Отношение других мировых религий к иудаизму претерпевает едва ли не ежегодные изменения. Как с евреев сняли обвинение в распятии Христа, кто из шейхов поддерживает Израиль, и почему в России почти нет межрелигиозного диалога
Отношения евреев и иудаизма с окружающими народами и религиями имели в разные эпохи свои особенности, но суть их не менялась.
В течение многих веков разбросанные по разным странам, жившие в обособленном меньшинстве, евреи диаспоры подвергались давлению, ограничениям, а нередко и кровавым преследованиям находившихся у власти иноверцев.
Положение коренным образом изменилось в ХХ веке, и прежде всего после Второй мировой войны. Если антисемитизм еще имеет место и порой даже усиливается в свете ближневосточного фактора, то религиозные взаимоотношения евреев с представителями других религий претерпели кардинальные изменения.
Воcточные религии и культы
Как и во многих странах мира, евреи, особенно молодые, проявляют повышенный интерес к восточным культам и буддизму. По некоторым оценкам, около 30 % неазиатских буддистов — евреи. Многие израильтяне после армии год путешествуют по миру, и среди них очень популярны Индия и тамошние ашрамы. В Израиле, как в странах Европы и Америки, вызывают интерес восточные духовные практики; развивается и сравнительное религиоведение восточных религий и иудаизма. Всё больше появляется книг с характерными названиями «Буддизм и иудаизм», «Дхарма и Алаха» и пр. Проводятся отдельные семинары, главным образом академического характера, на которых поднимаются вопросы соответствующих исторических, антропологических, теологических параллелей.
При этом исторически религии Центральной и Юго-Восточной Азии почти не соприкасались с евреями и иудаизмом. Отсутствие исторических конфликтов отражается на нейтральном отношении к иудаизму, и поэтому говорить о каких-то зафиксированных переменах восточных религий и культов в отношении к евреям не приходится, как и о серьезном диалоге религий в целом.
Ислам
Взаимоотношения ислама с иудаизмом в XX–XXI веках демонстрируют, пожалуй, наиболее трагический поворот из всех межрелигиозных контактов — о чем наглядно свидетельствует сравнение с практикой предшествующих веков. В Коране и суннах можно встретить самые полярные оценки евреев, при всех имевших место уже во времена Мухаммеда конфликтах, исторически отношение мусульманских правителей к еврейскому меньшинству в целом было заметно мягче, чем в христианском мире.
Радикальный кризис, сначала в еврейско-арабских, а потом и в еврейско-мусульманских отношениях в целом, начался на рубеже XIX–XX веков, с массовой миграцией евреев в Палестину, последующим разрастанием конфликта между арабами и евреями при британском мандате, а потом с созданием государства Израиль. Так, если в Турции, Татарстане отношение к евреям преимущественно терпимое, то про большинство стран исламского ареала этого сказать нельзя — и тем более про соседствующие с Израилем.
Резко усилившиеся антиеврейские, как и общие антизападные, настроения характерны для обеих основных ветвей ислама — суннитов и шиитов. Именно в лоне суннизма зародился ваххабизм, а потом и «Аль-Каида», их целью было уничтожение Израиля. Последовательным врагом Израиля являет себя шиитский Иран.
Пожалуй, единственное мусульманское течение, упорно сохраняющее позитивное отношение к евреям, — это т. н. ахмадия (ахмадие), появившееся в конце XIX века и насчитывающее, по разным оценкам, 10-20 млн человек. Наибольшее количество ахмадитов, около 4 млн, проживает в Пакистане. Группа ахмадитов существует и в Израиле, в Кабабире, близ Хайфы; община ведет замкнутую жизнь и старается держать нейтралитет в арабско-еврейских конфликтах.
В основе стойкой приязни ахмадитов к евреям лежат прежде всего богословские концепции ахмадии. Помимо общего для ислама почитания еврейских пророков Танаха, ахмадиты считают создание государства Израиль исполнением библейских и коранических пророчеств. Кроме того, подобно христианским евангеликам, ахмадиты верят, что евреи все соберутся на Святой земле, чему и способствует создание Израиля.
Однако ни по количеству (около 1 % мусульман), ни по своему весу в мусульманском мире ахмадиты не могут играть заметную роль в исламо-иудейском диалоге — а речь идет именно о межрелигиозном диалоге, а не о межгосударственных контактах Израиля с исламскими странами.
