неприятно, злорадства в связи с теми или иными трагическими событиями, затронувшими «другую» сторону.
Не любая еврейская организация может считаться общиной. Географические и демографические условия, близость проживания могут стать вспомогательным, но никак не основным фактором для формирования общины.
По результатам демографических исследований, еврейство диаспоры находится в состоянии глубокого кризиса, связанного с темпами ассимиляции. Среди американских евреев, не принадлежащих ни к одной из иудейских конфессий, каждый третий брак является смешанным.
Многие видят панацею в укреплении еврейской ортодоксии и расширении ее влияния. Проблема в том, что ортодоксальное еврейство находится в собственном кризисе. Счет выходцев из религиозных семей, покидающих общество, в котором выросли, и ценности, которым были верны, пошел на десятки процентов. Надо, правда, заметить, что существует и процесс возвращения к соблюдению заповедей людьми, выросшими в светском окружении. Согласно израильским статистическим исследованиям, процент тех и других примерно равен.
Отдельного упоминания заслуживает тот факт, что именно эмигранты-израильтяне (а таких больше миллиона) — самая уязвимая группа евреев во всём, что касается ассимиляции, вступления в смешанные браки и так далее. Если принять это в расчет, ситуация в Израиле немногим отличается от той, что в диаспоре.
Иными словами, сионистская революция, создание и существование еврейского государства не укрепили самоидентификацию настолько, насколько хотелось бы рассчитывать, и не смогли защитить ее от влияния процессов глобализации. Политический сионизм не справился с одной из декларируемых им целей — гарантировать существование еврейского народа. Ослабление взаимной солидарности между общинами Израиля и диаспоры только усугубляет ситуацию.
Эффективность общинной жизни
Хотя сегодня число евреев официально исчисляется примерно 14,5 миллионами, в царстве Давида проживали миллионы наших соплеменников (см. в конце II книги пророка Шмуэля). Таким образом, современная популяция евреев должна была насчитывать десятки, а то и сотни миллионов. Конечно, многих унесли погромы, изгнание, истребление. Но главным «убийцей» евреев во все времена оставалась ассимиляция.
С другой стороны, евреи сохранили свою самоидентификацию гораздо лучше, чем общины, сопоставимые с ними по степени готовности к ассимиляции и американизации, — польская, итальянская, ирландская и другие. Это позволило евреям не только сохранить, но и увеличить свое влияние на общественную жизнь США.
Вопрос масштабности еврейского народа являлся важным с момента обещания Творца Аврааму, что многочисленность его потомков будет сравнима с песчинками на морском берегу. На данный момент примерно половина евреев мира проживает в Израиле. Абсолютное большинство тех, кто этого пока не делает, довольны условиями своей жизни в диаспоре. Предъявлять претензии по этому поводу бессмысленно. Взывать к национальным чувствам людей, выросших на идеалах интернационализма и гуманизма, контрпродуктивно. Обещать им в Израиле тот уровень жизни, востребованности, вовлеченности в общественную и культурную жизнь, которые у них есть в странах их проживания, безответственно.
Таким образом, следует исходить из того, что и еврейство Израиля, и еврейство диаспоры продолжат свое существование (как минимум, до прихода Машиаха) и будут двумя взаимодополняющими частями единого целого. Все мы находимся в одной шлюпке и призваны решать общие проблемы сохранения и развития еврейской самоидентификации с тем, чтобы противостоять ее растворению в господствующей западной культуре. Имея общие проблемы, и решения следует искать сообща.
Так как же сохранить еврейскую идентификацию в современных условиях, и в чем она должна заключаться? На текущий момент 75 % евреев США говорят о своей крепкой связи с еврейским народом, 94 % американских евреев — всех течений и стран исхода — гордятся своим еврейством. В России цифры несравненно скромнее, но, с учетом специфики истории советского еврейства, то, что удалось сохранить и восстановить за последние десятилетия, — подлинное чудо.
Сионистская революция оказалась важной вехой исторического пути. Но изменить 2500летнюю фундаментальную структуру еврейского народа ей никак не по силам. Общинная жизнь продолжает оставаться наиболее эффективной формой организации еврейской жизни во всём мире. Именно она предлагает решение одной из самых страшных проблем современности — проблемы одиночества, чувства отчужденности и незащищенности.
