Бен-Гурион укрывается в буддийском монастыре, и реальную власть в Израиле получает Эшколь. Звучит как начало анекдота? Второй премьер-министр еврейского государства разбирался в финансах, помирил армию и разведку, расселил новых репатриантов, но в глазах соотечественников выглядел лишь бледной тенью Старика, как уважительно звали Давида Бен-Гуриона
Семь тучных лет
«Два коня не могут тянуть одну телегу» — так сказал Леви Эшколь о себе и Давиде Бен-Гурионе. Они действительно долгое время были двумя конями в одной упряжке и успешно тащили вперед государственную телегу. Они могли бы оставаться друзьями до конца дней, но случилось так, что два талантливых политика, придерживавшихся левосоциалистических взглядов, возненавидели друг друга из-за нелепой истории, отнявшей много сил у обоих.
Леви Эшколь и Давид Бен-Гурион
В течение десяти лет, с 1952 по 1962 год, Леви Эшколь был министром финансов Государства Израиль, и за это время страна изменилась до неузнаваемости. До 1956 года, вплоть до Синайской кампании, это было бедное, неразвитое государство, заселенное беженцами со всего света, говорившими на разных языках и плохо понимавшими друг друга. Тут были и европейские евреи, выжившие в холокосте, и беженцы из стран арабского Востока, потерявшие имущество и традиционные занятия, вынужденные ютиться в жестяных лачугах на территории временных лагерей. Прибавим к этому нехватку продуктов питания, распределение еды по карточкам и черный рынок, а также нападения федаинов-смертников. ׂ
После операции «Кадеш» Израиль вступил в золотой век. Настало время «семи тучных лет»: семь лет процветания и развития, семь мирных лет без войн, единственные мирные годы в истории страны. Ежегодный прирост ВНП составлял 12%. Жестяные лачуги были разрушены, а выходцы из стран Северной Африки перевезены в городские кварталы для олим. Были построены промышленные предприятия Димоны и Мертвого моря, нефтепровод Эйлат — Ашдод. Наступил конец эры политической изоляции, были созданы новые зарубежные связи, а стажеры из стран Африки заполнили университеты и предприятия Израиля. Не случайно на выборах 1959 года МАПАЙ — партия Бен-Гуриона — набрала 52 мандата (невозможный успех в условиях современного Израиля). Во всем этом была непосредственная заслуга Леви Эшколя. Но затем, как водится, наступили «семь тощих лет», уничтожившие доверие народа к этому блестящему политику.
В 1961 году Бен-Гурион обнаруживает признаки настоящей усталости. Случилось невероятное: он взял отпуск на три недели, уехал в Бирму и укрылся в буддийском монастыре. Сохранилась редкая фотография Старика в оранжевом одеянии буддийского монаха, не менее забавная, чем та, на которой он «физкультурничает» на берегу моря. Для соратников по партии это означало лишь одно: Старик не просто подружился с бирманским президентом У Ну. Он устал от активной политики и ударился в духовные искания. А это означает, что власть переходит к Леви Эшколю.
[Почти] одноклассник Дзержинского
Леви Эшколь (урожд. Школьник) родился в 1895 году в местечке Оратов под Киевом. Мать Леви происходила из известного хасидского рода. Отец был управляющим имения.
Окончил еврейскую школу в Вильнюсе. В то время когда семья Льва Школьника жила в Вильно, будущий премьер-министр Израиля посещал хедер. На соседней улице стояла первая городская гимназия, в которой учились Феликс Дзержинский и Юзеф Пилсудский. В 16 лет Леви вступил в молодежную сионистскую организацию «Цеирей Цион».
В 18 лет иммигрировал в Палестину. Во время Первой мировой войны служил в Еврейском легионе. Один из основателей Гистадрута. В 1937 году вел переговоры об иммиграции немецких евреев в Палестину. Член «Пальмаха». Министр обороны в 1950–1951 годах. Один из создателей оборонной промышленности Израиля. В 1952–1963 годах — министр финансов Государства Израиль.
