Не чувствовать себя в моральной изоляции
— Как проходит ваш день в условиях самоизоляции? Что дается сложнее всего?
Самоизоляция — уникальная возможность уделить время семье. При обычном графике мне это удавалось не часто. Я уезжал из дома рано утром и возвращался уже ночью. Безусловно, мне как человеку, привыкшему к определенному ритму жизни, сейчас сложно переключиться на другой темп. Но я люблю учиться новому, поэтому стараюсь извлечь всё возможное и из этой ситуации.
К сожалению, новый вирус очень сильно ударил по нашей общине, и мне практически ежедневно приходится помогать — заниматься здоровьем и благополучием людей, поддерживать семьи тех, чьи близкие стали жертвами этой болезни. Конечно, это очень тяжело, мы переживаем сложные времена.
При этом мы продолжаем проводить в онлайне рабочие встречи, уроки, люди стараются сохранить связь, не теряться. Сейчас самое главное — не чувствовать себя в моральной изоляции.
— Сегодня популярно изучать что-то новое, сидя на карантине. Нашлось ли у вас время, чтобы заняться тем, на что раньше не оставалось времени?
Скорее я стараюсь уделить больше времени тому, что меня всегда интересовало: Торе и заповедям. Еще я ежедневно развиваю себя: это книги, это спорт, познавательные документальные фильмы. Сейчас я трачу меньше времени на поездки, стараюсь проводить освободившиеся часы с пользой.
— Как быстро вам удалось перестроить формат коммуникаций в бизнесе: как проходят рабочие встречи, переговоры?
Естественно, в сегодняшней ситуации трудно говорить о бизнесе и каких-то переговорных процессах, потому что многие проекты остановились, а то, что делается, — больше для поддержания структурности.
— Несмотря на экономический кризис, затронувший почти все сферы бизнеса, многие российские бизнесмены, в частности еврейские, выразили готовность помогать и сделали немалые пожертвования для борьбы с коронавирусом. Мы знаем, что вы и ваши партнеры не остались в стороне. В частности, Год Нисанов оказал финансовую поддержку фонду по борьбе с коронавирусом в Азербайджане, а также предложил использовать принадлежащие ему московские гостиницы для проживания медиков, зараженных граждан. Можете рассказать подробнее о вашей поддержке мер борьбы с коронавирусом?
Конечно, я в курсе этой помощи, и это очень важно. Ведь если есть возможность спасти жизнь другим людям, надо ее использовать. Б-г в помощь всем, кто это делает на любом уровне. Что касается меня, то я уделяю основное внимание нашей московской общине, которая на сегодняшний день пострадала больше всего. Мой телефон многим известен, мне звонят, пишут с разного рода вопросами, просьбами. Ни одно обращение я не обхожу стороной и стараюсь доводить до конца всё, что в моих руках.
Главная ценность — человеческая жизнь
— Как вы считаете, какая благотворительность должна быть «тихой», а какая — сопровождаться медийной поддержкой? Что говорит ваш опыт: может ли освещение в СМИ благотворительной деятельности одного мецената мотивировать других людей начать заниматься тем же? Есть какие-то примеры из жизни?
Согласно нашей традиции, самая ценная благотворительность — это та, о которой не знают. Лучше всего, когда и получатель не знает, кто оказал ему помощь, и сам благотворитель не в курсе, кому он помог. Однако, чтобы создать синергию, привлечь дополнительных спонсоров, можно и нужно делать благотворительность максимально почетной и, я бы даже сказал, шумной. Чтобы многие смогли влиться в это благородное дело. Пусть даже в их мотивах будет присутствовать не только чистый альтруизм. Важно понимать, что настоящая помощь приходит к человеку от Б-га, а мы, люди, только его инструмент. Я верю, что именно для этого Б-г дает человеку возможности помогать другим.
— На фоне коронавируса очень сильно пострадают благотворительные фонды и НКО. Как, по-вашему, сказались на таких организациях переживаемый нами кризис и, как следствие, уменьшение донорского участия? Как вы считаете, на что могут рассчитывать НКО, живущие за счет спонсоров, после выхода из карантина, как быстро восстановится прежний уровень финансовой поддержки?
