Александр Альперович: «Мы продаем книгу как систему ценностей»

Еврейская бабушка пионервожатой

— Среди книгоиздателей не так много людей с врачебными дипломами.

Да, я окончил Ростовский медицинский институт, факультет педиатрии. Это был осознанный выбор, я хотел быть врачом, мой прадед был врачом, директором онкоинститута, и вся моя семья — биохимики. Моя бабушка в течение 18 лет заведовала кафедрой биохимии Ростовского государственного университета. Благодаря медицинскому образованию я приобрел умение учиться, анализировать, а также понимание того, что такое трудолюбие. Медицинское образование — совершенно особенное. 

Когда я только поступил, мне еще не исполнилось 17, но с первого дня учебы нас стали называть по имени и отчеству либо обращались к нам «коллега». Я понимал, что нас уже приучают к нашей будущей профессии. Преподаватели обращали внимание на наш внешний вид, чистоту халата, шапочки. Был предмет «этика и деонтология в медицинской деятельности», где учили поведению врача с больным. Все это принесло свои плоды в дальнейшей жизни. Там были сформированы навыки, которые я впоследствии применял во всем, чем занимался. 

— Интересные случаи из практики помните?

В студенческие годы я работал на подстанции скорой помощи. Я был фельдшером, а врачом в моей бригаде работала девочка старше меня на пару лет. Однажды мы приняли вызов, нам сказали, что беспокоят боли в животе. Это был довольно старый район Ростова с такими домами, где лестницы находятся снаружи дома. На лестницах стояли люди и размахивали руками, что-то возбужденно обсуждая. Мы с коллегой начали подниматься по лестнице, я немного отставал, поскольку нес довольно тяжелый фельдшерский чемодан. И тут она бежит мимо меня вниз, что-то бормоча себе под нос. Я поначалу не понял, что произошло. Поднимаюсь в квартиру и вижу, что женщина рожает. Сначала я тоже хотел убежать вслед за коллегой (смеется). Кстати, потом оказалось, что она бегала в машину за учебником. 

— А вы тем временем чем занимались?

Тщательно помыл руки, сказал соседям, чтобы принесли кипяченой воды, полотенца, простыни. Затем прибежала коллега, мы начали совещаться, и пока мы обсуждали происходящее, женщина родила.

— Хеппи-энд?

Мы торжественно перерезали пуповину и отвезли маму с новорожденной в больницу. Учился я хорошо, получал повышенную стипендию, но времена стремительно менялись. Ближе к пятому курсу я уже начал заниматься бизнесом, старался заработать какие-то деньги. Это были 90-е годы, и мною двигал дух свободы и предпринимательства, хотелось все попробовать. 

— Давайте поговорим о вашей семье. Как дедушки и бабушки воспитывали будущего бизнесмена?

У меня были бабушки, но, к сожалению, не было деда, поскольку он умер, когда я был совсем маленьким. Во время войны он получил тяжелые ранения, ушел на фронт в июле 1941-го, а вернулся в 1946-м. В моей семье все воевали. Мой прадед, которому на начало войны было 52 года, служил командиром госпиталя, и моя прабабушка поехала за ним. Только когда они встали под Сталинградом, прадед отправил ее домой к детям. Мою другую прабабушку убили в Змиёвской балке. 

— Почему она не уехала в эвакуацию?

Не поверила. Ведь в первый раз, когда в Ростов вошли немцы, евреев не тронули. Многие остались, кто-то вернулся. Но в 1942 году расстреляли 27 000 человек. Их всех собирали, говорили, что просто увезут куда-то.

Моя бабушка многое рассказывала о войне. Как они ехали в Ашхабад, как в дороге умер отец моей бабушки, как его хоронили где-то на Каспии, как они переплывали Каспий на пароходе, как в Ашхабаде не на что было питаться. Все мои родственники лежат на еврейском кладбище — там же, где похоронен Любавический Ребе.

— Что еще еврейского было в вашем детстве?

Почти ничего. Семья была нерелигиозная. Бабушка и дедушка говорили друг с другом на идише, отец понимал, но говорил плохо. При этом, конечно, мы всегда определяли себя евреями. Дед и отец были коммунистами-идеалистами. Мне папа всегда говорил, что мы будем евреями до тех пор, пока вокруг нас будет антисемитизм. Я хотел заниматься гуманитарными науками, но отец отговорил, сказал, что будут проблемы с членством в партии. И что первое образование должно быть основополагающим, нужна профессия в руках, поэтому надо идти учиться на врача.

Вот еще одна история на тему моей еврейской самоидентификации.