Модель межрелигиозного диалога между мусульманами и евреями сформировалась на основе уже опробованного христианско-иудейского диалога, о котором речь впереди. Но если инициаторами последнего были христиане, то мусульманско-иудейский диалог инициировали в начале 2000-х годов американские иудеи.
Известный толчок развитию такого диалога парадоксальным образом придал теракт 11 сентября 2001 года, когда часть исламских лидеров почувствовала свою ответственность за происходящее и осудила теракт. В Америке и Европе стали формироваться организации межрелигиозного диалога и совместных научных исследований. Некоторые межрелигиозные советы, некогда ориентированные на диалог христиан и евреев, переориентировались на «триалог» — имамы выступают на форумах наряду со священниками и раввинами.
Проблема, однако, заключается в том, что в отличие от раввинов и священников либеральные, настроенные на мирный диалог мусульманские лидеры встречаются не часто. И даже если настрой таких лидеров вполне доброжелательный, то им это опасно демонстрировать в своем социуме. Поэтому, выступая на форумах, они стараются говорить осторожно и обтекаемо, а порой и срываются на обвинения. Исключения достаточно редки — как, например, в случае генерального секретаря итальянской мусульманской ассоциации шейха Абдула Хади Палацци, который прямо отстаивает неотъемлемое право Израиля на свою землю и государственность, смело и безоговорочно осуждает исламский терроризм и ратует за взаимопонимание иудеев и мусульман. Он желанный гость на самых разных форумах, но, по слухам, у него израильские телохранители — что не удивительно.
В любом случае, можно отметить, что при активизации иудейско-мусульманского диалога дискурс остается в целом маргинальным, и отношение к евреям в мусульманском мире колеблется от ненависти до нейтрально-равнодушного. В России, благодаря жесткой позиции властей в этом вопросе, конфликтов евреев и мусульман практически не бывает.
Христианство
1. Протестантизм
Христианско-иудейские отношения претерпели совсем иную эволюцию. После веков гонений и отчуждения резкий перелом наступил по окончании Второй мировой войны, когда христианский мир, осознавая свою вину, стал пересматривать отношение к евреям и иудаизму.
Этапным событием в этом процессе стала конференция 1947 года в Зелисберге (Швейцария), где представители различных христианских конфессий и иудаизма приняли 10 тезисов, положенных в основу развития христианско-иудейского диалога. Некоторые тезисы носили поистине революционный характер: в частности, призывалось «избегать возвеличивания христианства за счет умаления библейского или постбиблейского иудаизма», «избегать употребления слова «иудеи» в значении исключительно «враги Иисуса».
Уже тогда стало ясно, что пионерами в развитии иудейско-христианского диалога будут протестанты. Они не образовывали пирамидальную структуру с единым центром подчинения, подобно Ватикану, и в значительно меньшей степени были отягощены наследием прошлого, антииудейскими средневековыми церковными положениями. Даже руководствуясь новым преданием — например, лютеранским или кальвинистским, — протестанты по самой своей религиозной природе более гибко реагировали на дух времени, чем католики и православные. Кроме того, они не несли ответственности за многие века отношения Церкви к евреям, поскольку появились сравнительно поздно.
В 1948 году на своей учредительной конференции Всемирный совет церквей принял резолюцию, резко осуждавшую антисемитизм. В 1961 году был создан Международный консультативный комитет организаций христианско-
иудейского сотрудничества. III конференция ВСЦ в Дели (1961 г.) приняла резолюцию о снятии коллективной вины с евреев за распятие Христа. Хотя эти документы в ряде вопросов не отходили далеко от традиционной христианской доктрины (в частности, там подчеркивалась необходимость обращения иудеев в христианство), в последующих документах всё более заметна тенденция к признанию иудаизма в качестве самоценной и соравной христианству религии. В декларации Синода протестантских церквей Рейнской земли (1980 г.) прямо говорится, что мы «исповедуем иудея Иисуса Христа <…> который присоединяет народы земли к Народу Б-жьему». В 1982 году Исполнительный комитет Всемирного совета церквей утвердил документ «Экуменический подход к иудейско-христианскому диалогу», в котором христиан призывают узнавать иудаизм через его «собственные категории». И в дальнейшем протестантские конфессии двигались в направлении отказа от миссионерства среди евреев.
Лютеранская церковь Америки в 1994 году в своей декларации официально отвергла антисемитские писания Лютера.