К сожалению, после выхода из самоизоляции нас ждут тяжелые времена. Для того чтобы пожертвовать деньги, надо их сначала заработать. Есть приоритеты, люди нуждаются в самом необходимом. Сегодня помощь благотворителей должна идти на самое главное — на средства индивидуальной защиты, вакцины, оборудование больниц. Потом мы начнем выходить из кризиса и опять будут люди, которым надо помогать адресно, и программы, от которых также зависит жизнь огромного количества людей. Благотворители должны постоянно делать нелегкий выбор: кому помочь в первую очередь.
— Коронавирус, с одной стороны, объединил весь мир, а с другой — расколол общество. В еврейском сообществе раскол произошел между религиозными и светскими евреями. В Израиле и США последние обвиняли первых в непослушании и отказе соблюдать установленные правительствами меры профилактики. Как вы считаете, насколько сильно эта ситуация обострила конфликт ультраортодоксального и светского сообществ в Израиле?
Для всех евреев, религиозных и светских, главная ценность — человеческая жизнь. К сожалению, информация о вирусе появляется в обществе постепенно. Поначалу мы еще очень мало знали о том, как важно соблюдать изоляцию. Боюсь, что в данном случае сыграл роль именно недостаток информации. Религиозные семьи многочисленны, на праздники и шаббаты все собираются вместе, два-три поколения. Заражение происходило быстро, тогда еще мало опасались и мало знали, причем не только религиозные люди. Все религиозные авторитеты, один за другим, в обязательном порядке требовали закрыть синагоги и общины во всём мире и строго выполнять решения властей. Но, к сожалению, зачастую это было уже поздно. Еврейский мир несет большие утраты. Сегодня важно не выяснять, кто виноват, а сохранять солидарность и единство.
Герман Захарьяев
Уважаемая национальная группа
— Одним из направлений деятельности фонда СТМЭГИ является работа по улучшению имиджа горских евреев в Израиле. Скажите, что удалось сделать в этом направлении за 19 лет существования фонда?
Многие годы горские евреи в Израиле сталкивались с предвзятым отношением, так как наш менталитет не был знаком местным. Израильтяне не могли понять, что нами движет, какие ценности мы разделяем, а наши люди не понимали израильтян. Поэтому нужно было проводить разъяснительную работу среди наших и, конечно, объяснять местным, кто мы и как с нами надо общаться. Отношение к человеку складывается на основании его поступков, и над этим мы работаем. Например, при нашей поддержке в Израиле открыто несколько синагог, общинных центров, функционируют ешивы. Ведется активная деятельность не только в Израиле, но и по всему миру. Сейчас в разных уголках планеты работают общины, в которых можно учить родной язык джуури, причем это могут делать и взрослые, и дети.
Мы поддерживаем землячества кавказских евреев в Израиле. Издаются календари, журналы, книги, газеты, функционирует сайт STMEGI.com, он уже давно стал центральным информационным ресурсом не только для горских, но и вообще для русскоязычных евреев в целом. Специально для молодежи, которая уже родилась в Израиле, мы издаем журнал на иврите. Цель этого проекта — помочь им сохранить и укрепить связь с общиной. Ну и, конечно, активно работает наш телеканал STMEGI-TV, он сегодня очень популярен в интернете.
— А какой имидж сложился у горских евреев России?
В России горско-еврейская община — одна из самых уважаемых национальных групп. Прежде всего потому, что мы заботимся о молодежи. Оказываем поддержку тем, кто только входит в жизнь, помогаем реализовать себя в науке, искусстве, бизнесе. Мы заботимся о пожилых людях, поддерживаем молодые семьи, стараемся противодействовать ассимиляции, боремся с антисемитизмом. У нас есть много серьезных достижений. Есть чем гордиться, и нам приятно, что это по достоинству оценивают окружающие.
— Какой вы видите горско-еврейскую общину России через 20 лет?
