Йеменские евреи считают себя потомками древнейшей в мире еврейской общины. Их возвращение из галута в Палестину началось еще в 1881 году незадолго до начала Первой алии и продолжается до сих пор, несмотря на немалые трудности, связанные прежде всего с колоссальными различиями в культуре и жизненном укладе между местом исхода и возрожденным еврейским государством.
Взорвавшая арабский мир «весна» смела немало светских диктатур, сложившихся там на протяжении XX века, обрушив множество стран в кровавые гражданские войны между различными исламистскими движениями и группировками. Не избежал этого бедствия и Йемен, где уже много лет полыхает беспощадная война между спонсируемыми Ираном шиитскими кланами хуситов и поддерживаемыми Саудовской Аравией и ОАЭ суннитами. Для евреев эта война важна еще и потому, что среди прочих в заложниках у враждующих между собой группировок оказались от 80 до 150 евреев Йемена, отказывающихся оставить эту страну. Эти несколько десятков евреев – все, что осталось от некогда большой, богатой, влиятельной и древней еврейской общины Йемена.
С царицей Савской
Йеменские евреи с гордостью утверждают, что являются потомками самой древней еврейской общины в мире. Согласно их преданию, она была создана теми самыми евреями, что сопровождали еще царицу Савскую, когда та, как описывается в Первой Книге Царей, вернулась к себе домой после визита к царю Шломо. Предполагая, что царица Савская правила Эфиопией в X веке до н. э., нельзя не признать, что речь действительно идет об очень древней общине. «Но это легенда», – с улыбкой замечает профессор Аарон Гимани, исследователь йеменского еврейства и преподаватель современной истории еврейского народа и иудаизма в Бар-Иланском университете.
Профессор ведет экскурсию в Доме наследия йеменского еврейства, расположенном в Рош-ха-Аине. Гимани подходит к каменному жернову. «Я хорошо помню, как моя бабушка пела каждое утро, склонившись над точно таким же камнем, – говорит он, демонстрируя свое собственное умение использовать мельничный круг. – Мы насыпали пшеничные зерна в дырочку сверху, а сбоку выходила мука. Профессор Гимани родился в Израиле в 1954 году, но он ясно помнит, как его мама, репатриировавшаяся вместе с отцом и старшими братьями в 1949 году, использовала жернов в своем доме.
В углу, посвященном мори – йеменскому учителю малышей, можно увидеть фотографии сидящих вокруг Торы йеменских мальчиков с ниспадающими на их лица длинными пейсами. Профессор с удовольствием вспоминает свое детство: «Как всякий йеменский ребенок, я тоже учился у мори с трех лет. Как и других детей, за нерадивость и шалости мой учитель бил меня по пальцам. И именно благодаря такой системе обучения, когда дети, сидя вокруг книги, читают ее по очереди, принятой в Йемене и сохранившейся в Израиле, я тоже умею читать текст на иврите, как бы ни была расположена книга: с боку или даже вверх ногами».
Живописный уголок традиционной одежды тоже вызывает у профессора воспоминания о детстве: «Я помню свою маму в точно таких нарядах».
Финиковая алия
Вплоть до первой алии из Йемена, состоявшейся в конце 5641 – начале 5642 года по еврейскому летоисчислению (то есть в 1881 году) и названной «финиковой» потому, что в записанных еврейскими буквами годах 5641 и 5642 йеменские евреи разглядели анаграмму слова тамар – «финик», вспомнив о строчке из Песни песней (7:9): «взберусь я на финиковую пальму, за ее ветви схвачусь я…»), – в Йемене жило около 80 тысяч евреев.
