Диссиденты и наркомания
— Израильское государственное ТВ закончило показ шпионского телесериала «Тегеран». Зрительская оценка однозначна — зашкаливающие рейтинги, бурное обсуждение. А вот насколько точна фактура сериала?
Сериал сделан на редкость правдиво. Несмотря на то что снимали его в Афинах, режиссер и съемочная группа предприняли много усилий, чтобы показать всё максимально близко к реальности. Например, аэропорт имени имама Хомейни очень похож на оригинал. Интерьер квартир, автомобили Paykan иранского производства и прочие мелкие детали очень хорошо сделаны. И, разумеется, тот факт, что в съемках участвовали десятки актеров и статистов иранского происхождения, способствует ощущению правдивости.
Что касается сюжета, он тоже правдивый. В том смысле, что «Тегеран» мог происходить в действительности, в отличие от «Фауды», другого израильского сериала. Главные герои «Фауды» — так называемые мистаарвим, бойцы подразделения, переодетые арабами. Их цель — проникнуть в какую-нибудь деревню и быстро арестовать террориста. Арабским они не владеют, поэтому философские беседы, которые герои сериала ведут с террористами ХАМАС, выглядят наигранно.
Сюжет «Тегерана» построен на вполне возможном оперативном задании: офицер или боец «Моссада» должен проникнуть на вражескую территорию и устроить что-нибудь затейливое. Не завербованный агент из местных жителей, а офицер или боец разведки, которым является главная героиня Тамар Рабиньян.
Самое главное — не в технических подробностях, а в том, что этот фильм действительно показывает сложность и многогранность иранского народа. Там есть и плохие, и хорошие; израильтянка влюбляется в иранского юношу; начальница Рабиньян Яэль Кадош думает, что она куратор иранского офицера, а на самом деле это он ее куратор, и она, по сути, становится предательницей. Всё запутано, как и подобает настоящему шпионскому сериалу.
— Как этот сериал восприняли за пределами Израиля, учитывая, что он легально выложен в YouTube и доступен самим иранцам?
Судя по всему, израильские кинематографисты изначально хотели, чтобы «Тегеран» увидели и в Тегеране, были специально распространены субтитры с переводом на фарси. Отзывы можно разделить на несколько категорий. Первая — иранский официоз, который гневно осудил «происки сионизма против иранского народа» и заклеймил «поклеп на Исламскую Республику Иран». Вторая категория — обычные зрители, им сериал нравится, а претензии касаются отдельных деталей. Один иранец написал: «Всё хорошо, только непонятно, почему во время любовной сцены Милад не снял носки». Даже иранская зарубежная оппозиционная пресса пела дифирамбы: это хороший сериал, он укрепляет отношения между израильским и иранским народами. Каждый, кто смотрит сериал, понимает, что Израиль проводит четкую границу между иранским режимом и народом Ирана. Это самый главный посыл сериала.
Наконец, третья реакция — раздражение определенной части иранской оппозиции. Вот, дескать, непорядок, почему иранских диссидентов выставили какими-то наркодилерами?
— И почему?
Наркомания — действительно страшная проблема в Иране. Открытые вечеринки и тусовки запрещены, молодежь уединяется в горах. Тамар видит, что там непорядок, диссиденты с наркотой. Один из них объясняет: «Мы занимаемся этим не от хорошей жизни, а оттого, что надо как-то заработать на жизнь». Эта реплика в полной мере отражает действительность.
— В «Тегеране» актеры разговаривают на фарси. Они его специально учили?
Да. Лираз Чархи, исполняющая роль Яэль Кадош, знает фарси на базовом уровне, ее родители родом из Ирана. Ей надо было подучить язык. Нив Султан (Тамар Рабиньян), единственная актриса без иранских корней, несколько месяцев брала уроки и овладела языком в объемах, нужных для съемок.
Шервин Аленаби, исполнитель роли Милада, с семи лет живет в Великобритании, поэтому, когда он переходит на английский, чувствуется, что именно это его основной язык. Остальные актеры, такие как Шон Тоуб, — настоящие иранцы-эмигранты, у них абсолютно свободный фарси.