Мне кажется, что самой большой проблемой, которая сегодня стоит перед общиной, является ассимиляция. Нам важно, чтобы община оставалась цельной, чтобы появлялись новые семьи, чтобы наши дети помнили и о своем еврействе, и о том, откуда родом их родители. И если через 20, 30, 40 лет горская община сможет сохранить свои традиции, которые сохраняли ее саму на протяжении столетий, — это именно то, что я очень хотел бы увидеть.
— В ноябре прошлого года вы стали кавалером ордена Дружбы. Что значит для вас эта награда?
Вообще, я считаю, что это очень правильно, если государство поощряет своих граждан за какие-то заслуги. Это дает стимул продолжать заниматься избранным делом. Это дает понимание: то, что ты делаешь, — правильно и востребовано. Поэтому награда, полученная из рук главы государства, — это еще и большая ответственность, значит, тебе доверяют и надо продолжать работать в этом направлении.
Конечно, для меня это была большая честь. Но это не личная награда, это награда всей нашей общине. Я считаю очень почетным, что горские евреи были упомянуты на самом высоком уровне.
— В 2019 году вы также получили награду «Скрипач на крыше» за общественную деятельность. Какие еще горизонты планируете охватить?
Знаете, для меня, как для каждого отца, самые важные награды — это награды и достижения моих детей. Так что все мои стремления и желания направлены на их успехи. Именно их достижения для меня — самое главное. А что касается общественной работы, то пока Всевышний дает мне возможность и силы этим заниматься, я буду это делать. Как мы сегодня все понимаем, главное — это здоровье, и дай Б-г всем здоровья и благополучия, и чтобы был мир на земле, а за нами дело малое.
Солдат и кусок хлеба
— К сожалению, именно в год 75‑летия Победы планы по проведению памятных мероприятий нарушены. Массовые мероприятия в честь 26 Ияра в Москве оказались невозможны, как, впрочем, и в других странах. Обычно же в этот день в Москве проходил целый ряд мероприятий с участием первых лиц и религиозных лидеров. Какие были планы на этот год?
У нас на самом деле было много планов. В этом году центром празднования должен был стать Париж. Мы планировали провести там несколько мероприятий, в том числе историческую реконструкцию подписания пакта о капитуляции нацистской Германии в городе Реймс. Но, как говорится, много планов в сердце человека, но осуществится то, что пожелает Всевышний. Также планировали провести Третью международную научно-практическую конференцию, но уже немного в другом формате. Ну и, конечно, торжественные молитвы по всему миру.
— Что нужно делать, чтобы историческая правда сохранялась и передавалась дальше?
Важно сохранить память о Катастрофе не как отрывок из учебника истории или Википедии, а прежде всего как воспоминания живых людей. Как часть личной или семейной истории. Пока еще живы наши родные, свидетели Катастрофы. Надо стараться, чтобы их память стала нашей памятью и перешла к нашим детям. Мы проводим встречи, берем интервью, записываем и издаем мемуары. Но, конечно, всего этого недостаточно. Главное — это то, что происходит в семьях. Если каждый с благодарностью сохранит память о чуде спасения, которое с помощью Красной армии сотворил нам Всевышний, можно будет считать, что наша цель достигнута.
— Сегодня мы наблюдаем, как политические силы многих стран пытаются переписать историю. Что необходимо сделать, чтобы сохранить историческую правду не в Израиле, а в принципе во всём мире?
Мне кажется, надо больше общаться и рассказывать людям истории свидетелей тех событий. Один человек, который скажет: «Я помню, как солдат Красной армии дал мне кусок хлеба», будет убедительнее, чем десять толстых книг. Но когда ревизия итогов войны осуществляется умышленно, на государственном уровне, то и противостоять этому нужно широко, порой даже санкциями против правительств, которые пытаются это сделать. Часто политика мешает правде, делаются неправильные выводы из уроков прошлого — и история может повториться.
— Вы приложили огромные усилия, чтобы день 26 Ияра вошел в еврейский календарь и заручились поддержкой множества религиозных лидеров. Как вы объясняете людям, особенно старшему поколению, зачем нужно два праздника Победы?