Историки полагают, что евреи селились на юге Аравийского полуострова, занимаясь торговлей пряностями, которая процветала в этом регионе, начиная с III века до н. э., на протяжении почти пяти веков. Точной информации о том, когда евреи впервые оказались в Йемене, нет, но в 1970 году на колонне в мечети в деревне Байт эль-Хачар в 15 километрах к северу от Саны, была обнаружена надпись на иврите, датируемая концом периода Второго Храма. В надписи, аналогичной той, что была найдена в Кейсарии, частично описан порядок служения коэнов в Храме. На основании этого свидетельства предполагается, что в Йемене того периода жили еврейские священники – коэны. Колонна же, как видно, была взята из синагоги еврейского поселка Тенаам, находившегося поблизости от Байт эль-Хачар. Судя по всему, евреи, вынужденные покинуть Израиль, прошли через пустынные районы нынешней Саудовской Аравии и поселились в плодородных землях Йемена. Жители Йемена в ту пору, как, впрочем, и остальные жители Аравийского полуострова, были язычниками, а потому верившие в единого Б-га евреи сильно отличались от них.
Евреи в Адене перед подъемом в самолет, который понесет их в Эрец-Исраэль
В течение последних столетий йеменские евреи преимущественно занимались ювелирным делом, вышиванием и сельским хозяйством. Их алия в начале 1881 года, немного опередившая даже первую волну репатриантов из Европы, была несколько облегчена тем, что и Йемен, и Израиль были частями Османской империи. Репатриация началась после уничтожавшего целые общины жесточайшего голода, возникшего из-за обрушившейся на страну тяжелой засухи. Тогда многие из тех, кто выжил, решили вернуться в Израиль. Весь огромный путь они ехали на ослах или вообще шли пешком, во множестве погибая по дороге.
На выставке в Рош-ха-Аине подробно представлена история йеменского еврейства начиная с «финиковой алии». Тогда в Израиль прибыли евреи из Саны и ее окрестностей, поселившись главным образом возле стен Старого города, в Кфар ха-Шилоах (Силуане), сегодняшнем районе «Города Давида» в Иерусалиме. Вторая алия в 1907–1914 годах привела в страну евреев из северных и южных областей Йемена, примкнувших к еврейским сельскохозяйственным поселениям, которые были созданы лишь за несколько лет до того. Шмуэль Явниэли (Варшавский) был послан в Йемен в 1911 году по поручению Артура Руппина, возглавлявшего Эрец-Исраэльское бюро – отделение сионистской организации, занимавшейся переселением евреев в Израиль с целью найти еврейских крестьян и привезти их в страну. Явниэли, не будучи человеком религиозным, тем не менее выехал в Йемен, переодевшись в раввина. В своей книге «Поездка в Йемен» он рассказывает об этом так:
«Чтобы не навлечь подозрений со стороны турецких властей… решено придать моей поездке религиозный вид. Я должен был отправиться в путь, выдавая себя за посланника яффского раввина Авраама Ицхака Кука, едущего передать раввинам йеменских общин несколько уточнений по поводу браков, разводов, семейной жизни, молитвы и синагог…»
В листовках же, которые Явниэли раздавал на юге Йемена, была написано:
«В Израиль могут отправиться лишь те люди, у которых есть деньги на дорожные расходы, кто здоров и может зарабатывать на пропитание своими руками на тяжелой работе: в поле или на винограднике, а не торговлей и ремеслом. Путь в Израиль лежит через страдание. Человек, чье сердце позовет его в Израиль, должен принять те страдания, которые ему неизбежно придется испытать поначалу из-за смены места и также из-за того, что он не будет достаточно знаком с крестьянским трудом, пока не привыкнет».
Многие евреи Йемена откликнулись на призыв Явниэли. Около полутора тысяч человек из числа примерно двух тысяч отправившихся тогда в Израиль поселились в еврейских поселках и занялись сельским хозяйством. Разразилась Первая мировая война, стоимость продуктов в Израиле возросла, и многие йеменские евреи, занятые в сельскохозяйственных работах и получавшие довольно низкую зарплату, просто умерли от голода и эпидемий, охвативших страну. Явниэли с горечью писал, что к концу войны из 237 йеменских репатриантов, прибывших в Реховот, 101 человек умер.