В 90-е годы я попал в Одессу, устроился пионервожатым в лагерь. Мне было 19 лет, и я с удивлением обнаружил, что вокруг меня много евреев. Я никогда в жизни, кроме своей семьи, не видел такого количества соплеменников.

Была в лагере пионервожатая — необыкновенной красоты, еврейка. Смуглая, с кудрявыми волосами. Запоминающиеся глаза. В нее был влюблен мой друг, который приехал со мной из Ростова. Девушка пригласила меня и других вожатых на дачу, между прочим на шестнадцатую станцию Фонтана. Вышла ее бабушка и спросила на идише у внучки: «Кто из них еврей?» Девушка указала на меня, и тогда бабушка по-русски спросила: «А эти зачем пришли?» (смеется). 

Победить свое эго

— С чего начался ваш путь в бизнес?

У меня был прекрасный партнер, друг, с которым я учился в институте. Артур Исаев, он сейчас очень знаменитая личность, в его владении институт стволовых клеток, это организация, которая занимается современными биотехнологиями. Они размещены на бирже.

Когда мы с Артуром организовали первый бизнес, нашей идеей было продавать рекламу. Мы снимали рекламные ролики и продавали их. Наняли режиссера, сценариста. Потом мы сделали брокерскую компанию и стали торговать ценными бумагами, начиная зарабатывать более-менее серьезные деньги. Артур предложил поехать в Москву получать экономическое образование. Так мы поступили на вечернее отделение факультета «Финансы и кредит» в Плехановской академии. Затем наши дороги разошлись. Я пошел работать в инвестиционный банк «Тройка-Диалог», мы открыли филиал в Ростове-на-Дону, затем я стал открывать филиалы по всей стране. Затем была работа в группе «Ренова», в компании «Роспечать» и издательстве «АСТ».

— Как вы создали свое издательство?

До того как начать свой бизнес я был управляющим директором издательской группы «АСТ». В те годы на книжном рынке это была компания № 1. Я начинал свой бизнес с нуля, на меня не влияла моя прошлая позиция. Самым главным для меня было построение своей компании, у меня не было приоритетов выглядеть хорошо или кого-то оценивать. Существуют определенные психологические приоритеты, условно они делятся на пять компонентов: желание всегда быть правым; желание хорошо выглядеть; не рисковать; не быть контролируемым, а контролировать все самому; выносить оценки и суждения. Но эти приоритеты никак не помогают. Пока ты пытаешься доказать свою правоту, пока обращаешь внимание исключительно на свой внешний вид, пока ты не рискуешь, пока не поймешь, что существует что-то выше, чем твой контроль, оцениваешь кого-либо — ты не сумеешь сдвинуться с места. Только когда ты можешь победить свое эго, начинаются твои свершения. 

Для меня была цель продвинуть свое издательство. Если ты во что веришь, к чему-то стремишься — обязательно появится помощь среди людей, которые тебе необходимы. Компания Ozon в то время предъявляла определенные требования к своим компаньонам, например, они не могли заключить с тобой договор, если у тебя было менее 500 наименований книг. У меня было всего лишь три книги, но я чудесным образом заключил с ними договор. 

— Можно поинтересоваться нынешним ассортиментом вашего издательства?

На данный момент у нас 900 наименований в самых разных жанрах для детей от нуля до 14 лет. Вот еще история о нашем развитии. В течение всех пяти лет существования издательства мы сотрудничаем с сетью магазинов «Республика». Там есть прекрасная девушка, с которой я вел переговоры в самом начале. Когда впервые я к ним пришел, она мне сказала, что у нас хорошие книги, но продаваться они не будут. Я сказал, что мне это очень важно. Мы договорились, что мне выделят полку, которая должна продавать не меньше чем на 20 000 рублей наших книг. Если этого не произойдет, я должен буду доплатить. Я согласился. Сейчас, кстати, наш месячный оборот в магазинах сети «Республика» составляет около 3 000 000 рублей. 

— Вы специализируетесь на детской литературе. Она дифференцирована по возрастам?

Да, именно так. То, что будет интересно трехлетнему, не будет интересно пятилетнему ребенку. Когда я готовил запуск издательства, я изучал учебники по детской психологии и физиологии, чтобы понимать, какие возрастные особенности есть у юных читателей. Два года назад мы запустили проект, в котором занимаемся научно-исследовательской деятельностью, где задействованы экзистенциальные психологи и опытные педагоги. То, в чем мы сильно преуспели, — это социально-коммуникативная тема.

Речь идет о жизненных навыках, о том, как вырастить свободную личность, как ребенку реагировать на агрессию, как взаимодействовать с людьми, как уметь воспротивиться манипуляциям. Все, что мы приобретаем в детстве, приносит плоды в сознательном возрасте. 