Я всегда говорю, что День Победы и 26 Ияра — это разные праздники для разных людей. Для религиозных евреев и даже просто для тех, кто вырос за пределами бывшего СССР, День Победы мало о чём говорит. Они считают, что у нас были свои войны, еврейские. Но я им объясняю, что Вторая мировая и была самой еврейской войной и что если бы, не дай Б-г, победили нацисты, то вряд ли сегодня на планете остались евреи. С этим аргументом никто не спорит, и именно поэтому любой здравомыслящий человек соглашается, что это правильно. И именно поэтому мы сегодня не одиноки в продвижении этой даты, люди понимают значимость этого дня.
— Сложно ли было добиться единства религиозных лидеров в вопросе поддержки вашей инициативы? Ведь, как говорится, два еврея — три мнения.
Я вам скажу так: всегда есть те, кто из-за своих личных интересов или амбиций пытаются оспорить какие-то ваши действия или идеи. И это не плохо, ведь, как известно, в споре рождается истина. И эта истина в конце концов побеждает и объединяет. Но у нас практически не было противников, как я уже сказал, любой здравомыслящий человек понимает эту истину. Да вот, к примеру, закон Дня спасения и освобождения был принят в кнессете — единогласно.
Уезжать не от отчаяния
— В прошлом году вы публично поддержали Либермана и партию НДИ, отметив, что это единственная партия, которая на реальное место в списке поставила горского еврея Марка Ифраимова. Сейчас, после бесконечных выборов в Израиле, Либерман со своей партией не попал в коалицию. Многие обвиняют его в том, что именно по его вине выборы повторялись трижды. Если бы он поддержал возможную коалицию, то и горский кандидат прошел бы в кнессет. Что сейчас чувствуете?
Я заявлял и продолжаю заявлять, что поддерживаю всех горско-еврейских кандидатов в кнессет. К сожалению, Марк Ифраимов был единственным таким кандидатом, поэтому и жалеть тут не о чем. Я считаю, что горские евреи должны быть представлены в кнессете как минимум одним депутатом, чтобы нашим людям было к кому обращаться за поддержкой. Причем речь идет не столько о какой-то материальной помощи, а больше, как говорится, чтобы было к кому обратиться за советом, за связями, в общем — за моральной поддержкой. Я уверен, что Марк еще попадет в кнессет, и для меня не важно, войдет НДИ в коалицию или нет, главное знать, что на позиции депутата есть горский еврей. Это также важно для имиджа общины, о котором мы уже говорили.
— Глава «Сохнута» пророчит рост числа новых репатриантов и вернувшихся израильтян после пандемии. Чувствуете ли вы подобные настроения вокруг себя, в частности, в горской общине? Если да, то почему, на ваш взгляд, именно сейчас эти настроения усилились?
С первых минут своего существования Государство Израиль стало для всех евреев мира символом своего дома, места, где они могут чувствовать себя в безопасности. И это ощущение живет в душе каждого еврея, где бы он ни находился. Поэтому в минуты тяжелых испытаний мы подсознательно начинаем думать об Израиле. Это нормальное национальное чувство. Я уверен, что сейчас, в минуты тревоги и неопределенности, люди начинают задумываться о возможности переезда. Но вы сами знаете нашу национальную особенность: строить много планов. Возможно, если кого-то сегодняшняя ситуация подтолкнет поменять жизнь, то это будет хорошо для него.
Для нас, людей бизнеса, в первую очередь важно обеспечить стабильной работой и уверенностью в завтрашнем дне всех, кто с нами связан. Чтобы человек принимал такие важные решения не от отчаяния, а спокойно и взвешенно. Это будет хорошо и для самого человека, и для той страны, в которой он хочет жить.
— Как вы относитесь к желанию российских евреев уехать в Израиль?
Это прекрасное желание. Я целиком его поддерживаю, но также понимаю и тех, кто любит Россию. Это тоже наша страна, она дала нам свой язык, свою великую культуру. Мы всегда будем относиться к ней с благодарностью, где бы мы ни жили. Я считаю, каждый вправе выбирать, где ему комфортно жить и с материальной точки зрения, и с идеологической.