Всего до провозглашения независимости Израиля в страну прибыло около 35 тысяч йеменских евреев. В ходе операции «На орлиных крыльях», организованной молодым израильским государством в 1949–1950 годах, было привезено еще около 50 тысяч евреев. Затем, в 1952–1954 годах евреи еще продолжали прибывать из Йемена, но уже в гораздо меньшем количестве. Постепенно в еврейской общине Йемена осталось лишь около 3,5 тысяч человек. С тех пор и до 1992 года ни организованной репатриации, ни эмиграции в страны Запада больше не было. В 1992–1993 годах около тысячи евреев оставили Йемен. Часть из них осела в США, другие добрались до Израиля. В 2000 году ухудшение политической ситуации в Йемене вновь привело к преследованиям евреев. В конце 2008 года антитеррористическая операция «Литой свинец», проведенная Израилем в Газе против ХАМАСа, вызвала очередную волну гонений на евреев в Йемене, и в результате возобновление алии.
Отец одной из семей, репатриировавшихся в то время, рассказал, что решил оставить Йемен после того, как во двор его дома была брошена граната. После операции «Нерушимая скала» летом 2014 года евреи вновь забеспокоились о своей безопасности, и некоторые были тайно перевезены в Израиль.
Древние традиции
Большинство йеменских евреев разделено на «баладим» («местных») и «шамим» («сирийских»). Порядок молитв у «шамим» напоминает сефардский, в то время как у «баладим» соответствует тому, что описан в текстах Рамбама.
Особенность же еврейской общины Йемена заключается в том, что ей удалось, избежав ассимиляции, лучше любой другой еврейской общины в мире сохранить собственные древние традиции. Неслучайно, когда в начале XX века йеменские евреи впервые оказались в еврейских поселениях, возникавших в Израиле, рав Авраам Ицхак ха-Коэн Кук, бывший в то время раввином поселений, встретил их с огромным уважением и любовью. Видя в йеменских евреях пример гармоничного сочетания соблюдения заповедей, трудолюбия, отваги и талантов, он отнесся к ним с огромным интересом и симпатией, описывая свои впечатления в письме к отцу так:
«Эти йеменцы, хвала Всевышнему, – здоровые люди, трудолюбивые, каждый день они по три раза собираются для искренней общинной молитвы в отдельной комнате, которую выделили им здесь, при большой синагоге, соблюдая свои обычаи, близкие к исконным еврейским традициям».
Рав Кук постановил, что следует разрешить йеменским евреям и дальше соблюдать свои традиции, хотя те значительно отличались от обычаев других еврейских общин, как в Израиле, так и за его пределами. И дело не только в ином порядке молитвы. Так, например, среди йеменцев был в ходу «йибум» – то есть левиратный брак, и даже разрешалось иметь более одной жены.
Теплое отношение рава Кука помогло йеменским евреям обустроиться в стране, несмотря на то, что были раввины, сомневающиеся в еврействе йеменцев из-за сильных отличий их внешнего вида от остальных израильтян.
Дом профессора Гимани полон старинных писем и документов из Йемена, которые, подобно его собственной жизни, отражают перипетии истории йеменского еврейства. Он показывает нам книгу полуторавековой давности, привезенную его родителями из Йемена. «Из этой книги мы читали гафтару в синагоге», – объясняет он.
Профессор Гимани особенно гордится своей коллекцией, состоящей из 1.900 раскрашенных йеменских ктуб (брачных договоров), отличающихся от тех, что используются сегодня в общинах Израиля. Йеменская ктуба обязательно включает отрывок из какого-либо священного текста, например: «обрел жену, обрел благо» («Мишлей», 18:22). Во многих из них особое внимание уделяется Рамбаму. Коллекция включает ктубы почти тысячелетней давности, найденные в каирской генизе.
