— Можете ли вы подытожить свой визит в Россию?
Тут очень холодно (cмеется). В первый раз я был в Москве четверть века тому назад, мы занимались реализацией программы по репатриации советских евреев. В рамках нашей программы прибыло 70 000 человек. Нынешняя Россия — западная, более открытая страна. Я беседовал с политиками, посетил Сколково. Очень впечатлился.
— С кем встречались, к каким договоренностям пришли?
Я вел консультации с послом Израиля в РФ, встречался с российскими коллегами. Связи России и Израиля в области импорта сельхозпродукции усилились после того, как Турция сбила российский военный самолет. Раньше Турция поставляла до 70% свежей продукции на российском рынке. Мы пытаемся понять, насколько израильские поставщики могут стать альтернативой, учитывая также непростую экономическую ситуацию и ослабление рубля.
— Израиль будет исключительно экспортером фруктов и овощей или же предполагаются более наукоемкие варианты сотрудничества?
У нас есть немало наработок в научной сфере. Израиль умеет выращивать овощи и фрукты в пустынной местности, с минимумом воды. В российском импорте мы тоже заинтересованы. В Песах и Рош-а-Шана возрастает спрос на яйца, и мы в беседе с министром сельского хозяйства России взвесили возможность импорта яиц. Возможно, удастся импортировать и мясо, это будет дешевле по сравнению с аргентинскими поставщиками.
Майор, градостроитель
Ури Ариэль родился 22 декабря 1952 года в религиозном киббуце Тират-Цви в долине Бейт-Шеан недалеко от озера Кинерет и реки Иордан. Его отец Ицхак Ариэль был одним из основателей киббуца. Мать Наоми пережила холокост. Участвовал в боях Войны Судного дня (1973) на севере Синая. Демобилизовался в звании майора в должности командира мотострелковой роты. Занимал ряд административных должностей в поселенческом движении; в 1990—1996 годах являлся генеральным секретарем Совета поселений Иудеи, Самарии и сектора Газа.
В 1997 году возглавил местный совет Бейт-Эль. В 1999 баллотировался в кнессет от блока «Ихуд леуми» (ивр. «Национальное единство»). С 2013 года является министром строительства Израиля. Количество жилья, построенного Министерством строительства во всех районах Израиля, значительно возросло по сравнению с предыдущими годами и достигло 50 000 квартир в 2014 году. С 2015 года — Министр сельского хозяйства Израиля.
У Ури Ариэля и его жены Хагит шестеро детей.
— Кроме официальных лиц, вам удалось побеседовать и с частными предпринимателями?
В ходе визита я встретился, к примеру, с одним крупным российским бизнесменом. Стоимость созданной им компании оценивается в $2 млрд, там занимаются генетической модификацией сельскохозяйственной продукции. Мне удалось быстро связать этого бизнесмена с израильскими специалистами, он встретится с ними уже на следующей неделе. Моим визитом дело не ограничится. Через две недели прибудет делегация специалистов из Израиля.
— Израиль больше известен как флагман в области высоких технологий. Не могли бы вы рассказать об основополагающих принципах израильского сельского хозяйства?
В стране должно быть достаточно еды на случай чрезвычайных ситуаций и войн. А воюет Израиль постоянно. Мы обеспечены зерном, к примеру, на несколько месяцев вперед. Министр сельского хозяйства Российской Федерации сказал мне, что в течение пяти лет Россия выйдет на приемлемый уровень импортозамещения, будет выращивать все сама. Это и наш принцип.
Мы стремимся, чтобы сельское хозяйство было рентабельным и чтобы сельхозпродукция продавалась по ценам, устраивающим потребителей. Государство также пытается привлечь молодых израильтян в аграрную сферу.
— Сейчас на Западе считается хорошим тоном призывать к бойкоту израильской продукции. То тут то там появляются сообщения о наклейках, которыми пропалестинские активисты помечают израильские товары. Есть и недвусмысленные призывы перекрыть торговые каналы. Готов ли Израиль к самым худшим вариантам?
Антиизраильский бойкот — вещь плохая. Мы успели забыть о темном прошлом Европы, но европейский антисемитизм никуда не делся. Израиль развивает альтернативные рынки, мы укрепляем контакты с Китаем и Индией.
— Это интервью я беру в помещении московской синагоги. Какое впечатление осталось у вас после встреч с евреями российской столицы?
Еврейская община России процветает. ХАБАДу и другим движениям надо дать премию за те усилия, которые они предпринимают, обучая ивриту, приближая к традициям предков. Но я всегда напоминаю евреям диаспоры, что у них есть свое государство. В Израиле экономическое положение стабильное, тьфу-тьфу-тьфу, есть рабочие места для молодых.
— Перейдем к вашей биографии. Вы родились в городе, но выросли в деревне.
Точнее, я родился в больнице северного города Афула, а детство и юность провел в кибуце Тират-Цви возле Бейт-Шеана. Это кибуц, который принадлежит религиозным сионистам. Именно такими были мои родители. Отец приехал из Германии в 1936 году, его семья воспитывалась в духе учения рабби Шимшона-Рафаэля Гирша. Мать родилась в Польше, училась в ультраортодоксальной школе «Бейт-Яаков». Она была единственной из своей семьи, которой удалось пережить Катастрофу.