именно эмигранты-израильтяне (а таких больше миллиона) — самая уязвимая группа евреев во всём, что касается ассимиляции, вступления в смешанные браки и так далее
Но залог этого — неформальность подхода и общей атмосферы, в то время как на сегодняшний день всё меньше общин могут этим похвастаться. Одна из главных причин этого — общины перестают придерживаться принципа самообеспечения. В тот момент, когда деньги на деятельность начинают поступать от кого-либо, кроме самих членов общины, начинаются проблемы политизации, бюрократизации, формализма, застоя и делячества.
До недавнего времени у евреев не было выбора: им некуда было обращаться, кроме как в общинные структуры. Образовательные, культурные, коммерческие, благотворительные, судебные. Не говоря уже о культовых. Сегодня же еврейская молодежь считает себя полноправной частью того общества, в котором живет, — на личном, коллективном и национальном уровне. Еврейская община для них — опция только до тех пор, пока той есть что предложить им. Для всех будет лучше, если этим чем-то будет не мероприятие для галочки или за копеечку, а что-то намного более ретроспективное. В частности, личный подход, что требует огромных кадровых вложений. Нужны люди, умеющие и любящие говорить с молодыми на их языке.
Без потёмкинских деревень
Иудаизм всегда заслуженно гордился умением балансировать на лезвии стыка между верностью традиции и безоговорочным приятием прогресса как чего-то неизбежного и по сути своей благословенного. Как именно продолжить сохранять подобное равновесие во всё более стремительно вращающемся мире, предстоит придумать на ходу. Останавливаться-то нельзя.
Только живой диалог будущих общинных лидеров Израиля и диаспоры способен наладить необходимую связь между двумя этими еврейскими мирами. И хотя многие опасаются подобного шага, полагая, что молодое поколение привлекают лишь истории успеха, а лишние откровения об израильских проблемах и сложностях рискуют его оттолкнуть, эти опасения выглядят напрасными. А вот попытки вовлечь молодежь в еврейскую жизнь бесплатными вечеринками, развлекательными поездками и формальными мероприятиями свидетельствуют о недооценке молодого поколения.
Поездки в Израиль станут продуктивными только в том случае, если из церемониально-развлекательных превратятся в деятельные и по-настоящему ознакомительные. Никаких потёмкинских деревень, никакого китча. Израильскому обществу есть чем привлечь евреев диаспоры, приобщая их к объемным и увлекательным проектам, которые пойдут всем на пользу.
В свою очередь, и поездки израильских евреев в общины диаспоры должны иметь внятные цели — восстановление кладбищ, возведение мемориалов на местах массовых захоронений евреев, оцифровка архивов и тому подобное. И, разумеется, знакомство с реальной, не лубочной ситуацией в общинах.
Современные общины, в Израиле и в диаспоре, подразумевают совместные мероприятия и праздники, учебу и личное развитие, вышеупомянутое личное отношение, актуализацию подачи еврейских тем. А также — взаимную поддержку и ответственность. Это особенно подходит тем, для кого синагога никак не является центром притяжения, что не мешает им стремиться к сплочению вокруг общих идеалов, интересов и ценностей, в их понимании также являющихся частью еврейской миссии (социальная справедливость, «тикун олам» — исправление мира).
Понимаем ли мы, что диаспора — не историческая авария, а ключ к нашему выживанию? Готовы ли мы признать, что проблемы есть у всех — и у израильтян, и у евреев других стран? Помним ли мы, что все евреи — братья с общей судьбой и общей целью? Считать тех, кто живет вне Израиля, евреями второго сорта или целевой аудиторией для краундфандинга — неумно.
Не любая еврейская организация может считаться общиной. Во-первых, должна наличествовать идея, ясно сформулированная и принятая всеми ее членами. Другими словами, ощущение общности внутри общины не должно быть продуктом другой деятельности или средством к достижению другой цели, а иметь свою автономную ценность. Географические и демографические условия, близость проживания могут стать вспомогательным, но никак не основным фактором для формирования общины. С другой стороны, отношения между членами общины не должны быть сугубо виртуальными. Социальные сети могут пригодиться, но всё же необходимы и довольно частые встречи вживую.
Во-вторых, еврейство должно определять не только точку исхода всех членов общины, но и то направление, в котором она собирается двигаться. Еврейский аспект должен присутствовать в религиозном, культурном, идеологическом, историческом, философском, национальном, учебном плане. Всего лишь этническая принадлежность большинства членов общины к еврейскому народу не сделает общину еврейской.
В-третьих, долгосрочность общины определяется тем, насколько ее деятельность распространяется на все сферы жизни ее членов. Еврейская община — не форма общего, краткосрочного времяпровождения, а институт, позволяющий вести полноценную еврейскую жизнь в своих рамках. jm
