— Общение с представителями израильской медицины показывает, что можно привезти израильские технологии и опыт в Россию, но не факт, что это будет работать, в том числе и из-за «особенностей» российского законодательства. Что думаете на этот счет?
Представительство израильской больницы «Хадасса» находится на территории международного медицинского кластера «Сколково». Это особая экономическая зона, где действуют регулятивные нормы, которые соответствуют стандартам Организации экономического сотрудничества и развития. К примеру, местным специалистам не нужно получать российское подтверждение дипломов и разрешается использовать лекарства, которые у нас пока что не зарегистрированы. Безусловно, это является существенным преимуществом по сравнению с другими иностранными проектами, которые хотели бы укрепиться на российском рынке.
Основная цель открытия филиала «Хадасса» в России — это передача и локализация передового иностранного опыта. У нас большие планы по расширению уже в самое ближайшие время, и очевидно, что услуги клиники пользуются спросом. Мы планируем запустить совместные обучающие программы, открыть школу медсестер, привлечь еще больше специалистов мирового уровня и расширить территорию клиники.
Важно понимать, что такой подход не является чем-то уникальным и во многих странах импорт передового опыта за счет открытия представительства является проверенным и верным способом улучшить показатели работы отдельной отрасли. Поэтому мы идем по уже проторенной дороге других стран, и я убежден, что у проекта «Хадасса» в России большое будущее, а израильский опыт рано или поздно будет расширять горизонты применения.
Собственно, внедрение иностранного опыта уже происходит. Содержать огромный штат сотрудников — это весьма затратное предприятие. Поэтому в клинике «Хадасса» делается большой акцент на обучение и подготовку местных кадров. Сегодня это носит уже практически массовый характер, что само по себе является важным достижением. Преподаватели клиники — это сплошь профессора и кандидаты наук, и я очень рад, что именно такие люди приезжают воспитывать поколение врачей мирового уровня в России.
— Каковы перспективы клиники в масштабах страны?
Каждый планирует свой путь сам. Моя главная цель — открыть федеральную сеть медицинских учреждений уровня «Хадасса». Это многопрофильные стационары среднего размера, у которых будет представительство во многих регионах. Одновременно мне не хотелось бы нарушать сложившиеся экосистемы в здравоохранении региона тяжелыми большими проектами, а стремиться поддерживать многопрофильность медицинских учреждений и гибкость в бизнес-подходах. Убежден, что эта модель может многое принести в долгосрочной перспективе. Также расширение сети клиник позволит существенно увеличить масштабы внедрения, передачи и локализации израильского опыта.
На подобную идею существует спрос. Уже сегодня у меня есть группа потенциальных инвесторов, которые довольно давно и успешно работают в сфере медицинского бизнеса и видят перспективы такого проекта. К примеру, наша клиника и совместные программы подготовки медсестер позволят сгладить проблему нехватки квалифицированного персонала в российских учреждениях. Израильские стандарты в подготовке и вовсе помогут воспитать такие кадры, которые будут вне конкуренции на российском рынке.
— Насколько сильно сегодня отличаются израильские стандарты от российских?
Важно понимать что Россия — это огромная страна, и при этом весьма неоднородная. Так, московские стандарты сильно отличаются от региональных. Собственно, и все регионы отличаются друг от друга в худшую или лучшую сторону. Поэтому не берусь выделить единый российский стандарт, который можно было бы сравнивать с израильским. При этом в России всё равно есть отдельные «островки» медицины, которые соответствуют стандартам самых передовых клиник мира, в том числе и израильских.
Израиль — это страна, где иудаизм ассоциирует врача с «божьим посланником», что также накладывает отпечаток на развитие сектора. Именно эта неоднородность России делает сравнение весьма проблематичным. Полноценное сравнение тоже будет не совсем честным с учетом всевозможных особенностей еврейского государства, в том числе из-за того, что Государство Израиль меньше по населению, чем город Москва.
Между тем израильский опыт может улучшить качество российской медицины, в том числе благодаря созданию уже упомянутой федеральной сети клиник.
— Многие представители израильской медицины указывают на проблемы в области образования. Пригодится ли израильский опыт?
Мы планируем расширить образовательные программы, и это позволит сформировать новые стандарты для российских специалистов. Так, передача опыта и трансфер технологий позволят российским сотрудникам увидеть израильские стандарты в действии и таким образом расширить свою образовательную базу. Это создаст некоторый задел мирового уровня сначала среди небольшой группы специалистов, который потом можно будет улучшать бесконечно долго и передавать другим российским коллегам.
Знаю на своем опыте, что если израильские стандарты начнут приживаться в России, то всё большее число израильских клиник и специалистов захочет здесь работать. Мне кажется, именно к этому нужно стремиться. Также хочется вспомнить, что в Торе передача знаний и обучения — это важнейшие каноны, которым необходимо следовать, и мне кажется, что это тоже может положительно повлиять на перспективы двустороннего сотрудничества.