Несмотря на попытку йеменских евреев блюсти и сохранять свои древние традиции в первозданном виде, по мере смены поколений все же происходили серьезные изменения. Так, сначала они приняли алаху гаонов и поддерживали позицию вавилонских ешив, затем, около 800 лет назад, в ответ на поддержку, оказанную им Рамбамом, во время обрушившихся на них жесточайших гонений и преследований со стороны мусульман, община приняла его алахические постановления, взяв книгу «Мишне Тора» за основу своего уклада, хотя и не во всем.
Так, например, Рамбам писал, что шофар, в который трубят на Рош ха-Шана, должен быть сделан из оленьего рога. Йеменские же евреи по сей день соблюдают постановление гаонов и трубят в длинный шофар, о котором не всегда известно, из рога какого животного он изготовлен.
Плеяда блистательных еврейских мудрецов и раввинов, живших в XVI веке в Цфате, особенно рабби Йосеф Каро и ха-Ари, также оказала влияние на йеменских евреев, как, впрочем, и на остальные еврейские общины мира.
Влияние ха-Ари даже привело к расколу общины на тех, кто остался верен рационализму Рамбама, и тех, кто принял подход цфатского каббалиста, оказавший немалое влияние, например, на одного из самых выдающихся раввинов, поэтов и каббалистов Йемена – рабби Шалома Шавази. Недаром, хотя у йеменских евреев и не принято отмечать годовщину смерти возле могилы умершего, широко распространена традиция посещать могилу рабби Шавази. К слову, почитание, которого удостоился рабби Шалом Шавази, было связано с тем, что в 1680 году, когда йеменские евреи в очередной раз подверглись гонениям и были вынуждены покинуть родные места, именно он поддерживал их дух своими поэтическими произведениями, наполнявшими надеждой и помогавшими, перенося невзгоды, добраться до Израиля.
От мала до велика
Леви и Недара Фаиз совершили алию в Израиль из Йемена в 1993 году и живут сегодня в Реховоте. По их словам, несмотря на трудности, с которыми они столкнулись в первое время жизни в стране, о переезде они вспоминают с радостью. «День прибытия в Израиль стал для меня самым счастливым днем моей жизни, – говорит Недара. – Я репатриировалась в страну с мужем и маленькой дочерью, которая тогда была полугодовалым младенцем. Мне было тогда 16, а мужу 17 лет. Сегодня у нас, хвала Всевышнему, уже семеро детей и трое внуков».
Когда они поженились – еще в Йемене – Недаре было 12 лет… Подобные свадьбы в юном возрасте были приняты в Йемене на протяжении сотен лет. Существует мнение, что это было связано с так называемым «преследованием сирот» (принудительным обращением в ислам еврейских сирот). Йеменские власти регулярно пытались насильно исламизировать евреев. Один из наиболее известных случаев приходится на XII век. Именно тогда Рамбам написал знаменитое «Йеменское послание» («Игерет Тейман»). В XVIII веке мусульманские власти развернули «преследования сирот», когда государство забирало «под свое покровительство» каждого маленького сироту, воспитывая его в мусульманской традиции. Чтобы избежать принудительной исламизации, йеменские евреи старались поскорее поженить таких детей. Так и получалось, что иногда замуж выходили восьмилетние девочки.
Поскольку проблема сирот была достаточно распространенной, ранние браки, ставшие в Йемене повсеместной практикой, постепенно распространились и на детей, которые вовсе не были сиротами. В первые годы такого брака сексуальных отношений между супругами не было, хотя они и жили в своей комнате в доме родителей мужа. Другим способом избежать насильственной исламизации стала отправка детей из Йемена в Израиль. На выставке, представленной в Доме наследия йеменского еврейства, выделяется фотография 25 сирот из Йемена, прибывших в Израиль в 1937 году.
На мой вопрос, была ли она рада выйти замуж в столь юном возрасте или ее заставили так поступить, Недара отвечает, что не особенно понимала происходящее, но помнит, как плакала на своей свадьбе. «Я была самой младшей дочерью в семье, я была очень привязана к матери и знала, что после свадьбы я должна буду покинуть дом моих родителей и начать жить с моим мужем в городе Рейда, где жила его семья».
