У израильских выборов — своя специфика. Калифы на час, желательно с военным послужным списком, вырываются вперед, чтобы затем профукать кредит доверия. Война компроматов прерывается гулом ракет, а избиратели, наученные опытом, с трудом верят в перемены. Лишь на исходе избирательной кампании у израильтян появился шанс задуматься о том, какое будущее они выбирают
Есть банальная фраза, которую политические обозреватели повторяют из одной предвыборной кампании в другую, словно им за межвыборный период напрочь отшибает память и они забывают, что сами говорили в прошлый раз. В разных вариациях она звучит так: «Эти выборы – самые грязные за всю историю страны!». Говорили да и продолжают говорить это и про нынешнюю избирательную кампанию в Израиле.
Верить не стоит. Не только потому, что уровень грязи (которая, конечно, есть) не измерить и не сравнить с предыдущим – нет такой линейки. И не потому, что о следующих выборах они же скажут то же самое. А потому что сегодняшние отличаются вовсе не тем.
Выборы-2019 в Израиле, возможно, не самые грязные в его истории, но, похоже, самые глупые и циничные.
Ракета для протрезвления
Сказать, что страна переживает тяжелый период своей истории – тоже будет банальщиной. Разве у этой страны бывали легкие периоды? Но на моей памяти никогда еще актуальная проблематика стоящих перед государством и обществом вызовов настолько не расходилась с основной тематикой предвыборного дискурса.
25 марта ракета из сектора Газа, прямым попаданием разрушившая частный дом в поселке Мишмерет в центре страны (семь человек – члены одной семьи, среди них дети, получили ранения), переключила внимание израильтян с профилирующих тем предвыборной кампании на главную проблему безопасности, а точнее – политики безопасности — страны.
Премьер-министр Нетаньяху сократил свой визит в США, где президент Трамп преподнес ему дорогой и своевременный подарок – признание израильского суверенитета над Голанскими высотами. Биби пообещал по возвращении разобраться с ХАМАС по всей строгости – вплоть до наземной операции в секторе, которую он же намерен и возглавить. ЦАХАЛ перебросил к границе дополнительные силы. В городах Большого Тель-Авива открыли и стали приводить в порядок общественные бомбоубежища. В прилегающих к Газе районах отменили школьные занятия. Резервисты достали с антресолей вещмешки с армейским снаряжением в ожидании мобилизационного приказа. В воздухе запахло новой войной.
Почему одна ракета вызвала такой ажиотаж? Обстрелы из Газы не исключительное явление в последнее время. Израильтяне к ним почти привыкли, как и к сдержанной, скорее символической реакции на них. Обычно в ответ на ракеты ВВС ЦАХАЛ наносят удары по объектам инфраструктуры террора в Газе (тренировочные базы, офисы, наблюдательные вышки, мастерские и склады), как правило, по ночам, избегая жертв, давая возможность боевикам убраться, а то и прямо предупреждая их – эсэмэсками и чисто израильским ноу-хау, именуемым «Стук по крыше». Перед атакой на здание, предназначенное к разрушению, сбрасывают болванку и лишь потом – настоящую бомбу или ракету.
Такую кротость объясняют ничтожно малым уроном от запущенных террористами ракет: ущерб незначительный, жертв нет, да и прямых попаданий, как правило, — благодаря «Железному куполу» и удаче. Не объясняют, хотя, конечно, подразумевают, что обычно ракеты падают на юге, вблизи от «зеленой черты» — границы с Газой, и вдали от «красной» — мегаполисов центра страны.
Конечно (что тоже редко произносят вслух, но имеют в виду), все граждане Израиля равны и одинаково дороги. Однако на практике и в общественном сознании удар по маленькому приграничному городу Сдерот, где уже поколения детей вырастают с неврозами из-за частых обстрелов, прерывание там нормальной жизни на время военных обострений с буйными соседями нельзя сравнить с уроном от того, что в бомбоубежища спустится весь Тель-Авив и прилегающие к нему города, где не только гуляет весь Израиль, но и сосредоточена его основная экономическая мощь – от гигантов хай-тека до алмазной биржи, а плотность населения – одна из самых высоких в мире.
То есть логика такая: на юге можно потерпеть, пока ущерб терпимый, — в том числе для того, чтобы сохранить нормальную жизнедеятельность в центре (у ХАМАС и «Исламского джихада» есть ракеты, способные долететь и туда), — а вот центр не тронь, это «красная черта», этого терпеть не будем.