В 1963 году Эшколь сменил Бен-Гуриона на посту премьер-министра. Он пошел на сближение с движением «Херут». В 1965-м это движение объединилось с Либеральной партией и сформировало политический блок ГАХАЛ. Перед началом Шестидневной войны, в течение июня 1967 года, Леви Эшколь сформировал первое правительство национального единства в блоке с ГАХАЛ.
Эшколь умер в 1969 году от инфаркта, находясь в должности премьера. В его честь названы Парк Эшколь вблизи Беер-Шевы, а также район Рамат-Эшколь в Иерусалиме.
Одновременно в высший эшелон власти вступают молодые члены партии МАПАЙ, во главе которых стояли не совсем молодые люди — Шимон Перес и Моше Даян. Они предчувствуют, что Бен-Гурион вот-вот выпустит руль из рук. Им кажется, что они уже вполне готовы рулить самостоятельно. Моше Даян в 1959 году, к своему большому разочарованию, был назначен министром сельского хозяйства, а Перес стал заместителем министра обороны. Но оба они мечтали о большем.
Позорное дело
1960 год стал переломным для истории партии МАПАЙ и отношений между Бен-Гурионом и Леви Эшколем. Начало истории, которую прозвали позорным делом, восходит к 1951 году. Именно тогда АМАН, военная разведка Израиля, основала в Египте агентурную сеть, целиком построенную на восторженных молодых евреях, сочувствовавших Израилю, то есть на дилетантах. Все они не имели военного опыта и были крайне наивны. В лучшем случае им удавалось приехать в Израиль для прохождения краткого курса диверсионной работы.
В 1954 году между Египтом и Британией начались переговоры о демонтаже британских военных баз в районе Суэцкого канала — последних остатков британского колониального режима в Египте. Кому-то пришла в голову дикая мысль сорвать эти переговоры, задействовав доморощенных диверсантов из числа агентов АМАНа. Идея провальная по определению, не оправданная ни с политической, ни с военной, ни с моральной точки зрения. Наивные дилетанты совершили несколько попыток «диверсий», во время которых никто не пострадал, и тут же были арестованы.
Во время арестов выяснилось , что египтяне уже знают про несчастную агентурную сеть АМАНа. Вероятнее всего, ее сдал резидент АМАНа в Египте Авриэль Ад, так как сеть подчинялась непосредственно ему. Во всяком случае он ничего не сделал, чтобы защитить хотя бы часть молодых людей и эвакуировать агентов из Александрии, пока шли аресты в Каире. Более того, он оставался в Египте еще две недели, продал машину и лишь затем уехал в Европу.
Авриэль Ад был очень сомнительным типом, успевшим впутаться в два скандала еще до «позорного дела». Во-первых, его понизили в должности в ЦАХАЛе за кражу армейского имущества, а во-вторых, он был дельцом пресловутого черного рынка. «Позорное дело» поставило точку в биографии авантюриста. Два агента были повешены, молодая девушка по имени Марсель Минью, схваченная из-за «диверсий», попыталась покончить с собой. Кроме того, провальная дилетантская сеть потянула за собой профессионала. Египтяне арестовали хорошего разведчика Макса Беннета, который до «позорного дела» успешно работал в Египте и «сгорел» из-за отсутствия конспирации по вине все того же Ада. Макс Беннет покончил с собой. Другие агенты получили большие сроки тюремного заключения.
Хотя руководству партии МАПАЙ и военной разведке было неизвестно, кто отдал идиотский приказ о диверсиях, министру обороны Пинхасу Лавону, назначенцу Бен-Гуриона, в 1955 году пришлось уйти в отставку. В качестве утешения товарищи по партии предложили ему пост Генерального секретаря объединения профсоюзов — Гистадрута, и он принял предложение.
Загадка неизвестно кем отданного приказа мучала руководство партии и страны до 1960 года. Глава АМАНа Биньямин Джибли пытался свалить вину на министра обороны Пинхаса Лавона, а тот, в свою очередь, валил на Джибли. Тень подозрения лежала на Моше Даяне — начальнике Генштаба, и на Шимоне Пересе — гендиректоре Министерства обороны.
