Так твой муж учит каббалу? – с опаской спросила Ира. Мне даже показалось, что она слегка отодвинулась от меня. Мы только что познакомились на вечере известного еврейского писателя, увлекательно рассказывающего хасидские истории и случаи из своей необыкновенной жизни.
– Ну, учит что-то такое, – невнятно пробормотала я, – сейчас все что-то такое учат.
– Уж это точно. Вот моя московская подруга, взять хотя бы ее. Когда она познакомилась со своим мужем, то даже не подозревала, что ее ждет. А муж вскоре принялся за изучение каббалы в кружке одного из тех, кто толкает это эзотерическое знание в массы. Их сегодня много, этих проповедников раскрытия тайны. Так что даже не пытайся угадать, о ком речь.
Сначала муж Лены – так зовут мою подругу – просто ходил на какие-то лекции. Потом стал учиться по ночам. Они жили в трехкомнатной квартире, но муж забросил работу, и молодая пара сдала две комнаты из трех съемным жильцам. Так что каббалу он учил в их с Леной общей спальне – единственной комнате, которая еще оставалась свободной. Свет настольной лампы мешал Лене спать.
– И великий альтруист (каббала ведь учит альтруизму), конечно же, не обращал внимания на жалобы жены?
– Конечно. Это ведь зловредная «другая сторона» мешает праведнику изучать единственно истинную науку, для чего забирается в тело жены. Да, кстати, о теле. Телесные радости прекратились. Муж Лены учил каббалу всю ночь, так что супружеская жизнь отошла в область преданий.
Подруги говорили Лене, что молодой мужчина не может «без этого». Дело не в каббале – у него там, в этой каббалистической тусовке, завелась другая. Но она поначалу не верила. Не верила до тех пор, пока альтруист не подал на развод.
Та, другая, тоже жизни не мыслила без каббалы. Поэтому она стала ему настоящей боевой подругой, с которой можно было и спать, и проводить бессонные ночи над книгами.
– И альтруист гордо встал и ушел к другой? – спросила я.
– Ничего подобного. Бракоразводный процесс был долгим и тяжелым. Муж не просто потребовал половину квартиры. Он захотел отжать себе всю совместную жилплощадь. Квартиру они с Леной покупали вдвоем: она продала «двушку», и он тоже. Но альтруист спрятал документы, из которых следовало, что квартира была приобретена на деньги обеих сторон. Дальше – детективная история. Лена нанимала адвокатов, шли доказательства сделок о продаже и купле. В итоге каждый получил свою долю.
– Не помог, значит, альтруизм, просто отдать жене квартиру, – подытожила я.
И мне подумалось, что самые опасные люди – те, кто пишут слово «альтруизм» на своих знаменах и выходят с ним на улицу. Мы, обыкновенные люди, то есть эгоисты, способны сделать что-то хорошее для себя, а заодно и для тех, кого мы любим. Наша задача – научиться сдерживать наш эгоизм. Сдерживать его так, чтобы он не мешал окружающим. О духовном росте можно думать только после того, как твой эгоизм из звериного стал более или менее цивилизованным. Но учение «альтруистов» гласит, что с эгоизмом нельзя работать. Через него надо просто перепрыгнуть, не обращать на него внимания, и сразу вваливаться в «духовные миры». Опыт поколения, пожелавшего жить «во имя общего, а не во имя частного» и «железной рукой загонять человечество к счастью», ничего им не говорит. Ведь это их прадеды и даже прапрадеды, а не деды. Прошло слишком много времени, и нынешнее молодое поколение уже не помнит советской истории.
А тот самый известный еврейский писатель, на вечере которого мы с Ирой познакомились, как-то сказал в одном из романов: «Тебе будет не хватать ступенек, через которые ты перепрыгнул».