Нарушенное равновесие
Такая закономерность, очевидно, понятна ХАМАС (если ему еще прямо не объяснили) и приемлема для израильского общества, раз уж оно ее без обсуждения и даже называния приняло.
Это лукавое равновесие, по всей вероятности, устраивало и израильское руководство, и хамасовских главарей.
Первые таким образом могли оправдать перед собственным населением свое фактическое бездействие по отношению к агрессии из Газы, отказ от неизбежной (насчет этого никаких сомнений – полный консенсус) военной операции против террористического анклава: смотрите, мы без экономического урона от войны, не подвергая риску солдат, обеспечиваем относительно устойчивую тишину.
на короткой ноге хоть с президентом США, хоть с султаном Омана
Вторые без угрозы для себя и своей власти в Газе могли поддерживать у населения сектора, измученного бытовыми невзгодами и полной разрухой, свою репутацию непримиримых борцов с сионистским врагом, получать в арабском мире и от других иностранных спонсоров субсидии и военную помощь. Надо лишь поддерживать конфронтацию на медленном огне со спорадическими контролируемыми вспышками. Только удерживайся от пересечения «красных линий» — останешься в живых и с прибылью.
Однако с началом предвыборной кампании в Израиле и особенно к концу ее эта заинтересованность перестала быть взаимной. Израильтяне (речь идет о политическом руководстве) оказались зависимыми от продолжения тишины, а ХАМАС, наоборот, — независимым от угрозы новой военной операции. Именно эта угроза удерживала его от пересечения «красных линий». А теперь она до 9 апреля исчезла.
Какой вменяемый политик будет затевать боевые действия в самый канун выборов? Слишком велик риск и в случае успеха, и тем более – в случае провала. Неизбежны обвинения в развязывании предвыборной войны; жертвы, какими бы они ни были, запишут на тебя, результаты (даже если они будут положительными, а это сомнительно) припишут твоей политической корысти. Нетаньяху, которому предрекают победу на предстоящих выборах, операция в Газе так же уместна сейчас, как явление любовницы на свадьбу, — отрава в чай.
В эту образовавшуюся щель между интересами ХАМАС поспешил вставить ногу. Такова специфика договоренности с бандитами (а в Газе, несмотря на яркую идеологическую оболочку, абсолютно бандитский, уголовный режим). Они соблюдают ее лишь тогда и настолько, когда и насколько не могут нарушить, не рискуя собственной головой, карманом и властью. Стоит противоположной стороне оказаться в слабом положении – бандит тут же им воспользуется без всяких сантиментов. Что и произошло.
Не за кого, а за что
«Проверку на вшивость» ХАМАС устроил израильтянам меньше чем за месяц до выборов. Две ракеты из Газы упали в районе Тель-Авива – одна в море, другая на пустыре. Был поздний вечер четверга, время большого гуляния в «городе без перерыва». Вместо этого – сирены, экстренные выпуски новостей, миллион израильтян в бомбоубежищах.
ЦАХАЛ, выждав, пока все боевики спрячутся в подвалах, отбомбился по ста целям в секторе Газа, никого не задев. ХАМАС заявил, что запуск ракет произведен непреднамеренно, по ошибке. И самое существенное: Израиль официально принял эту версию. Ошибка!
Просто очень не хочется воевать… Результат теста – положительный. Для ХАМАС, разумеется: он еще дальше от себя отодвинул «красную линию». И по логову врага – густонаселенному центру его страны – можно! Сионисты боятся наших ракет. И это уже победа.
Одиночная ракета, запущенная из Хан-Юнеса в предрассветный час 25 марта, попала в ту же воронку, но углубила ее беспрецедентно.
Ущерб никак не назовешь незначительным: разрушен дом, в котором находились мирные люди. Пострадавшие – есть: семеро раненых, среди них – дети. И это не «горячая точка» на относительно мало заселенной периферии в приграничье: поселок Мишмерет – тихое благополучное место в самом центре страны. Все отговорки, оправдывавшие обычную сдержанную реакцию, разом стерты этой единственной ракетой.