— Что мать рассказывала вам о годах нацизма?
О произошедшем мама не говорила, тему холокоста старательно обходила. Очень многие люди, прошедшие через гетто и концлагеря, надевали невидимый панцирь и отгораживались от остального мира. После войны она вместе с несколькими сотнями евреев-сирот попала в Швецию. Там мама преподавала ТАНАХ. Затем в Швецию приехал представитель кибуца Тират-Цви, предложил ей и другим переехать в Израиль. Мать воспользовалась приглашением и в кибуце познакомилась со своим будущим мужем.
— Расскажите о своем детстве. Вы были спокойным мальчиком? Непослушным? Хорошо учились?
Я был не самым послушным ребенком. Вспоминаю характерный случай. Учитель истории спросил: «Ури, ты сделал домашнее задание?» Я промямлил: «Не совсем». Преподаватель засмеялся: «Не совсем сделал или совсем не сделал?» Это касалось и других школьных дисциплин. Я люблю шутить, что у меня нет степени бакалавра BA, но есть степень BK, Boger Kibbutz (ивр. «выходец из кибуца»).
В армию я пошел с четким желанием стать офицером. Еще в детстве примером для подражания для меня был Моше, лидер еврейского народа. Потрясала его внутренняя сила, готовность служить народу и вести его в Землю Израиля. Другим примером для подражания был легендарный и бесстрашный капитан спецназа Меир Хар-Цион.
В 1971 году меня призвали в армию. Службу я начал в танковой бригаде, окончил офицерские курсы. Двумя годами позже началась Война Судного дня. Была сформирована особая рота, состоявшая из командиров, и я был в ее числе. После войны, проведенной на севере Синая, вернулся на базу в Рафиах. Там познакомился с будущей женой. Она тоже выросла в кибуце, мы сразу нашли общий язык. Говорят, что израильская армия — это лучшая сваха.
— Поделитесь секретами воспитания детей. У вас есть какие-либо четкие принципы, которые вы реализуете в семье? В чем состоит ваше кредо?
Детей я воспитываю на личном примере. Учу быть честными и благородными людьми. То, что на идише называется «ментч». Меня родители учили ровно тем же образом. Наша идеология очень простая: Земля Израиля — народу Израиля в соответствии с Торой Израиля.
— То есть вы поддерживаете теократию?
Я не выступаю за религиозный диктат. У нас есть еврейское государство, в нем поддерживаются еврейские ценности, и этот момент надо усилить. Не надо жить по законам турецкого владычества и британского мандата, но и не надо давить на нерелигиозных. Как сказано в Торе — «Вместе все колена Израилевы». Когда за субботним столом просят произнести тост, я поднимаю рюмку за мир между евреями и… евреями. Если будет это, будет и все остальное. Все мы разные, но можно и нужно добиться уважения друг к другу.
— В детстве на вас повлияли Моше и Хар-Цион. Кто стал вашим кумиром в юности?
Меня учили, что надо быть частью коллектива, активно заниматься сельским хозяйством. Я не учился в самой известной национально-религиозной ешиве «Мерказ а-рав», но я знаком с тамошними раввинами. На меня очень сильно повлияли встречи с раввином Хананом Поратом, основателем поселенческого движения «Гуш эмуним» раввином Моше Левингером. Я плотно с ними общался, когда мы строили город Маале-Адумим возле Иерусалима. Это очень честные и бескомпромиссные люди, которые хотели реализовать начатое до конца. Благодаря им в Иудее и Самарии проживают 450 000 евреев.
— В те годы израильское — левое — правительство поддерживало поселенцев. Да и задолго до 1967 года Давид Бен-Гурион высказывал такие взгляды, за которые сейчас бы его записали в правые фанатики.
Говорят, что, если бы Давид Бен-Гурион решил провозгласить Государство Израиль сегодня, ему бы не дали это сделать. Ни еврейский суд, ни еврейская пресса. Бен-Гурион был деятельным человеком. Когда его спрашивали: «Какое право у вас есть на эту землю?», он вытаскивал томик ТАНАХа. Сегодня бы такого политика пресса смешала бы с грязью.
— Вы представляете партию «Ткума», которая входит во фракцию «Еврейский дом». При этом вас считают более правоориентированным, чем лидера «Еврейского дома» Нафтали Беннета. Есть такое русское выражение: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань».
Общего между нами больше, чем различий. Мы не изобрели такое положение вещей. Есть в Израиле ультрарелигиозный город Бейтар-Илит, но его жители совершенно разные. Есть хасиды одного ребе, есть хасиды другого ребе, есть литваки. Там где-то 12 разных дворов. Надо искать общие, сплачивающие моменты.
В политической сфере тоже надо добиваться единства. Если бы все религиозные партии объединились, у нас было бы 30 мест в кнессете из 120 имеющихся. Не надо создавать одну партию, достаточно сформировать общую фракцию. После создания Израиля такое уже было. Если раввины разных направлений придут к общему соглашению, религиозные политики тоже придут к согласию.
— Последний вопрос: что это за странное украшение у вас на руке?
Это оранжевый браслет — в память о разрушении Гуш-Катифа и поселений Северной Самарии в 2006 году. Куда бы я ни шел, память об этом необдуманном шаге израильского правительства всегда со мной.