В 1960 году выяснилось, что Авриэль Ад — предатель, и он не только выдал египетской контрразведке агентурную сеть АМАНа, но, по всей вероятности, устроил диверсии без всякого приказа сверху, зато согласовав их с египтянами. Мосад следил за Адом до 1960 года, и в итоге предатель был арестован. Агент «Моссада» Давид Кимхи сумел сфотографировать тайную встречу Ада с агентом египетской разведки в Вене. Ад не признал своей вины в самовольной организации диверсий и провале агентурной сети, и суду не удалось доказать его вину. Ада осудили лишь за контакты с агентами враждебной разведки, и он получил 10 лет тюремного заключения.
В ходе расследования по делу Ада выяснилось, что в 1954 году руководство АМАНа подделало приказ о проведении диверсий. На поддельных документах стояли фальшивые подписи министра обороны Пинхаса Лавона. Интересно отметить, что подделку совершила (разумеется, по приказу начальства) солдатка по имени Далия Кармель, очень красивая девушка. Через несколько лет в нее влюбился Леви Эшколь. Он ухаживал за Далией и даже сделал ей предложение, но гордая красавица отвергла руку и сердце стареющего политика.
Когда история с подделкой злополучного приказа выяснилась, то Пинхас Лавон понял, что его политические противники устроили заговор с целью его смещения с должности министра обороны. Он отправился к Бен-Гуриону и потребовал, чтобы тот опубликовал документ, в котором восстановил бы его доброе имя. Старик выслушал Лавона и ответил, что верит ему, но не имеет права публиковать подобные документы. Тем самым он снимет подозрения с Лавона, но подставит под удар Биньямина Джибли, на что не имеет права как премьер-министр. Расследовать это дело должна судейская комиссия, судебные дела — не прерогатива политиков.
Но у Лавона, который был сыт по горло этой позорной историей, не было времени ждать решения комиссии. Он отправился в комиссию кнессета по иностранным делам и обороне, где заседали все оппозиционеры — политические противники Бен-Гуриона, и рассказал им, как в 1954 году Перес, Джибли и Моше Даян оболгали его, пытаясь вычеркнуть неугодного министра обороны из политики.
Журналисты, падкие до скандалов, только этого и ждали. Началась великая многолетняя свара, бесполезная и беспощадная. Бен-Гурион так разозлился на Пинхаса Лавона, что заявил: «Там, где он, ноги моей не будет!» Он приказал снять Лавона со всех должностей в партии. Леви Эшколь, мастер компромисса, взял на себя роль посредника в этом конфликте. Компромисс сводится к тому, что Бен-Гурион остается руководителем МАПАЯ, Пинхас Лавон остается на своем месте в партии, но теряет должность генсека Гистадрута.
Мирный текстиль
В Суэцкой кампании 1976 года израильские войска за четыре дня оккупировали Синайский полуостров и вышли к Каналу. Однако Англия и Франция действовали неэффективно, и совместные усилия США и СССР заставили их уйти с тех немногих пунктов, которыми они овладели.
Впрочем, в марте 1957 года Израиль также оставил Синай. Но не все его усилия пропали втуне. Военный министр Франции Бурже-Манори распорядился безвозмездно предоставить Израилю атомный реактор. В Израиле немедленно была создана новая секретная служба, в задачи которой входило обеспечение полной конфиденциальности ядерной программы и снабжение ее разведданными. Служба была названа «Бюро специальных задач» (аббревиатура ЛАКАМ), во главе ее стал Беньямин Бламберг.
Реактор строился в районе Димона, расположенном в пустыне Негев, и был пущен слух о том, что возводится крупный текстильный комбинат. Однако здесь работало немало французов, его фотографировали с воздуха, и уже вскоре истинная цель работ стала секретом Полишинеля. Реакция мирового сообщества была весьма негативной. Особенно негодовал новый президент Франции Шарль де Голль. В мае 1960 года он запретил поставлять Израилю уран.
