Современная еврейская музыка, которая далеко ушла от фрейлехса, набирает популярность. В Америке и Израиле есть целая плеяда исполнителей в кипах и лапсердаках, но и носители великого и могучего не остались в стороне от тренда. Что думают раввины о хард-роке, как бороться с ненужным пафосом, и можно ли сделать музыку основной профессией? Беседа с четырьмя исполнителями произведений на религиозную тематику
Звучит музыка в стиле регги, ударные задают ритм, в припеве вклинивается электрогитара. На крыше современного мегаполиса сидит человек и хорошо поставленным голосом поет: «Ты покажи, в какую мне дверь войти и не ошибиться. Нельзя ведь в середине моего пути взять и остановиться». На плечах у вокалиста – черный сюртук, на голове – шляпа.
Еврейская музыка давно вышла из рамок «Тумбалалайки» и клезмерского, прогнозируемого чередования минорных и мажорных аккордов. В Израиле даже тель-авивские хипстеры ходят на концерты Шули Ранда, брацлавского хасида, который хрипловатым баритоном исполняет баллады об умирающем поэте-безбожнике и о молитве посреди реки. Американские меломаны по-прежнему любят Матисьяху, который вернулся к светскому образу жизни, миновав два хасидских двора и продолжая сочинять песни о Б-ге и душе.
Самобытная еврейская религиозная музыка постепенно становится частью и постсоветского пространства. У каждого из героев этой статьи есть свой, уникальный путь к сердцам зрителей и слушателей.
Рифмы возле миквы
Пинхас Цинман, автор и исполнитель процитированной выше песни, родился в Минске. С творчеством Матисьяху он познакомился еще до учебы в ешиве. «Музыка – классная, современная, а тексты – библейские, про Моше, рассечение моря, жертвенник, на котором огонь горит. У меня к тому времени были попытки нерелигиозного творчества. У Матисьяху я увидел, что можно взять вполне современную музыку и наполнить ее глубоким содержанием», – вспоминает Пинхас.
Первые песни рождались во время уроков в нью-йоркской ешиве, когда Пинхас Цинман начинал уставать от учебного процесса и первоначального языкового барьера. Он творчески перерабатывал эпизоды еврейской истории или даже изучаемый на уроках материал: «Потом стали возникать отдельные идеи. Например, выхожу из миквы, а в голове – какая-то рифма и основная мысль, которую я хочу передать. На ней я и строю всю песню. Были ситуации, когда я специально садился писать. Но лишь 10 процентов песен, созданных таким образом, мне нравились. Спонтанный процесс удачнее».
Пинхас работает с профессиональными аранжировщиками и выкладывает свое творчество на YouTube. Еврейскую музыку он делит на ритуальную, для служения Всевышнему, и «музыку для расслабона». К первой категории относятся нигуны, ко второй – репертуар подавляющего большинства еврейских певцов, таких как Авраам Фрид, Мордехай Бен Давид и Бенни Фридман. «Это просто поп-музыка, которая по стилю похожа на нееврейскую. А под нее они распевают, например, псалмы. Музыкальные рамки могут быть любыми, – считает Пинхас Цинман, – в каббале упоминается «клипат нога», нечто разрешенное, что можно возвысить до святости. Регги по своему звучанию является позитивным стилем, и именно через регги я хочу показать, что быть евреем – это классно».
Чтобы вдохновиться в креативном плане, музыкант слушает качественный инди и британский рок. «К словам я особенно и не прислушиваюсь. А духовное вдохновение я всё равно получаю от нигунов», – подчеркивает он.
Раввинам нравится
Уроженец Одессы Шломо Низин пошел более традиционным для еврейского музыканта путем: он исполняет нигуны и современные хасидские песни, как в традиционных, так и в самых неожиданных стилях, от джаза до рока. «Главная моя цель – сделать еврейскую музыку качественной в мировом масштабе, – говорит музыкант. – Я имею в виду такие критерии, как сложность и разнообразие. Львиную долю моих слушателей составляют люди, которые выросли в потомственных религиозных семьях, включая раввинов. Они не занимаются дифференциацией: это хард-рок, это поп-рок. Они просто идут по ощущениям – им нравится, им комфортно, исполнение цепляет за душу, хочется пуститься в пляс».
Из современных еврейских исполнителей Шломо Низину нравится Берри Вебер: «У него современный вокал и песни очень симпатичные. У Бенни Фридмана есть прекрасные песни. Мой приятель Немуэль Аруш – хороший, крепкий вокалист, родился и вырос во Франции. Он тоже слушает мировую эстраду и черпает оттуда стили, перенося это на хасидскую музыку. Мне это очень близко». Для удовольствия Шломо также слушает джаз, рок и качественную поп-музыку нееврейского происхождения. Понравившиеся стиль и манеру исполнения он перенимает.