У нашего рынка есть особенность. На 60% он занят классической литературой, а на оставшиеся 40% — современной. Это особенности культуры современного российского общества, где старшее поколение очень привязано к своему прошлому. На западе все-таки больше смотрят вперед. И там структура рынка совершенно другая. Жизненные навыки — это как раз об этом, куда мы смотрим: в прошлое или будущее. 

— Имеют ли печатные издания шанс выжить в эру смартфонов и планшетов?

Взрослые сегодня — иммигранты в мире детей. Они плохо понимают их язык и поведение. Да, дети сидят в планшетах, развиваются в технологиях, находят новые способы взаимодействия с миром. Но это не означает, что они перестают читать. А если ребенок не читает книги, то причина точно не в его увлечении интернетом и компьютером. Очень важно, какой пример он видит вокруг себя, например, читают ли его родители? Как они проводят свободное время? Возможно, это вопрос не к детям, а к их родителям. 

–— Считают, что СССР был самой читающей страной. Насколько сильно изменилась ситуация?

Вот сухие цифры — в Америке на 2014 год оборот рынка книг составил $28 млрд, в России около 1,5 млрд. Россия читает меньше Франции, меньше Германии.

Упрямство — важнейшее качество

— Каких авторов читаете лично вы?

Последнее время очень много на еврейскую тему. Честно говоря, я снимаю шляпу перед издательством «Книжники». Не потому, что я еврей, а потому, что это действительно очень интересное и нужное издательство. Я читаю почти все, что они издают из художественной литературы. Это братья Зингеры, это Мордехай Рихлер, это Хаим Поток, Меир Шалев и многие другие.

У Зингера есть книга «Семья Карновских», повествующая про довоенную Германию. Это история немецких евреев, на глазах которых разворачивается фашистская диктатура. И это евреи из так называемого высшего немецкого общества, которые почти не идентифицируют себя как евреи, а больше говорят о себе как о немецкой интеллигенции. Польская писательница Хана Крааль написала книгу по ее интервью с единственном выжившим руководителем восстания в варшавском гетто Мареком Эдельманом. Ты словно сам оказываешься на месте событий и понимаешь, почему все было именно так. 

— Какая из прочитанных книг вас потрясла?

Наверное, «Раб» Исаака Башевиса-Зингера. Ты не выбираешь, быть тебе евреем или нет, ты с этим родился. И ты должен понимать, почему сохранена Традиция. Я всегда говорю: если вы хотите сделать вывод о евреях, не стоит обобщать. Евреи не все жадные, не все евреи умные, не все евреи красивые. Но, читая этот роман, понимаешь, что есть у евреев одно важнейшее качество — это упрямство. Это и хорошо, и плохо одновременно. В этом и проблемы, и достижения.

— Можно ли по стилю письма распознать, что пишет еврей?

Думаю, что нет. Однажды я был на лекции раввина Адина Штейнзальца, который рассуждал о природе антисемитизма. Одна из его концепцией была следующей: евреи вызывают злость и ненависть по отношению к себе, потому что они умудряются с легкостью подхватить культуру и язык того места, в котором живут. 

— Вы получали на изданные вами книги какие-нибудь смешные или неожиданные отклики? 

У нас есть шведская сказка «Ноев ковчег». Эта книга о том, как животные собирались в ковчег. Носорог переживал, что он никому не нравится. Но тут случился шторм и корабль дал течь. Носорог заткнул пробоину, все благодаря ему спаслись и были ему очень благодарны. Книга о том, что неважно, как ты выглядишь, важно то, что ты делаешь.

Мы получили отзыв: «Не советую покупать эту книгу для детей из православных семей. Сформируется совершенно неправильное представление об этом историческом событии. Например, при заходе животных на корабль описывается суматоха и давка, чего не было и не могло быть. Описываются неадекватные варианты поведения животных как прототип отрицательного поведения людей. Землеройки залезли в карман к Ною, боясь, что их съедят. Звери ссорятся и боятся друг друга. В небе вместо птиц летала божья коровка. Я своим детям эту книгу читать не буду». 

— Как привить любовь к чтению?

Чтение — это сугубо индивидуальный выбор каждого. Еще раз повторюсь — сами подавайте пример своим детям. Но до тех пор, пока в приоритетах нашего государства и нашего образования будут манипуляция, оболванивание, внедрение искаженных ценностей, подмена понятий, сделать чтение любимым занятием будет очень сложно. Потому что книги, хорошие книги, они про честность, свободу, человеческие ценности.