В чём смысл работы
Моя работа в благотворительности стала в какой-то степени неожиданностью. Я училась в Институте стран Азии и Африки МГУ на кафедре иудаики, думала, что после вуза буду работать в бизнесе. И одно время я действительно пыталась работать в коммерции, но мне совершенно не понравилось. В бизнесе после трудового дня приходишь домой и думаешь: и что я сделала за сегодня? Так, что-то кому-то продала. Это совершенно не тот эффект, который мне хотелось бы получать от работы. А в благотворительности ты занимаешься проектами, которые меняют мир.
Моя работа — это часть меня. К моей радости, за 10 лет, что работаю в Российском еврейском конгрессе, здесь всё очень активно развивается, и эти изменения делались моими руками либо с моим участием. Для меня очень ценно, что удается общаться с людьми, которые построили огромные компании, изменили наше представление о мире, придумали инновации. Их видение будущего отражается и на программах, которые мы реализуем. Когда я начинала работать, наши благотворительные программы были очень точечные: поддержка отдельных детских садов, школ и т. д. Сейчас это системные проекты по всей стране. Благодаря людям, которые творят наше завтра, получается делать опережающие время проекты. Например, в начале 2020 года, когда еще никто не думал о пандемии, мы уже были полностью готовы всё переводить в онлайн.
Зачем жить в России
Мне было около двух с половиной лет, когда моя семья репатриировалась, и я прожила в Израиле до девяти лет. У меня там остался папа, и я к нему потом приезжала каждое лето. Так что для меня Израиль — второй дом. В определенный момент хотела там остаться, но обстоятельства не располагали, а сегодня уже об этом не думаю. На данный момент я вижу в России большой потенциал для реализации каких-то изменений. У нас, например, есть база людей, которым мы помогаем, и я своими глазами вижу, как работает социальный лифт. Для конкретного ребенка мир становится больше, он уже не думает, что его максимум — кассир в магазине, а понимает, что есть много вариантов. Конечно, это можно и в Израиле делать, и где хочешь. Но в России масштабы побольше.
Что общего между айкидо и коучингом
Я всегда очень увлекалась Востоком, восточными религиями и традициями, в том числе Китаем и Японией. Чтобы лучше понять эту культуру, решила приобщиться к восточным единоборствам, пошла заниматься айкидо, и меня это просто захватило. Конечно, очень важен тренер, мне с ним повезло. Но вообще вся среда боевых искусств — принимающая, теплая и лояльная, при этом с очень жесткой дисциплиной. Это тонизирует, наводит порядок в твоей жизни. Дает силы построить свой внутренний стержень, который помогает справляться с любыми сложностями.
Мой подход к работе и к жизни во многом основан на опыте, который дало айкидо. Например, я иногда провожу переговоры с людьми очень высокого уровня. Это серьезный вызов — как ты себя проявляешь с такими людьми, как говоришь. Понятно, что мы из разных миров и не можем разговаривать полностью на одном языке, но я могу чувствовать себя с ними комфортно и уверенно, достигать результатов. И эти умения я смогла выработать именно благодаря боевым искусствам. В какой-то момент я поняла, что хочу делиться этим подходом и знанием. На данный момент веду аккаунт в инстаграме, разработала три курса и планирую расширять линейку.
Про источники энергии и лицемерие
У меня нет двойных стандартов: например, на работе идеальный порядок, а дома бедлам. Нет, у меня везде всё разложено по полочкам, я регулярно выкидываю лишнее. По большому счету это история про отсутствие лицемерия: я его ни в каком виде не приемлю. Я на работе и я дома — это один и тот же человек, принципиальный и строгий по отношению к себе и к окружающим.
Конечно, на работе требуется большая концентрация энергии, которой могли бы заряжаться коллеги. И эта энергия должна быть позитивной, чтобы у окружающих появилось воодушевление. Поэтому на работе я, можно сказать, подключаю дополнительный энергетический ресурс. Дома тоже могу включать его, если нужно.
Про зону комфорта
Мне импонирует идея, что можно выйти из зоны комфорта и сделать что-то новое. Если я созрела для этого, появилась оформленная идея, то уже не могу остановиться: делаю, пока не реализую. Но если еще не уверена и не сформировалось полное понимание, что и как делать, то не буду себя толкать непонятно к чему.
Любовь Кон
Как сделать человека счастливым
Никогда нельзя однозначно сказать, что нужно сделать, чтобы человек был счастлив. Накормить его? Уложить спать? Обнять? Сделать приятный подарок? По отдельности это не работает. Мне очень импонирует история про комплексность, поэтому в своей работе в благотворительности я никогда не выбираю отдельный проект. Мы вместе анализируем идеи, у каждого коллеги свое представление о важности проектов, а я стараюсь услышать голоса многих. Я не нахожусь на нейтральной территории: все проекты в определенном смысле мои. Если бы я была попечителем и должна была выбрать целевое назначение средств, мне было бы очень сложно. Поэтому хорошо понимаю, отчего некоторые благотворители закрывают свои узконаправленные фонды и приходят к нам, где можно поддерживать одновременно много всего.
Как попасть в евреи
Кто такие евреи — для меня открытый вопрос. На мой взгляд, важно, как человек себя ощущает. У нас есть попечители, которые ассоциируют себя с евреями, хотя у них, скажем так, нет этому никаких доказательств. А есть вообще не евреи. В целом, мне кажется, это уникальная история: ты можешь быть десятой водой на киселе или вообще без киселя, но если тебе интересно, то всегда можешь найти себя в еврейской среде. Мы, например, очень близко работаем с протестантскими христианскими общинами, и они потрясающие люди, собирают большие деньги на поддержку евреев и Израиля.
Про благотворительность
Благотворительность не может быть просто работой. Один попечитель из крупной международной консалтинговой компании рассказал, что у них есть спецпроект для топ-менеджеров, которые переживают выгорание: им предлагают на некоторое время перейти в благотворительную сферу с сохранением заработной платы. И эти топ-менеджеры со своим огромным профессиональным опытом отправляются в условную Африку и там начинают помогать бедным детям. И знаете, после этого мало кто возвращается в коммерцию. Люди просто не могут жить так, как раньше. Появляется понимание: можно делать что-то намного более значимое.