Недавно Шломо Низин выступал на свадьбе в Копенгагене, где породнились две знатные хасидские династии, дочь раввина Дании и сын раввина Литвы, семьи Крински и Ловенталь. В СМИ свадьбу называли исторической – это первая хасидская хупа в Дании за последние 400 лет. Более 500 гостей слушали, как музыкант исполняет нигуны Хабада в самых разнообразных аранжировках, веселились и танцевали.
Шломо делится ноу-хау: «Стиль я выбираю, прежде всего исходя из темпа. «Эй, ты, дурень Марко» я исполняю в стиле восточной музыки мизрахи. Если мероприятие носит танцевальный характер, бар-мицва или свадьба, там разгуляться особенно негде – танцевальные стили достаточно ограничены. Если же речь идет о концертном или фоновом формате, когда на тех же торжествах люди просто сидят и слушают музыку, там появляется больше возможностей. Я беру даже классические нигуны и исполняю в стиле соул или фанк, джаз 30-х годов, биг-бэнд или даже в стиле хард-рока. Поначалу у меня были сомнения, я не знал, как достаточно консервативная публика отреагирует на такие эксперименты. Пока, слава Б-гу, не было не то что негативного отзыва, но даже косого взгляда».
Не агитировать, а намекать
Галдящий иерусалимский рынок сменяется центральной площадью района Меа Шеарим, а та, в свою очередь, уступает место столичной улице Яффо с ее главной достопримечательностью – трамваем. «Небеса над пустыней бесстрастные, и такими их надо принять. Путешествие нас ждет не напрасное, примерный маршрут уже начинай уточнять», – поет преподаватель иудаизма Михаэль Мирлас. Свое творчество он характеризует как песни в стиле бард-рок: «Еврейская тема присутствует примерно в 60 % написанного, остальное – просто произведения на разные темы».
У Мирласа сначала появляется рефрен, а потом уже он обрастает идеей и конечным текстом. «Музыка почти всегда появляется сама по себе. При ее сочинении нет еще никакого текста, я пою что-нибудь от фонаря, как правило, на английском. Потом совмещаю совместимое и не совмещаю несовместимое», – смеется музыкант. Он любит Михаила Щербакова и Пола Саймона, считает их имена знаковыми для себя. Из израильских религиозных авторов ему нравятся один из пионеров авторской еврейской песни Йосеф Кардунер и Ицхак Фукс, который играет на нескольких инструментах и по основной специальности работает ювелиром.
Сочиняя религиозные песни, легко впасть в пафос и нравоучительство. Михаэль Мирлас выработал систему самоконтроля: «Можно сказать, я и не хочу писать религиозные песни. Основой религиозных песен является один или несколько религиозных постулатов. Слушать такие лично мне скучно. Когда автор называет вещи своими именами, песня звучит как агитка. Задача пишущего – намекать на главное исподволь, уметь выражать себя средствами поэтического искусства. Исключения – это положенные на музыку стихи из Танаха, это и есть настоящая религиозная песня». Кроме того, Михаэль уповает на самоиронию и чувство юмора, которые являются главным противодействием пафосу.
Тора речитативом
Глава молодежного отдела МЕОЦ Михоэль Ставропольский работает в нескольких песенных стилях. «Был у меня такой формат: изучая недельные главы Торы, в пятницу на общественной трапезе «выдавал» речитатив, рэп, регги, – рассказывает Ставропольский. – Просто рифмованный пересказ сюжета. Есть у меня песни, которые связаны с еврейским образом жизни, праздниками, различными концепциями и идеями. И тут уж действительно задумываешься, как бы это сделать так, чтобы песня не выглядела как баптистский гимн. Помогает в этом юмор, я пытаюсь в каждую песню добавить чуточку юмора».
Михоэль называет себя музыкально всеядным. Стилистически ему импонирует Матисьяху («Хотя после публичного ухода Матисьяху из религии я потерял интерес к его творчеству»). Ставропольский может вдохновиться и нигуном в исполнении Авраама Фрида, и популярной израильской песней, которую выводит на новые рубежи обладатель контратенора Давид Д’Ор.
К творчеству группы Zusha, с которой выступал на одной сцене в рамках форума Yahad, он испытывает глубокие чувства, в электронной музыке считает лучшими Infected Mushroom. «Ну а джаз в исполнении Даниэля Замира или Авишая Коэна – это вообще любовь!» – свидетельствует Михоэль.
К своему творчеству Ставропольский относится как к хобби: «Это некий побочный эффект, для своих, для молодежи. Я не занимаюсь этим профессионально. Во-первых, нет времени. Во-вторых, я стал требователен к себе, получив музыкальное образование. Если ты заявляешь миру, что ты артист, тебя будут оценивать в соответствующих рамках. У меня есть записанный альбом, который лежит мертвым грузом: в одной песне не нравится аранжировка, в другой – вокал, в третьей – текст. Но чувствую, что скоро под давлением общественности я все же выпущу альбом в свет».