А реакция была такой же: отбомбились через 12 часов по пустым строениям в Газе. И ответ получили такой же – 60 ракет из Газы, теперь уже по южным районам, граничащим с сектором, — тоже привычная рутина. Премьер-министр прервал визит в США, чтобы, вернувшись, освятить очередное перемирие, — опять на условиях ХАМАС. Это выглядит, как капитуляция, имеет все признаки капитуляции, и будет воспринято отморозками из Газы как капитуляция Израиля. «Красная черта» стерта.
Но благодаря этому моменту истины со взрывом впервые за время предвыборной кампании и всего за две недели до ее окончания израильтяне стали задумываться, за что им на самом деле предстоит голосовать. Именно не за кого, а за что, поскольку это не одно и то же, хотя со всех экранов и радиоточек им старательно вбивают в голову обратное.
Лакмусовая тема
Главная тема давно была написана на стене, однако ее старательно замазывали политтехнологи и СМИ. Возможно, если хватит времени и разума, ракета, упавшая на мирный дом в Мишмерете, станет для израильтян тем самым «Стуком по крыше», которым ЦАХАЛ предупреждает террористов в Газе, чтобы спасались.
Эта тема – Газа, а точнее – политика Израиля в отношении террористического анклава. Теперь, когда надпись на стене проступила сквозь слой предвыборной штукатурки, вспомнится, что и сами эти выборы стали досрочными из-за Газы. Агрессивное наступление, ведущееся оттуда ровно год – с 30 марта 2018-го, с началом регулярных штурмов границы, названных ХАМАС «Великим маршем возвращения», постоянные атаки огненными воздушными шарами, вылились в изнурительную, особенно для жителей приграничья, войну на истощение. Горели поля и теплицы, огнем была выжжена половина лесов. Ситуация требовала разрешения.
Тогдашний министр обороны Авигдор Либерман требовал решительных действий. Речь не шла об оккупации сектора. Но точечную ликвидацию главарей террора в Газе, начиная с Исмаила Хании, они включали. Это наверняка вызвало бы эскалацию конфликта, что привело бы к необходимости провести военную операцию. Как сейчас признается Либерман, он предлагал начать ее в середине июля, после окончания выпускных экзаменов в школах, и до 1 сентября, к началу учебного года, ее всяко удалось бы завершить и вернуть жизнь тыла в обычное русло, в том числе и на юге.
Решение о точечных ликвидациях – в компетенции премьера и кабинета безопасности. Но там сидят политики, у них собственные политические интересы. Давать Либерману славу усмирителя Газы, которая на грядущих выборах принесет ему голоса, никто из них не хотел. Он оставался в одиночестве со своей позицией. И, как он говорит, те же министры, которые на заседании кабинета вечером голосовали против ликвидации Хании, утром давали интервью в СМИ с упреками тому же Либерману – почему Хания до сих пор жив?
В ноябре ситуация дошла до абсурда. После того как на юг Израиля обрушилось за сутки около 500 ракет, Либерман ультимативно потребовал ликвидировать главарей террора и начать широкомасштабную операцию. Но кабинет решил иначе: не отвечать на огонь – принять предложение египетских посредников и пойти на перемирие с ХАМАС.
Вслед за этим кабинет пошел на совершенно беспрецедентный шаг: дал добро, чтобы передать ХАМАС наличные деньги через катарского посредника. Впервые Израиль стал покупать тишину, выплачивая дань рэкетиру. Это был сокрушительный удар по силе сдерживания, нарушение всей логики противостояния террору.
Либерман в знак протеста против такой самоубийственной политики подал в отставку, НДИ вышел из коалиции, она опять свелась к минимальному большинству – из 61 депутата (всего в Кнессете 120 мест), таким правительством нельзя управлять – решение о досрочных выборах стало вопросом времени, которое вскоре и пришло.
Дальнейшая ситуация в противостоянии с режимом Газы развивалась в точности по сценарию, который, уходя в отставку, предрекал Либерман, да и нормальная логика позволяла представить такое развитие. Тот, кто между войной и позором выбирает позор, получает и позор, и войну. Тот, кто пытается деньгами откупиться от рэкетира, лишь разжигает его аппетит.
Началось с передачи ХАМАС $15 млн в месяц, потом рэкетиры из Газы подняли цену за тишину до 20, теперь требуют 30. У ХАМАС появились деньги на финансирование продолжающихся штурмов границы, подготовки к новой войне с Израилем и производства новых ракет. Израильтяне сами укрепляют ХАМАС в преддверии будущей операции в Газе, которая неизбежна. Но и таким отступлением от принципов не удалось купить тишину: если за теракты и обстрелы платят – зачем же их прекращать?
