Игорь Рабинер: «На антисемитизме зацикливаются те евреи, которые хотят обвинить в своих проблемах всех, кроме себя»

— Начнем с глобальных тем. Что происходит с российским футболом?

Во второй половине нулевых российский футбол развивался по достаточно разумной модели и структуре, в сборную и клубы нанимались правильные люди во главе с Гусом Хиддинком — человеком мира, который оказался способен понять российский менталитет, влюбить в себя футболистов и вдохновить их на подвиги. Отсюда те результаты, которые в российском футболе были на протяжении этого времени: бронза Евро-2008, два выигранных ЦСКА и «Зенитом» Кубка УЕФА, победа «Зенита» в Суперкубке Европы у «Манчестер Юнайтед». Но сейчас имеет место деградация по всем направлениям. Достаточно сказать, что в 2010-х наши клубы ни разу не выходили даже в полуфинал Лиги Европы, а как выступила сборная на ЧМ-2014 и Евро-2016, все прекрасно помнят.  

Корень проблем — в госбюджетном финансировании подавляющей части российского футбола, в том, что в большинстве случаев это не бизнес, а источник для «распилов» и «откатов». Таких частных клубов, как «Краснодар» Сергея Галицкого, созданный и взлелеянный одним бизнесменом, — раз, два и обчелся.

Государство должно спонсировать не профессиональный, а детский футбол. В результате в крохотной Исландии с 300 тысячами населения есть 16 полноразмерных футбольных манежей, а в Москве — только два. Это нормально? Государство должно строить инфраструктуру и финансировать детский футбол, а не швырять деньги профессиональным клубам, которые должны их зарабатывать сами.

Сейчас в стране все очень плохо с уровнем футболистов. Тому же Станиславу Черчесову, а ранее Леониду Слуцкому в сборной России, по сути, не из кого выбирать. Почему так происходит? Потому что в России, как я всегда повторяю, не футбол развития, а футбол потребления.

На мой взгляд, у нас есть три стадии уничтожения талантов. Первая — это сориентированный не на развитие способностей, а на достижение сиюминутного результата детский футбол. Тренерам ставится задача выигрывать, выигрывать, выигрывать. За это их не увольняют, повышают зарплату и так далее. А должны-то — за тех ребят, которые выходят в большой футбол! И работа ведется какая-то инкубаторская. Мальчишки вроде в целом умеют всё, но у них нет изюминки. Того, что будет отличать их от всех остальных и поставит соперников в тупик. Они все одинаковые. 

Вторая стадия: барьер на стадии перехода из молодежного футбола во взрослый. «Молодым везде у нас дорога» — это не про Россию. В Голландии, Франции, Германии, Португалии как только человек начинает себя проявлять на юниорском, молодежном уровне — ему тут же дают шанс в первой команде, и поэтому их лиги молоды, даже в топ-клубах играют 19–20-летние парни. А у нас «молодой перспективный» — это 22, 23, даже 24 года. И тренеры всегда предпочитают поставить опытного, который не ошибется и сыграет попроще, а не рисковать с молодежью.

Да если бы Кильяна Мбаппе, гениального 18-летнего нападающего «Монако», который настрелял за этот сезон уже больше 20 голов, угораздило родиться в России, он был сидел где-нибудь в дубле, ему не дали бы ни шанса! А таких тренеров, как покойные ныне Юрий Морозов и Владимир Федотов, которые всегда любили молодежь и ставили на нее, больше нет. Если бы Морозов в «Зените» на стыке 90-х и нулевых не сделал ставку на юных Аршавина и Кержакова, мы никогда бы не получили, соответственно, лучшего футболиста и лучшего бомбардира России XXI века.   

Третья стадия: как только парень все-таки пробивается сквозь это сито и что-то начинает показывать, его тут же переманивают в один из топ-клубов и в совсем молодом возрасте насыпают совершенно неадекватные и не соответствующие его реальному уровню деньги. Это происходит из-за лимита на легионеров, согласно которому в каждой команде в каждом матче на поле должно быть не менее пяти россиян. Из-за этого те немногие футболисты с российским паспортом, которые соответствуют высоким требованиям или по крайней мере в будущем смогут, тут же перекупаются горсткой богатых клубов и лишаются мотивации для развития. Ранние деньги — это страшный бич, потому что сознание парня в 20 лет еще не готово к ним. Начинаются ночные клубы, спортивные машины, разбитные девушки — и футбол для многих из них заканчивается, едва начавшись. 