Самая, пожалуй, крупная акция для приобретения ядерного сырья была проведена агентством ЛАКАМ в ноябре 1965 года. Принадлежащее ему грузовое судно «Шеерсберг», плававшее под нигерийским флагом, взяло на борт в Антверпене 200 тонн урана, закупленного якобы Германией у бельгийской компании, работавшей в Конго. Уран был помещен в 560 металлических бочках и портом назначения значилась Генуя. Однако в Средиземном море ночью «Шеерсберг» встретился с израильским сухогрузом, на борт которого и был перегружен уран.
Чтобы прекратить скандал и успокоить Лавона, Эшколь впервые решается совершить политический шаг, не согласовав его со Стариком. Он собирает комиссию, состоящую из министров, для изучения всех документов и ответа на вопрос «кто отдал приказ?». Одновременно для успокоения Бен-Гуриона в задачи комиссии входит принятие решения о передаче дела в полицию.
Бен-Гурион по-прежнему считает, что судить политиков должны судьи, а не другие политики. В итоге семь министров заседают в течение трех недель и приходят к выводу, что Лавон не виноват. Они не нашли ответа на вопрос о том, кто виноват, но сумели вызвать гнев Бен-Гуриона. Он возмущенно заявил, что вопрос о том, кто прав, кто виноват, — прерогатива судов, а не кнессета. Это было первое открытое столкновение Бен-Гуриона и Эшколя. Бен-Гурион с навязчивым упорством требует полицейского расследования и суда, а Эшколь возражает.
Как выжить?
В 1961 году, всего через два года после убедительной победы на выборах, Бен-Гурион подает в отставку. Противостояние раскалывает партию МАПАЙ на фракции и приводит к тому, что Бен-Гурион создает из своей фракции партию РАФИ, которая не пользовалась большим успехом у избирателей. Пресса встала на сторону Эшколя. Газеты пишут о том, что Бен-Гурион губит партию МАПАЙ и тем самым ставит под угрозу само существование Израиля.
Но до окончательной отставки Бег-Гуриона целых два года. Он еще руководит страной, а Эшколь решает практические вопросы. Он занимается внутренней политикой, а Старик все больше и больше сосредотачивается на задаче обороны страны. Его забота о выживании Израиля принимает характер навязчивой идеи. Впоследствии Пинхас Лавон рассказывал, что часто заставал Бен-Гуриона напротив карты Ближнего Востока. Старик стоял, молча уставившись на карту, где название Израиля было написано поверх Средиземного моря, а с севера, юга и востока страну окружало другое море — враждебные арабские государства. Драматически сжимая руки, Бен-Гурион вслух задавал самому себе вопрос: «Как выжить?»
Больше всего Бен-Гурион боялся объединения арабских государств. По этой же причине в 1956 году он начал Синайскую кампанию, хотя знал, что за спиной у Насера стоит Советский Союз, а США вряд ли одобрят действия Израиля. Несмотря на все усилия, в 1963 году возникает тройственный союз Египта, Сирии и Ирака. Соглашение о тройственном союзе так и осталось ничего не значащей бумажкой. Но Бен-Гурион испугался. Он боялся, что соглашение вступит в силу и к нему присоединятся другие арабские страны.
Бен-Гурион пишет 50 личных писем главам мировых держав с просьбой поддержать Израиль. «Освобождение Палестины», согласно Насеру, означает полное уничтожение ее еврейского населения. Бен-Гурион напоминает миру о холокосте, но главный союзник, США, ставит существование Израиля в зависимость от готовности Бен-Гуриона подчиниться настойчивым требованиям президента Кеннеди. А требует он ни много ни мало полного контроля над ядерным реактором в Димоне.
Реактор был создан в 1960 году, и Бен-Гурион заверил США, что цели Димонского проекта исключительно мирные. Время от времени Старик допускал к реактору международных наблюдателей, но он не хотел постоянного присутствия американских проверяльщиков на каком бы то ни было объекте суверенного еврейского государства.