Так что обстрел Тель-Авива и ракета, разрушившая дом в Мишмерете – вполне в рамках этой логики.
Но это до последнего убедительного аргумента не было темой избирательной кампании. Стараниями политиков, политтехнологов и СМИ в центре ее оказались совершенно иные вопросы.
Опросы как оружие
Самый популярный до сих пор политик, нынешний премьер и глава правящей партии «Ликуд» Биньямин Нетаньяху вышел на выборы под грузом уголовных расследований. В разгар кампании юридический советник правительства (в Израиле эта должность соответствует генеральному прокурору) объявил, что по двум делам намерен одобрить предъявление премьеру обвинительные заключения. Решение не окончательное – предстоят еще слушания, где свою версию представят адвокаты Нетаньяху, то есть, если ему и придется предстать перед судом, это определится лишь в будущем году.
Тем не менее у него есть все шансы снова стать победителем выборов и опять занять премьерский пост. Однако у него уже имеется грозный соперник.
В самый канун предвыборной кампании появилась новая политическая сила. О создании своей партии объявил бывший начальник генштаба, генерал-лейтенант Бени Ганц. Стоило генералу сделать это заявление, опросы показали, что к нему массово хлынули потенциальные избиратели левого лагеря. Левые стали стремительно терять своих сторонников.
Долгое время он не давал интервью, не высказывал никаких политических позиций, вообще не появлялся на публике. Но опросы свидетельствовали о росте его популярности каждый день. Этот феномен достоин израильской Книги Гиннеса, если бы она была. Фигурант не делал ничего, ничего даже не говорил, однако рос в опросах, как на дрожжах.
Должность начальника Генштаба, конечно, самая высокая в ЦАХАЛ и одна из самых почетных в стране. Но это всего лишь должность. Ныне живут и здравствуют семь занимавших ее в прошлом, и Бени Ганц никак не может считаться лучшим из них. Военные заслуги у него, надо полагать, есть, однако – не на этом посту. Тут нам опять следует вспомнить Газу. Операция «Несокрушимая скала», которой руководил Ганц, будучи начальником Генштаба, оказалась, по мнению военных специалистов, да и по общественному мнению, самой длительной и беспомощной операцией ЦАХАЛ в секторе. Так что как военачальник Ганц отнюдь не звезда.
Политического опыта у него никакого. Да и гражданского тоже. Недолгое время он возглавлял компанию хай-тека, в которую сделал инвестиции российский олигарх Виктор Вексельберг. Компания фактически обанкротилась. Судя по публикациям, $50 млн были потрачены безрезультатно.
Ганц долго не объявлял состав своей партии (вернее – предвыборного списка), а когда пришлось объявить, тот тоже не вызвал ажиотажа. В нем объединились люди совершенно разных взглядов – от крайне левых до крайне правых. А опросы росли.
В самый последний момент перед утверждением списка Ганц объединился с партией еще одного бывшего начальника Генштаба и министра обороны – генерал-лейтенанта Моше (Буги) Яалона, которой прочили непрохождение электорального барьера. Тоже не особо популярная личность: в бытность министром обороны Яалон инициировал «дело Азарии» — солдата, пристрелившего раненого террориста в Хевроне и попавшего из-за этого под суд. Впоследствии к ним присоединился еще один генерал-лейтенант, бывший начальник Генштаба Габи Ашкенази.
Своей политической программой новое образование генералов не могло привлечь сторонников, так как ее просто не было.
Но к моменту презентации партии ей прочили 12 мандатов. Презентацию передавали в прямом эфире все ведущие телеканалы на пике прайм-тайм – в вечернем выпуске новостей. И на утро опросы показали, что у новой партии уже 23 мандата.
Чем был вызван такой стремительный рост? Самими этими опросами!
И этот скачок вдвое за ночь продемонстрировал, что именно опросы стали главным оружием нынешней предвыборной кампании в Израиле.
Можно ли им доверять? Это легко проверить.
Сколько времени было у социологов на проведение опроса? С 9 вечера – завершения выпуска новостей с презентацией – до 10-11, после чего обращаться к респондентам неловко? Час-два. Специалистам известно, что за такой срок провести профессиональный опрос невозможно. И обработать результаты к утру – тем более.