— Чемпионат мира изменит положение?

Во всем вышесказанном — нет, а только в том, что появится инфраструктура, будут новые стадионы, дороги, аэропорты, гостиницы, больницы. В 11 городах ситуация реально изменится к лучшему. 

— По аналогии с Олимпиадой?

Сама по себе Олимпиада в Сочи была прекрасна. Я там был и видел, что все действительно было организовано на высочайшем уровне. Но стоила ли игра свеч с точки зрения вложений — большой вопрос. Ведь отстроили за сумасшедшие — и опять же далеко не всегда частные — деньги даже не город Сочи, а одинокий кластер. Цена вопроса — проблема и в случае с чемпионатом мира. 

Достаточно взять историю печально знаменитого стадиона «Санкт-Петербург» на Крестовском острове, самого дорогого в мире. В народе его называют «Распил-Арена». Строился он городом, и сколько чиновников и подрядчиков на этом обогатилось — уму непостижимо. Остапу Бендеру не снилось! Я еще в 2011 году написал колонку о строительстве этого чудо-объекта под заголовком «Пилите, Шура, пилите!».

А после ЧМ-2018 станет актуальной тема дальнейшего использования этих большущих стадионов — и денег, которые для этого потребуются. Арены чемпионата мира будут сильно и ежедневно «хотеть кушать». Если же их не будут «кормить», то они превратятся в так называемых белых слонов — так во всем мире именуют стадионы, которые использовались на одном большом турнире, а потом оказались невостребованными и пришли в запустение. Таких много, например, в Португалии после Евро-2004, в Греции после Олимпиады того же года, в Южной Африке после ЧМ-2010. Боюсь, то же ждет и Россию. Мне не вполне понятно, кем и зачем будут наполнять арены в Саранске, Калининграде, Волгограде и ряде других городов — хозяев мирового первенства.

— На чемпионате Европы российская сборная выступила не ахти…

Если бы не Леонид Слуцкий, мы бы на чемпионат Европы и вовсе не вышли, потому что к этому времени все уже было практически проиграно. Надо было выиграть четыре матча из четырех, чтобы попасть во Францию. И Слуцкий их выиграл. 

— Как вы лично оцениваете карьеру Слуцкого на данном этапе?

Это большой тренер. Учитывая, что с 2013 года ЦСКА не покупал футболистов за деньги, потому что денег у клуба не было, добиться чего-либо серьезного было крайне сложно. При этом команда три раза за четыре года при наличии «Зенита», у которого денег куры не клюют, стала чемпионом. Эти люди сделали невозможное. Это заслуга всей команды во главе с капитаном Игорем Акинфеевым, но в первую очередь двух человек: президента ЦСКА Евгения Гинера и главного тренера Слуцкого.  

— Вы дружны со Слуцким?

Отношусь к Леониду Викторовичу с  колоссальной симпатией и уважением. Иначе не стал бы писать о нем книгу, в которой сделал все, чтобы показать людям, какой он человек и какой фантастический путь он проделал — от обычного детского тренера в Волгограде до трехкратного чемпиона страны и главного тренера национальной сборной. Это человек, который ломает шаблоны. В прошлом декабре он поступил так еще раз, по доброй воле уйдя из ЦСКА в статусе действующего чемпиона страны. Уйдя для того, чтобы поехать в Англию, выучить английский, погрузиться с головой в английский футбол и получить возможность в нем поработать. С нетерпением жду момента, когда рабочее место его найдет и он приступит к новому витку своего творчества. 

Я очень тепло отношусь к Слуцкому и надеюсь, что это взаимно. Можно ли это назвать дружбой? Ну, я бы не рискнул, наверное, это слишком ко многому обязывающее слово. 