Баптисты в 2003 году в своей Декларации отметили: «Безумие, ненависть, дегуманизирующее отношение, которые в совокупности привели к Холокосту, не случились в одночасье, а стали кульминацией веков соответствующей христианской теологии, учения и санкционированных церковью действий» и призвали верующих избавиться от малейших следов антисемитизма.
С аналогичным заявлением выступила Объединенная церковь Канады.
Несколько более сложные взаимоотношения связывают евреев с мормонами. С одной стороны, руководство мормонов прямо декларировало сострадание евреям за трагедию Холокоста и поддержку Израиля; с другой, сама религиозная практика мормонов — в частности, заочное крещение мертвых евреев, — вызывало протесты в еврейском мире.
Некоторые протестантские группы, например, американские евангелики, в рамках собственной доктрины о Втором пришествии верят в необходимость собраться евреям на Святой земле и всячески этому способствуют, помогая репатриантам и Израилю материально.
Разумеется, отнюдь не все протестанты разделяют взгляд на равноценность иудаизма: так, Международному совету христиан и иудеев, объединяющему представителей христианских и иудейских конфессий более 70 стран и содержащему в своем уставе запрет на всякого рода прозелитизм, противостоит базирующаяся в Лозанне Консультация по евангелизации евреев. Однако даже ей (представляющей меньшинство протестантов) ни в коей мере не свойственно прежнее уничижительное отношение к евреям.
2. Католицизм
Католическая церковь последовательно, хотя и не так решительно, как протестанты, двигалась в том же направлении. Большую роль тут сыграл личностный фактор — главы Римской церкви Иоанн XXIII и Иоанн-Павел II были фактически юдофилами и своими усилиями внесли огромный вклад в развитие католическо-еврейских отношений.
Десять Зелисбергских тезисов были положены в основу будущей декларации II Ватиканского собора Nostra Aetate, где в разделе об отношении к иудаизму утверждается,
возлюбленными», что католическая церковь «сожалеет о ненависти, о гонениях и всех проявлениях антисемитизма <…> против иудеев». В 1974 году Ватиканская комиссия по религиозным отношениям с евреями выпустила «Руководство и рекомендации по практическому претворению соборной декларации Nostra Aetate», а в 1985 году — «Пояснения на предмет правильного представления иудеев и иудаизма в проповеди и катехизисе римско-католической церкви», где были сделаны большие шаги вперед в сравнении уже с самой Декларацией. Событие глубочайшего исторического и религиозного значения имело место в конце 1993 года: установив дипломатические отношения с Израилем, Ватикан по прошествии двух тысяч лет официально признал право еврейского народа на свою землю и религию. Наконец в 1998 году Ватиканская комиссия по отношению с иудеями выпустила документ под названием «Мы помним: Размышления о Шоа». Само название и преамбула документа связывают его содержание с Катастрофой еврейского народа, однако в нем формулируется нынешняя позиция римского престола в отношении евреев и иудаизма в гораздо более широком аспекте. Документ говорит не только о «сожалении», но и о глубоком раскаянии, которое несет Церковь за известную безучастность, проявленную многими христианами к трагедии евреев. Тут же проводится мысль не только о вине христианской церкви в многолетних преследованиях евреев, но и впервые ставится вопрос о возможной связи между христианским антииудаизмом и расистским антисемитизмом.
Но, в отличие от протестантов, процесс взаимопонимания с католиками развивался с трудностями и порой откатами. Так, возмущение еврейских общин вызвали канонизации крестившейся еврейки Эдит Штайн и связанного с усташами кардинала Алоизия Степинаца, введение папой Бенедиктом XVI ранее отмененной т. н. «экстраординарной формы» литургии, в которой евреи усматривали антисемитские элементы.
Но в целом вектор взаимоотношений уже не менялся и в последующих документах, а при нынешнем понтификате папы Франциска риторика достигла своего пика, когда папа сделал ряд беспрецедентных заявлений, — как например, «внутри каждого христианина сидит еврей», — и фактически было заявлено если не прямо об отказе от миссионерства среди евреев, то о ненужности такой миссии. Отметим, что к упрочению католическо-еврейских отношений привели и ответные шаги отдельных раввинов и еврейских ученых, которые делали всё более решительные заявления об изменении позиции католической церкви по отношению к иудаизму и евреям, о необходимости видеть в католиках братьев и вместе служить Всевышнему. Всего несколько лет назад беспрецедентное, первое за две с лишним тысячи лет заявление сделала группа ортодоксальных раввинов, среди которых несколько главных раввинов ряда стран, видных израильских раввинов, авторитетных еврейских теологов.