— Арезу, родственница Тамар, говорит: «Мы всегда так жили, нам всегда дороги и Израиль, и Иран». Что происходит с тамошней еврейской общиной?
По всем данным, Иран — это наименее антисемитское государство Ближнего Востока. С точки зрения личной безопасности евреям в Иране довольно комфортно. Естественно, при соблюдении целого ряда правил, одно из которых — никаких связей с Израилем. Евреи принадлежат к довольно зажиточным слоям населения и никаких особых трудностей не испытывают, в отличие от периода Исламской революции, когда жилось несладко. Но и тогда были представители еврейской общины, которые публично опротестовали отношение аятоллы Хомейни к Катастрофе.
После революции иранское общество претерпело социальные и религиозные изменения. На сегодняшний день иранское городское общество довольно секуляризовано, неофициально, конечно. Учитывая отторжение большинством иранцев официальной религии, их отношение к евреям — самое адекватное.
— Несмотря на периодические антиизраильские демонстрации?
Поначалу там действительно кричали: «Марг бар Амрика, марг бар Эсраиль», «Смерть Америке, смерть Израилю» от души. Несколько лидеров еврейской общины, включая Хабиба Элганяна, казнили. Но потом революционный накал спал, учитывая, что революция не осуществила ни одну из своих целей. Сейчас наблюдается ностальгия по периоду шаха, потому что сегодняшний уровень жизни ниже показателей 1979 года по всем отраслям. Отсюда и обратная реакция: «Раз во время революции мы кричали, что то-то и то-то плохо, значит, на самом деле всё наоборот». Иранцы негодуют: они — развитый народ, а живут хуже, чем в Ираке. В Турции — вполне европейское развитие и технологии, относительно высокий уровень жизни. Пару раз несколько иранских студентов демонстративно отказались наступать ногами на израильский и американский флаги. Надо также помнить, что на демонстрациях с кричалками много людей из провинции, потому что им обещают бутерброд и бутылку сока.
— То есть идут процессы, идентичные эпохе позднего застоя в СССР.
В каком-то смысле да. Но не следует забывать, что, несмотря на сходство, Иран — это исламское государство, там есть идеология, и определенные слои населения действительно верны идеям революции. Восток — дело тонкое, иранский режим, в отличие от советского, хорошо понимает, что ему абсолютно невыгодно вести себя по-антисемитски. Наоборот, они активно эксплуатируют тезис «мы вовсе не против иудаизма, мы только против сионизма».
Неподъемная квартира
— Что происходит внутри еврейской общины? Есть ли вся необходимая инфраструктура, авторитетные раввины?
Исторически так получилось, что иранские евреи никогда не производили особо крупных раввинов и всегда зависели от ешив других стран, в частности от Ирака. Если мы сравниваем, например, Ирак, Йемен и Иран, в Иране с еврейской религиозной точки зрения была пустыня. Община была традиционной, конечно, имелись и духовные авторитеты, но не было никого подобного Бен-Иш Хаю, легендарному багдадскому раввину. Причина — непрерывные преследования со стороны властей. Всё это, конечно, изменилось во время шаха.
На сегодняшний момент у иранских евреев есть конкретная проблема: трудно найти невест. В общине 20 тысяч человек, но люди постепенно уезжают. От репатриации в Израиль их удерживают экономические причины. Даже если продать фешенебельную квартиру в Тегеране, вырученной суммы не хватит, чтобы купить «трешку» в Холоне, пригороде Тель-Авива.
— Если они эмигрируют не в Израиль, то куда?
В США. Там находится самая главная иранская община — как евреев, так и неевреев, они прекрасно друг с другом уживаются. Лос-Анджелес на фарси в шутку называют Тегеранжелес, там есть и иранские евреи, и мусульмане. Много молодежи, получающей высшее образование, чего не было в Иране. Попросту говоря, эмигранты ведут себя как типичные евреи, получившие шанс.