— Ренессанс отечественного футбола многие связывают с именем Романа Абрамовича. Сначала Роман Аркадьевич покупает «Челси», потом «Сибнефть» становится титульным спонсором ЦСКА. Клуб выигрывает первый в постсоветскую эпоху европейский Кубок, «Зенит» повторяет успех в Лиге Европы. Гус Хиддинк при прямом участии Абрамовича назначается тренером сборной, сборная становится третьей на чемпионате Европы…

Да, а потом в какой-то момент Абрамович разочаровался в российском футболе. Это случилось, когда после вынужденного ухода с поста президента РФС Виталия Мутко (это было в конце 2009-го, когда Дмитрий Медведев в бытность президентом запретил совмещение государственных и общественных должностей) правая рука Абрамовича Сергей Капков должен был стать президентом РФС. Это было бы справедливо, последовательно и привело бы к развитию игры. А вместо этого президентом РФС стал Сергей Фурсенко, человек «Газпрома». 

— То есть «партией Абрамовича» игра за доминирование в российском футболе была проиграна?

Да, к большому, очень большому сожалению. Давайте вспомним, что лучшая школа, лучшая детская академия за много десятилетий — это была Академия футбола имени Коноплева в Тольятти, много лет финансировавшаяся Абрамовичем.

— Что с ней сейчас?

Сейчас она существует, но это уже совершенно другая, так сказать, региональная история. А при Абрамовиче из этой прекрасной академии вышли Алан Дзагоев, Роман Зобнин, Станислав Крицюк, Илья Кутепов, Роман Емельянов. Кстати, Абрамович очень тепло относится к Слуцкому, считается с его мнением, и именно при его поддержке тренер отправился в Англию. 

— Недавний скандал с допингом разделил стан болельщиков на два лагеря. Одни считают, что виновато государство, другие — что спортсменов подставили, а профессиональный спорт без вспомогательных веществ невозможен. Что об этом думаете вы?

С допингом вышла ситуация очень показательная для сегодняшних реалий не только нашего спорта, но и всей нашей страны. Я написал об этом в своем материале в «Спорт-Экспрессе» перед стартом Олимпиады в Рио. Вспомнил Виктора Чегина, тренера по спортивной ходьбе из Мордовии, который завоевал десятки золотых медалей на нескольких Олимпиадах подряд. При этом более двадцати его спортсменов дисквалифицировали за допинг. В конце концов самого Чегина лишили всех международных званий и регалий. Но государство вручило ему орден Почета после Лондона-2012 — в момент, когда уже 11 (!) его ходоков были пойманы на употреблении допинга. И те, кто составлял бумаги на государственные награды, не могли об этом не знать. А говорит это о том, что у нас и в спорте, и в государстве цель оправдывает средства. Спорт — это лишь отражение того, что происходит в стране в целом.

— Нас читают не только любители спорта, поэтому давайте поговорим и на другие темы. Как вам живется с фамилией Рабинер, например?

У меня никогда не было проблем, связанных с антисемитизмом. Мне кажется, что жертвой хочет чувствовать и пытается изобразить себя тот, кому сильно не везет в жизни, и он хочет обвинить в этом всех, кроме себя. Конечно, бывали гораздо худшие времена, но сейчас, по моему убеждению, это именно так.

Фамилию я не менял, в отличие от многих. Никогда не стал бы писать свои материалы под псевдонимом. Я был, есть и буду Игорь Рабинер. Притом что меня стращали: «Как ты можешь поступать на журфак МГУ? Тебя не примут». Слава Б-гу, я поступил, сделав это безо всякого блата. И это мне доказало, что я могу нормально жить со своей фамилией и национальностью. Конечно, не исключаю, что мне повезло с моментом, поскольку поступал я в 1989 году, когда, по слухам, в вузах только-только сняли пресловутые квоты по «пятому пункту». Но факт, что моя фамилия и мое происхождение мне вообще никогда в жизни не мешали. 

— Но когда Слуцкий снялся в рекламе праздника Рош ха-Шана в ЕРКЦ «Жуковка», по реакции в интернете было четко видно, что в области межнациональных отношений России есть над чем работать.

Фанатская среда не только в России, но и в подавляющем большинстве стран — достаточно националистическая и ксенофобская. В целом же сейчас в России с точки зрения межнациональных отношений главная ось конфликта — это русские националисты против кавказцев. Назовем вещи своими именами: на этом историческом этапе в России о евреях забыли. 