3. Православие
Православные церкви вполне самостоятельны, и у каждой своя история, в которой есть и темные антиеврейские страницы — обвинения в кровавом навете, инициация погромов — и героические, когда клирики и архиереи защищали евреев от погромов, спасали массово евреев во время войны, как в Греции и Болгарии.
У Русской православной церкви есть своя особенность: начиная с эпохи Петра I, Церковь фактически стала государственным департаментом и не вела самостоятельной политики, поэтому любые антиеврейские государственные меры ей приписать нельзя. Не случайно за всё время своей истории православная церковь не выпустила ни одного официального документа, который обозначил бы ее отношение к евреям, — ни в позитивном, ни в негативном ключе. Любые антиеврейские акции, акции в защиту евреев и публикации соответствующих документов осуществлялись по личной инициативе конкретных клириков и не отражали общецерковной точки зрения, которая не была зафиксирована. Даже знаменитое беспрецедентное выступление патриарха Алексия II в 1991 году перед американскими раввинами, когда патриарх назвал евреев «старшими братьями» и категорически осудил антисемитизм, стало лишь его частным выступлением, и многими клириками было воспринято в штыки — часть монашества даже перестала поминать патриарха в литургии.
Таким образом, формально православная церковь как институт, в отличие от западной, не несла на себе прямого греха антисемитских акций. Однако, будучи несамостоятельной и наиболее консервативной ветвью христианства, неизменно придерживающейся средневекового антииудейского церковного предания, Русская православная церковь не прошла этапы взросления и не смогла радикально поменять свою идеологию. Вместе с тем, стремление находиться в цивилизационном тренде западного мира и его церквей заставило ее принимать современную социальную доктрину, новые межрелигиозные установки. Поэтому сейчас очень редко можно услышать антисемитские заявления со стороны клириков, как это было в 1980-90-е годы.
Укрепляет в известной степени складывающуюся в России мирную межрелигиозную ситуацию и позиция властей, добивающихся такого мира. Главы — представители разных религий и конфессий, в том числе иудаизма, входят в Межрелигиозный совет при президенте РФ и вполне лояльно относятся друг к другу. Хотя православная церковь, используя административный ресурс, и оказывает давление на другие группы, в частности, протестантов и католиков, к евреям это не относится — демонстрируется максимальная лояльность. В случае чрезвычайных происшествий, например, нападений на раввинов, руководство православной церкви сразу же выражает сочувствие. Немалое значение имеет здесь личная позиция президента В. Путина, православного, который открыто проявляет уважение к еврейской традиции, присутствует на важнейших мероприятиях и при необходимости надевает кипу; он же, впервые за тысячу лет, устроил кошерный обед в Кремле, по несколько раз в год встречается с раввинами. Хотя он покровительствует определенному течению, а именно Хабаду, вряд ли можно считать, что остальные направления иудаизма испытывают гнет или гонения со стороны государства. Не случайно часто можно слышать разговоры, что «евреи никогда так кудряво в России не жили».
Соответственно, духовенство среднего звена тоже очень редко бывает замечаемо в антисемитизме — это считается признаком дурного тона и осуждается церковным руководством. Активный антисемитизм и антииудаизм проявляются только на уровне немногочисленных маргинальных групп церковных националистов и у части монашества — наиболее консервативного слоя в Русской православной церкви. И наоборот, растет число молодых просвещенных клириков, которые, в русле общей либерализации, демократизации Церкви, осуждают антисемитизм, призывают к терпимости и диалогу.
Вместе с тем, собственно активного межрелигиозного диалога в России, в отличие от Запада, не ведется — для этого просто нет почвы: сказались отмеченная выше специфика православия, многовековая зависимость церкви от монархии, наследие советской власти, массовая эмиграция верующих евреев. Пока дело ограничивается в целом нейтрально-терпимым отношением к евреям.
Таким образом, можно сделать вывод, что за исключением ислама, где значительная часть нынешних верующих относится к евреям негативно, христианство во всех своих направлениях радикально изменяет подход к евреям и иудаизму — в сторону признания и уважения. Jm