Очень похоже на фальсификацию. Но именно этот недостоверный опрос вывел Ганца в фавориты предвыборной гонки.
Красивые цифры подействовали не только на публику, но и на опытных политиков. Глава партии «Еш атид», в прошлом звезда израильской журналистики Яир Лапид, долго вел переговоры с Ганцем об объединении. Спор шел о том, кто станет первым номером, кто вторым. Лапид не соглашался уступить первенство: у него сложившаяся политическая структура, авторитет, опыт – и парламентский, и министерский (после триумфальных для него выборов 2013 года он стал министром финансов), четкая политическая программа и репутация, а тут – политический новобранец, хотя и генерал-лейтенант. К тому же Лапид позиционировал себя как будущего премьер-министра, не меньше.
Но увидев такие стремительно растущие опросы, Лапид согласился пойти на второе место в списке и в случае победы их блока (его назвали «Кахоль-лаван») на выборах уступить место премьера по ротации: сначала Ганц на 2,5 года, а потом он – на 1,5. Чисто символическая преемственность – полную каденцию в четыре года никакое израильское правительство не высиживает.
Гримасы «социологии»
С научной точки зрения такие блиц-опросы не представляют никакой достоверности. Но институты изучения общественного мнения вынуждены проводить их именно по такой методике. Предвыборная кампания – такой же щедрый источник заработка для них, как новогодние елки для российских артистов – день год кормит. СМИ заинтересованы в частых и быстрых опросах малой стоимости. Они дают заказы только тем институтам, которые готовы выполнять эти условия. Потому, кто привередничает, тот не получает заказы. А СМИ обнародуют только те опросы, которые делаются именно такими экспресс-методами.
Чтобы быстро сделать опрос, его проводят по интернету или при помощи SMS-сообщений — естественно, на иврите. Большинство израильтян, которые в повседневной жизни общаются по-русски и пользуются русскоязычным интернетом, в них просто не участвуют. То есть политические предпочтения русскоязычной публики такие опросы попросту не отражают. Но зато почти ежедневно объявляемые результаты опросов влияют на эти настроения.
Наиболее пострадавшей от такой практики стала партия НДИ, у которой основной избиратель – русскоязычный. Опросы то и дело предсказывают ей минимальное число мандатов, а то и непрохождение электорального барьера. Опросы, проведенные по телефону, в личных беседах, дают НДИ от 7 до 8 мандатов, однако изо дня в день повторяемые в СМИ данные интернет-опросов стали мощным психологическим оружием негативного воздействия на избирателей.
Левый лагерь заинтересован в выводе НДИ за рамки электорального барьера. Ведь на самом деле соперничество идет не между партиями, а между лагерями. НДИ обладает устойчивым электоратом и однозначно принадлежит к правому лагерю. Если вывести ее из игры, этот лагерь лишится сразу минимум шести мандатов – и у левых появится шанс получить большинство.
Месяц назад русскоязычные израильтяне стали получать фейковые опросники, в которых из 13 перечисленных партий, в том числе и непарламенских, именно НДИ отсутствовала. Центральная избирательная комиссия провела расследование, которое установило, что заказчиком этого фейка является крайне левая партия МЕРЕЦ. НДИ для нее не соперник – ее избиратель находится на другом полюсе политического спектра. К тому же малая партия МЕРЕЦ не располагает средствами для заказа такой дорогой кампании чисто из интереса, из идеологической вредности. Значит, она сама выполняет чей-то заказ, получив на это соответствующее финансирование.
В дополнение к липовым опросам, используемым не как инструмент изучения общественного мнения, а как механизм влияния на него, идет обычная война компроматов. Основные соперники – «Ликуд» и «Кахоль-лаван» — мочат друг друга, сняв перчатки. «Ликуд» муссирует информацию, полученную от контрразведки ШАБАК о взломе телефона Бени Ганца иранскими спецслужбами. «Кахоль-лаван» и ее главные действующие лица выступают с разоблачениями Нетаньяху: якобы он из корыстных соображений дал добро на продажу немецких подлодок Египту, подрывая безопасность Израиля, использующего субмарины того же типа и производства.
Публика занята обсуждением именно этих «главных» проблем, в том время как действительно главная – утрата Израилем потенциала сдерживания из-за капитуляции перед ХАМАС – возникает только сейчас. Может быть, «Стук по крыше» в виде одинокой ракеты поправит голову замороченных предвыборной борьбой израильтян.