— Как повлияла на работу клиники пандемия коронавируса?
Мы продолжаем регулярно набирать сотрудников, и сейчас у нас размещено около 25 вакансий. К открытию стационара в следующем году нам надо нанять около 400 человек дополнительно. Безусловно, в первые месяцы карантина наблюдалось резкое падение заявок. Люди боялись выходить на улицу. При этом «Хадасса» первой завезла новейшие тесты, которые позволяли быстро диагностировать COVID-19, а также несколько устройств для анализа состояния больного, даже не зарегистрированных в России.
Туголуков и Шабаев
Мы строго придерживались международных протоколов работы, они оставались неизменными даже в самый пик пандемии. В результате за всё время у нас заболел только один сотрудник, и то в легкой форме. Это положительно повлияло на репутацию клиники внутри страны: о нас заговорили, и всё больше людей хотят с нами сотрудничать.
— Знаю, что ваша компания также занимается инвестициями в сельское хозяйство. Не могли бы рассказать об этом? Связано ли это как-то с израильскими технологиями?
Мы выращиваем зерно, пшеницу в Ростовской области и производим молоко. Сегодня у нас около 4 000 голов скота, а сам бизнес начинался в качестве эксперимента около семи лет назад. Мы подошли к нему не только с большими агрономическими знаниями, но и с четким видением существующей экономической конъюнктуры, верным выбором финансовых инструментов, а также с внедрением передового зарубежного опыта. Результаты не заставили себя ждать, и каждый год мы демонстрировали стабильную динамику роста.
Главное преимущество и уникальность нашего проекта — это то, что нам удалось выйти на Сингапурскую биржу. Сегодня мы единственная российская компания, которой удалось это сделать. Сингапурская биржа весьма консервативна по мировым стандартам, и при этом она находится в самом центре громадного региона — в Юго-Восточной Азии, где проживают более 600 миллионов человек. Каждый год в странах региона наблюдается отчетливый рост потребления пшеницы, поэтому для нас очевидны громадные перспективы в торговле.
Это уникальный опыт, и наша команда прошла его от начала до конца в соответствии со всеми необходимыми мировыми стандартами в области аудита и прозрачности деятельности. Убежден, что наш пример может послужить на благо другим российским компаниям, которые стремятся выйти на этот рынок.
Что касается взаимодействия с израильскими компаниями, то мы открыты и готовы к внедрению инноваций и улучшению наших рабочих показателей. В частности, израильский опыт может быть полезен в области управления процессами, в вопросах проверки почвы и семян. Безусловно, это будет полезно для компании во время торгов на бирже и добавит нам конкурентного преимущества. У нас уже есть контакты с потенциальными израильскими партнерами, и думаю, что смогу сказать что-то более конкретное в ближайшем будущем.
— Израиль известен своим лидерством в области генетики, технологий, и очевиден интерес среди израильских бизнесменов в работе с российским сельским хозяйством. Как можно привлечь большее число израильтян?
За последнее десятилетие Россия вернула себе исторический статус «житницы» мировой экономики в области пшеницы. При этом мы остаемся сильно недооцененными даже по меркам Восточной Европы. Регионы, которые находятся в Сибири, на Алтае и в центральной полосе, заслуживают особого внимания.
Мне кажется, что рост внимания со стороны израильских предпринимателей неизбежен. На протяжении последних 15 лет между Россией и Израилем уже наблюдался прогресс в торговых отношениях. А России также удалось увеличить экспорт пшеницы в два раза.
Безусловно, нужно предпринимать все усилия, чтобы популяризировать Россию как направление для инвестиций в сельское хозяйство, и это должно стать основной поддержкой для роста. Важно также понимать, что Израиль — это «нация стартапов», поэтому местный бизнес отличается крайне высоким уровнем пассионарности и желания развиваться в мире. Россия же — это благодатная почва, которая открыта и готова к сотрудничеству, а местный эффект низкой базы крайне благоприятен для израильских инноваций.
— Как вы пришли в еврейскую общину в Москве и что это для вас означает?
Хочу отметить, что я не еврей. Однако на протяжении всей жизни, начиная с детства, все мои лучшие друзья были евреями. Когда мы росли, никто не думал о самоидентичности, как это происходит сейчас, а потом внезапно оказалось, что три моих самых близких друга — евреи. Поэтому по мере становления, личностного и профессионального, я всё чаще сталкивался с представителями общины и постепенно стал в нее вливаться. Очень благодарен, что меня приняли. Это большая честь.
Еврейская община для меня — это прежде всего возможность общаться с умными и открытыми людьми. Если говорить о наиболее приближенных ассоциациях, то это пассионарность, интеллект и традиции.