Леви, напротив, был весел на свадьбе. «Это была замечательная свадьба, – вспоминает он. – Как и принято у йеменских евреев, мой отец решил, с кем я поженюсь, и изначально я должен был жениться на другой девочке. За несколько дней до свадьбы я поехал с дедом познакомиться с моей будущей женой. Я приехал в город Саада, где мы должны были переночевать, прежде чем продолжить путешествие в город, где жила моя невеста. Там я увидел Недару и решил, что именно она должна стать моей женой». К слову, глядя на голубые с зеленым отливом глаза Недары и ее обаятельную улыбку, совсем не сложно понять решение юноши. «Это было не просто, – продолжает Леви. – Мой отец был очень расстроен из-за того, что я нарушаю его обещание, данное другой семье, но я наотрез отказался жениться на другой, долго боролся за свой выбор и в конце концов женился на Недаре». Когда они встретились, Леви было только 12 лет. А выкуп («мохер»), который ему пришлось заплатить за свое упрямство, был в три раза выше обычного.
Родители Недары совершили алию в 1992 году, и девочка, сильно тосковавшая по ним, часто плакала. «Однажды Леви поехал в Сану и вернулся с чемоданами и заграничными паспортами, сказав: быстро собирайся, мы едем в Израиль. Я была счастлива. На следующий день мы все поехали в Сану. Вместе с родителями Леви мы сели в самолет, который довез нас до Италии. А оттуда прилетели в Израиль».
«Поначалу мы были в шоке от увиденного», – рассказывает Леви. Встреча с евреями, нарушающими субботу, стала для них тяжелейшим ударом. «Мы прибыли в Израиль, страну евреев, о которой столько мечтали, и были поражены, увидев евреев без пейсов, которые пользуются транспортом в шаббат. В Йемене такого не было. Все евреи там соблюдали законы Торы, а мужчины носили пейсы. Мы вообще не знали, что в мире существуют не соблюдающие традицию евреи».
Но проблемы семьи не ограничились культурным шоком. Были и материальные сложности. «Очень скоро мы оказались в ситуации, когда нам просто нечего стало есть. Я помню, как моя дочь спросила меня, почему мы не едим мяса в субботу. Это убило меня. Я стал работать по найму. Вначале работал укладчиком асфальта, затем уборщиком в продуктовой лавке, мыл посуду в ресторане, затем работал на мясокомбинате. Там я начинал уборщиком, затем был кладовщиком и, наконец, через несколько лет стал директором. Но неожиданно комбинат закрылся. Я снял склад и открыл свое дело, продолжая заниматься мясом. На первых порах все делал сам, включая разделку туш и развозку по магазинам. Постепенно мой бизнес разросся. Теперь он занимает уже не крошечный склад, а помещение площадью 200 квадратных метров, обеспечивая работой 60 человек».
Недара, которая, оказавшись в Израиле, не умела ни писать, ни читать, воспитывает дома детей, иногда помогая мужу по делам бизнеса. По ее словам, она скучает по Йемену и была бы рада побывать там как-нибудь. «Несмотря ни на что, нам было там хорошо, – говорит она. – Это правда, что здесь у нас красивый дом, машина и комфортная жизнь, но здесь приходится все время жить в напряжении и постоянной гонке. Иногда мне очень не хватает тишины и покоя, которые были там».
История Недары и Леви – лишь одна из многих историй репатриировавшихся йеменских евреев. Общение с ними оставляет удивительное ощущение встречи с частичкой древней истории народа. Сегодня оставшиеся в Йемене последние представители этой общины пытаются сохранить ее всеми силами, несмотря на невыносимые условия жизни в растерзанной войной стране, больше не желающей их принимать такими, какие они есть. Так или иначе, останутся ли они в рассеянии или переедут в Израиль, удивительное и древнее наследие евреев Йемена будет еще многие годы.