Слуцкого же начали травить на стадионе при помощи баннеров. Правда, не антисемитских. Истинная причина была завуалирована футбольными мотивами: фанаты вдруг как-то резко начали обвинять тренера, с которым их клуб три раза стал чемпионом страны, в тактической трусости. Притом что сейчас, при новом тренере Викторе Гончаренко, ЦСКА играет еще намного осторожнее, но пока что-то я не видел ни одного баннера на эту тему. И не думаю, что увижу. 

Тем не менее даже в этой истории еврейская тема в отношении Слуцкого не звучала в открытую (кстати, еврей он только по отцу). Это неудивительно, потому что и президентом ЦСКА является Евгений Леннорович Гинер. Антисемитизма в чистом виде в нашем футболе я не припомню. В отличие от расизма. Помните, как бананы бросали в Роберто Карлоса (культовый бразильский защитник, закончивший свою карьеру в России. — Прим. ред.)? 

— Что лично для вас значит быть евреем? 

Помню, как мои дедушка с бабушкой по маминой линии говорили на идише дома, хотя сам, увы, не владею ни идишем, ни ивритом. Но это осталось в моем генетическом коде. В этом смысле показательна история с Авраамом Грантом, которую я считаю одной из главных в своей журналистской карьере. Ради таких вещей стоит приходить в эту профессию. Это выдающийся израильский тренер, который дошел до серии пенальти в финале Лиги чемпионов в Москве.

— Матч в «Лужниках», когда команда Абрамовича во главе с израильским тренером впервые вышла в финал и только по пенальти проиграла «МЮ» Алекса Фергюсона и Криштиану Роналду?

Да, это было в мае 2008-го. А год спустя благодаря помощи друга Авраама, известного в нашем футболе менеджера Германа Ткаченко, я записал с Грантом трехчасовое интервью. Спросил, связано ли у него что-нибудь с Россией, нет ли родственников. И он рассказал историю: его дедушка с бабушкой бежали от Гитлера из Польши, но когда Молотов с Риббентропом секретным протоколом разделили сферы влияния в Европе, они оказались у сталинской территории, и их отправили валить лес в Коми. В результате выжил только его отец, которому было на тот момент 14 лет. Дедушка с бабушкой и две их дочки умерли. Грант сказал мне, что его главная мечта в жизни — найти могилы дедушки и бабушки.

Интервью вышло на первой полосе «Спорт-Экспресса». И спустя три недели мне написал пресс-секретарь главы Республики Коми Константин Бобров, который, кстати, сейчас живет в Израиле. Они подняли все местные архивы — ЗАГСа, спецслужб. Нашли, что 5 января 1941 года в поселке Рабог от миокардита скончался некий Абрам Эрцелевич Гранат, а 31 мая от пневмонии умерла его жена Руда Гранат. По этим данным нашли место захоронения, отправили туда поисковую группу. Не саму могилу нашли, но кладбище. 

— То есть нашли общую, братскую могилу? 

В этом месте никто не живет уже лет тридцать. Авраам прилетел из Израиля, и мы вместе сели в ТУ-134, чтобы лететь в Сыктывкар. Грант потом отцу позвонил: «Папа, я в Коми». Тот отвечает: «Там все так же холодно?» 

С нами полетел раввин из Санкт-Петербурга, который приехал, чтобы на кладбище прочитать кадиш. А Авраам привез землю из Иерусалима и высыпал ее там. Меня пробрало тогда с головы до пят. Это была потрясающая история, я писал о ней в «Спорт-Экспрессе». Тогда я понял, что не зря пришел в спортивную журналистику. Я никогда для себя до этого не формулировал специально, что значит быть евреем. А когда произошла вся эта история с Грантом, я понял, что это такое. 

— Так что это — быть евреем?

С одной стороны, ощущать себя частью великой истории и великого народа. Но, с другой, быть органичной частью мира, не быть зашоренным и узколобым. Не ставить себя выше других и не чувствовать себя изначально оскорбляемым и притесняемым. А то знаю ряд соплеменников, для которых слово «еврей» в устах нееврея, причем безотносительно контекста, — оскорбление. И они готовы найти антисемитизм там, где его в помине нет. Вот таким евреем я точно быть не хочу. Я — космополит, обожающий путешествовать по всему миру, пропускать через себя незнакомые мне прежде страны и культуры.