Бен-Гурион пишет Кеннеди, объясняет мотивы Насера, напоминает о том, что тот перенял идеологию Гитлера и нацистов, но ни словом не упоминает ядерный реактор в Димоне. Он просит Кеннеди о встрече. Тот понимает: на повестке дня стоит договор о защите Соединенными Штатами безопасности Израиля. Кеннеди не готов подписать подобный договор. Напряжение становится невыносимым, и Бен-Гурион во второй раз объявляет о своей отставке с поста премьера.
Сам Бен-Гурион объяснял отставку «личными причинами». Правда заключается в том, что Кеннеди загнал Старика в угол. В субботу 15 июня 1963 года в канцелярии Бен-Гуриона раздался телефонный звонок. Посол США попросил премьер-министра Израиля о личной встрече. Помощник Бен-Гуриона спросил, какова повестка дня, и посол ответил, что речь пойдет о реакторе в Димоне. Бен-Гурион понимает, что жизни израильтян поставлены в зависимость от его готовности допустить в Димону наблюдателей США или ООН.
Утром, в воскресенье, Старик хлопает дверью и оставляет пост премьер-министра. Он объявляет, что Леви Эшколь будет его преемником как на посту главы правительства, так и на посту министра обороны. Немолодая «молодежь» разочарована: портфель министра обороны опять проплыл мимо носа Моше Даяна.
Леви Эшколь вступает в должность и получает очень жесткое письмо от Кеннеди: или международные наблюдатели в Димоне, или отношения США и Израиля «сильно пострадают». Эшколь спешит посоветоваться с отставным премьером. Бен-Гурион непреклонен: «Единственный ответ США — тот, который я уже дал». С вас, дорогие американцы, достаточно обещания «мирного атома», данного в 1960 году.
Леви Эшколь не спорит со Стариком. Он отправляет письмо Кеннеди, выдержанное в духе советов Бен-Гуриона. Но он не отправляет письмо через посла Израиля в Вашингтоне. Он приглашает посла США в канцелярию премьер-министра. Эшколь вручает послу ответ и говорит так: «Это официальный ответ. Но вы можете передать вашему президенту, что я ему обещаю: между нами по этому вопросу будет достигнуто взаимопонимание».
Кеннеди отправил Эшколю теплое письмо, похвалил за понимание и пообещал, что если требования США будут выполнены, то он лично позаботится о безопасности Израиля. Он также совершает дополнительный жест доброй воли: приглашает правительственную делегацию Израиля для первых в истории стратегических совещаний между США и Израилем. Совещание должно было состояться в Пентагоне, а его темой была объявлена безопасность Израиля. В ноябре 1963 года делегация во главе с Ицхаком Рабиным, будущим начальником Генштаба, вылетела в Вашингтон. Однако 22 ноября того же года жизнь президента Кеннеди внезапно оборвали выстрелы в Далласе. И здесь встает тот же вопрос: «Кто отдал приказ?», на который до сих пор нет ответа.
Леви Эшколь продолжает руководить Израилем, а Бен-Гурион — Леви Эшколем. Это длится всего полгода, но Бен-Гурион успевает отравить жизнь нового премьера. Леви Эшколь женится. Его избранница — скромная библиотекарша кнессета Мирьям Зарикович. Ей 33 года, ему — 69, но кто считает?
Вскоре выясняется, что молодая женщина имеет несомненное влияние на опытного политика. Благодаря ее поддержке он решается на открытое столкновение с Бен-Гурионом, объединив против него всех сторонников Пинхаса Лавона. Второе самостоятельное решение Эшколя — перезахоронение отца ревизионистского сионизма Зеева Жаботинского в Израиле. Жаботинский — идейный противник Бен-Гуриона, и это решение сердит Старика.
Вскоре состоялся первый официальный визит Леви Эшколя в Белый дом. Итог — достигнуто соглашение о поставках танков, самолетов Sky Hawk, а в дальнейшем — самолетов «Фантом». Новый президент Джонсон не давит на Эшколя так сильно, как в свое время Кеннеди, но напоминает о Димоне. Соглашение о контроле над ядерным реактором должно быть подписано. Эшколь выдает гениальную формулу, успокаивающую американцев: «Израиль не станет первым государством, которое установит на Ближнем Востоке ядерное оружие».