— В самом Иране их ущемляют в том, что касается образования?
Там есть такая тонкость: среди людей с высшим образованием — огромная безработица. Поэтому для экономического выживания предпочтительно заниматься бизнесом.
Евреи живут в основном в Тегеране. На втором месте — Шираз. Есть еще маленькие общины в других городах. Кстати, сорт вина Syrah — это транскрипция слова «Шираз», потому что город Шираз в средневековые времена, во времена поэта Хафиза, который воспевал этот напиток, был действительно центром виноделия в Иране, причем еще в мусульманскую эпоху. В Иране всё возможно.
У иранских евреев есть общинный совет, школы при общинах. Естественно, это тоталитарное государство, никаких запрещенных или произраильских, не дай Б-г, текстов у местных евреев быть не может, но в общинных школах есть и молитвы, и какие-то еврейские дисциплины. Согласно исламу, мусульмане должны уважать официально разрешенные религии.
Когда Иран в XVI веке принял шиизм, положение евреев ухудшилось. Были репрессии, в 1823 году имело место насильственное обращение в ислам. Сохранилась община криптоевреев в Мешхеде, эдакие мусульманские мараны, которые полностью вернулись к иудаизму.
Многие иранские евреи тайно навещают родственников в Израиле, используя третьи страны. Трудно представить, чтобы власти об этом не знали, но, тем не менее, они не пытаются особенно этим заниматься.
— В мае по соцсетям разошелся ролик иранского телевидения, где выступал главный раввин Ирана Йегуда Грами. На очень хорошем иврите он обвинял сионизм и Израиль, говорил, что сионизм противоречит иудаизму, и так далее. Он действительно владеет ивритом или этот текст ему написали местные компетентные органы?
Думаю, что его выступление подготовили советники «Хезболлы». Это очень просто проверить: если раввин Грами не путал мужской и женский род в иврите, значит, он читал чужой текст. В персидском языке нет грамматического рода, поэтому репатрианты из Ирана ошибаются в согласованиях.
Понятно, что казенные иранские раввины исполняют роль Антисионистского комитета советской общественности, представляя общину перед властями Ирана. Не думаю, что на сегодняшний день кто-нибудь из них обладает реальным духовным авторитетом. При этом в Иране есть псалмы с переводом на фарси, краткое содержание Талмуда с переводом на фарси. Всё необходимое можно скачать, есть подпольные услуги по обходу фильтров и повышению скорости интернета. Достать в Иране можно всё, включая алкогольные напитки. Нужно просто знать, к кому обращаться.
Возвращаясь к аналогиям иранский режим намного более жесток физически, чем поздний СССР. С другой стороны, никто из иранских руководителей не пытается доказать, что жизнь в Иране лучше, чем в Америке. Наоборот, звучит самая неожиданная критика по поводу экономического положения в стране со стороны людей, от которых трудно этого было ожидать два года назад.
— Израиль нормализовал отношения с Объединенными Арабскими Эмиратами, на подходе — Бахрейн и, вероятно, Оман. Теряет ли Иран, многолетний заступник палестинцев и спонсор «Хезболлы», свои позиции в регионе?
Не думаю, потому что страны Персидского залива очень разные, а отношения ОАЭ и Ирана абсолютно иные, нежели отношения Ирана с Саудовской Аравией. В случае Саудовской Аравии и Ирана имеет место откровенная вражда. Отношения же Ирана и Эмиратов крайне запутаны. С одной стороны, эмиратский режим ненавидит иранский режим, но с другой стороны, у них экономические связи с давних времен, немало иранской бизнес-элиты осело в Эмиратах. Многие не совсем законные сделки проводятся через эмиратские банки. Предполагаю, что, если Израиль задумает провести операцию против Ирана, это не будет делаться с территории ОАЭ, чтобы не ставить их под удар. Тем более что представительства израильских компаний, которые откроются в ОАЭ, могут стать лакомой целью для иранских военных структур.