Музыка сближает
Среди еврейских религиозных певцов есть немало представителей Любавического хасидизма. Будь то легендарный Шломо Карлебах, раввин Тувья Болтон, уроженец Детройта, который до прихода к религии изучал философию и зарабатывал деньги на оплату учебы, играя кантри-музыку, или трое из четверых героев этой статьи.
Пинхас Цинман вспоминает: «Моя музыка стала развиваться, потому что определенные люди в хабадской ешиве схватились за меня и сказали: «Твои таланты надо использовать для приближения евреев к традициям. Ты применяешь тот язык, который слушатели понимают, в рамках каббалистической концепции цимцум. Можно сразу выливать на них всё еврейское, без фильтров, но они могут отказаться это воспринимать. Музыка сближает».
С ним солидарен и Ставропольский. По его мнению, секрет кроется в мировоззрении Хабада: у каждого человека есть определенная миссия в рамках талантов, данных ему Всевышним. «Хабад более открыт миру. Музыка – сильнейший инструмент, в том числе и для приближения к иудаизму, – добавляет Михоэль. – Можно попасть в колебания души. Если из колонок звучат правильные, кошерные тексты и человека они цепляют – это очень круто. «Неохасиды», такие как Бенни Фридман, создают качественную современную музыку с правильным текстовым наполнением».
Покупатель – не обязательно еврей
Добиться коммерческого успеха на ниве еврейской религиозной музыки пока сложно. «У еврейских организаций нет денег, – пожимает плечами Пинхас Цинман. – Меня иногда приглашают на общинные мероприятия, Хануку, Пурим. Я выступаю перед участниками молодежной программы Stars, иногда пою на еврейских свадьбах параллельно с другими музыкантами». Программа-минимум – выйти на уровень, позволяющий окупить расходы по созданию музыки.
Пинхасу многие советуют сочинять песни на английском. Благодаря учебе в американской ешиве он очень хорошо владеет разговорным пластом языка. Но пока что пишет песни на русском и белорусском. «Если бы я попал в англоязычную среду, явно начал бы и сочинять на английском. Но у меня – свой путь, у Матисьяху, который вырос в Америке и в английском – как рыба в воде, – другой», – делится соображениями музыкант. В ближайшем будущем он планирует записать новый альбом, в котором будет сочетание рока и хип-хопа.
По словам Шломо Низина, у любого артиста основным источником доходов являются те или иные частные мероприятия. «Я это помню еще по нерелигиозному периоду жизни, когда выступал на одной эстраде со звездами, не слезавшими с телеэкранов. Известность известностью, но в результате все мы зарабатывали деньги на очередной свадьбе. Это – основная статья доходов», – поясняет певец.
Следующий проект музыканта – так называемое обгиюривание песен (от слова «гиюр» – переход в иудаизм). В 80-х звезда хасидской музыки Мордехай Бен Давид использовал мелодию хита «Чингисхан» одноименной группы, чтобы создать еврейский хит «Йидн» («Евреи»), который по сей день исполняют на свадьбах и бар-мицвах. Шломо Низину такой подход нравится меньше: «Я ищу произведения нееврейских авторов, которые по настрою и текстам напоминали бы хасидские, без переделки текста. У меня уже много песен в списке, думаю, сами авторы и не подозревали, насколько еврейским по духу получилось их творчество. Эти песни я очень часто исполняю в сольном варианте на различных семинарах для молодежи, сопровождая комментариями».
Несколько лет назад Михаэль Мирлас записал альбом «Картины дорог и пустынь». Почти готов и второй альбом, музыкант планирует серию презентаций. Ряд сольных концертов прошел в Петах-Тикве и Иерусалиме, готовится сольный концерт в Москве.
«Пока что я выступаю один или с друзьями-музыкантами на семинарах и в клубах, на мероприятиях по случаю праздников. Задача на ближайшее будущее – делать концерты, не привязанные ни к какому специальному поводу», – делится планами Михаэль Мирлас.
Михоэль Ставропольский делает ставку на расширение репертуара и инструментария: «На любой товар есть покупатель, и он не обязательно еврей. Взять того же Алекса Клэра, религиозного еврея, который не поет ярко выраженных еврейских песен. Или Ярослав (Моше Пинхас) Малый, лидер группы «Мачете» – внутри его творчества постепенно появляется еврейская тематика, но она не превалирует. Нужные посылы можно передавать на уровне эмоций, они внеконфессиональны».
Сам Ставропольский часто выступает вживую на разных мероприятиях: «Была свадьба у родственника моей супруги. Попросили спеть одну песню, в результате исполнил три. Подходили: «О, круто, где скачать?» На поездке EuroStars в Австрии я исполнил пару новых композиций на банкете на 1 000 человек. После выступления местные официанты, которые ни слова не понимали по-русски, спросили, где можно скачать трек. Значит, музыка – это международный язык, и я рад, что Всевышний дал мне возможность на нём говорить».