Эшколь добивается также успеха в защите водных источников Израиля. В 1964 году было принято решение о создании Организации освобождения Палестины и об отводе источников, поставляющих воду Иордану. Израиль защищает Иордан и всеизраильский водовод простым военным решением: расстрелом с земли и с воздуха техники, которая должна была лишить страну пресной воды.
Анекдоты от Эшколя и про него
Покойный премьер-министр Израиля славился двумя качествами — чувством юмора и мягкостью характера. В середине 60-х без указания авторства вышла книга «Коль бдихот Эшколь», в которой были помещены как анекдоты, рассказанные Леви Эшколем своему окружению, так и анекдоты об Эшколе.
Неспособность Эшколя принимать однозначные решения отражена в этой шутке. Леви Эшколь сидит в ресторане. Подходит официант: «Вам чаю или кофе?» Эшколь несколько секунд размышляет, потом произносит: «Полстакана — этого, полстакана — того».
Эшколь любил поесть. Жене он повторял: «Лучшее вегетарианское блюдо — это куриная ножка» и «Лучше лопнувший живот, чем выброшенная еда».
Когда сотрудники Министерства финансов выразили озабоченность содержимым казны, Эшколь заявил: «Пока мы можем протягивать руки, мы не протянем ноги».
В бытность Эшколя министром финансов остряки рассказывали следующий анекдот. День Независимости, участники парада кричат: «Пусть живет Израиль!» «На какие шиши?» — горестно вздыхает старушка в доме напротив.
По возвращении из США Леви Эшколя попросили подытожить визит. Он откашлялся и произнес: «В Вильно был шляпный магазин. Заходит туда человек и показывает на понравившуюся шляпу. Продавец называет цену: 5 рублей. Покупатель тут же вручает купюру и забирает головной убор. На лице продавца — гримаса отчаяния. Помощник спрашивает, в чем дело. «Я ж мог попросить 10 рублей», — отвечает шляпник.
Однако скандал вокруг «позорного дела» все еще сотрясает правящую партию МАПАЙ. Лишь в 1965 году фракция Эшколя окончательно побеждает фракцию Бен-Гуриона. Леви Эшколь выступил с прочувствованной речью в кнессете. Он закончил ее так: «Я обращаюсь к Бен-Гуриону и говорю ему: ты ведь знал, что я не хочу вступать в эту должность. Я сделал это вынужденно. Но уж коли я вступил в должность, позволь мне (управлять), Бен-Гурион, и, как бывший казначей, я прошу: предоставь мне кредит. Что я прошу? Максимум одну каденцию, всего четыре года».
Слова Эшколя оказались пророческими. Он попросил всего четыре года и вынес себе смертный приговор: через четыре года его не стало.
Политическая звезда Леви Эшколя сияла только полтора года — с середины 1964-го по конец 1965-го. Затем наступил экономический спад, «семь тощих лет», и правительство было вынуждено заставить израильтян туже затянуть пояса. Кроме этого, Израилю приходится решать проблему борьбы с террором. И здесь Леви Эшколь вновь подвергается беспощадной критике. Он приказывает применить десант в тех случаях, когда для подавления очага террора было бы достаточно небольшой бомбы. Это приводит к гибели личного состава и перечеркивает в глазах общественности несомненный успех Эшколя в области закупок оружия.
Поведение Эшколя в три недели, предшествовавшие Шестидневной войне, также было безукоризненным, но современники не оценили этого, и он был вынужден передать полномочия министра обороны Моше Даяну. Эшколь становится до такой степени непопулярным, что встает вопрос о возращении Бен-Гуриона в политику. И тогда Эшколь произнес свое знаменитое: «Два коня одну телегу не потянут».
Вклад Леви Эшколя в историю Израиля еще предстоит оценить историкам будущего. Но можно сказать одно: он был верным конем как в упряжке с Бен-Гурионом, так и в те годы, когда тянул нелегкий воз без опеки Старика.