Верховный лидер Ирана сказал, что нормализация — пощечина и предательство исламской веры. То же самое говорят и палестинцы, обвиняя Эмираты в сговоре с сионизмом и американским империализмом. Но надо учесть, что главные игроки, которые вершат судьбы арабского мира, — не арабы. Это Иран, Турция, Россия, Америка, иногда даже Израиль… Причем неизвестно, в каком порядке. Это не может не раздражать арабский мир.
Иранцы в глазах многих арабов хуже евреев и христиан, потому что иудаизм и христианство — официальные религии, «им можно», а иранцы-шииты — это какие-то неправильные мусульмане. Они поклоняются могилам имамов, проводят странные церемонии, немыслимые в суннитском исламе, поэтому арабов это крайне раздражает: «Мало того что эти иранцы притворяются мусульманами, они еще и вероломно пытаются овладеть нашим арабским миром». Так что борьба идет по всем фронтам.
Парашютист из ешивы
— Вы востоковед и полиглот. С чего началось ваше увлечение Ближним Востоком и иностранными языками?
Я родился в Москве, учился во французской спецшколе. До сих пор сохраняю самые теплые контакты с французским языком, которым свободно владею. Поскольку моя супруга из Франции, дома мы разговариваем по-французски. Поэтому я, так сказать, полностью люблю французскую культуру.
В 14 лет я «заболел» сионизмом и иудаизмом, именно в такой последовательности. Уехал в Израиль, учился в иерусалимской религиозной гимназии «Гиммельфарб», о которой у меня самые теплые воспоминания. Представляете, вы попадаете в школу с уклоном общей философии! Иврит я учил самостоятельно еще в Советском Союзе, поэтому по приезде ульпан не понадобился.
Александр Гринберг
Потом я решил овладеть арабским, в школе его изучали на продвинутом уровне. Я сидел и с нуля зубрил корни, строение глаголов, чтобы накопить достаточно знаний.
После школы я учился в ешиве, классические тексты иудаизма помогли еще лучше выучить арабский. Служил я в боевых частях Армии обороны Израиля парашютистом, но не оставлял мечту о службе в разведке. Мечта осуществилась только тогда, когда я получил степень магистра Еврейского университета и затем стал аналитиком военной разведки АМАН.
— На каком этапе возник интерес к Ирану?
Именно тогда и возник. Фарси я начал изучать еще в вузе, самостоятельно. Иранская культура, в которой есть не только исламские элементы, кажется мне более интересной и многогранной, чем арабская, при всём уважении к последней. Иранцы так же, как русские и евреи, любят прикалываться над своими табуированными темами, что немыслимо у арабов. Они могут быть очень набожными, целовать мавзолей имама, но в то же время аятолла для них — символ алчности и цинизма.
После службы в разведке я ушел на гражданку — там были перспективы получше. На данный момент я являюсь советником нескольких компаний в сферах бизнес-разведки, геополитического анализа и борьбы с антисемитизмом. Я предоставляю свои услуги в том, что касается переводов с фарси, арабского, а также анализа геополитических и культурных событий.
Кстати, следует помнить, что разведка — это не подвиги Штирлица и Джеймса Бонда, а средство информирования высшего политического и военного руководства о возможных угрозах безопасности и общим интересам страны. Шпионаж является всего лишь одним из методов добычи информации, тогда как в стратегической разведке наибольшая важность придается открытым источникам. Невозможно адекватно анализировать ситуацию в другой стране, не зная ее языка, культуры и истории.
— Какими языками вы лично владеете?
Свободно знаю, разумеется, русский и иврит. Потом идут английский, французский, фарси, арабский, испанский, итальянский. Это языки, на которых я могу полностью функционировать, понимаю 90 % сказанного и написанного. Менее свободно я знаю польский, немецкий, турецкий, португальский, идиш, урду, азербайджанский, в зависимости от контекста и ситуации. Самое главное — это не способности, а готовность каждый день посвящать изучению того или иного языка. Пусть это будет 10 минут, но постоянно.
— Конкретный вопрос: среди наших читателей есть те, кто хотят изучить иврит еще до приезда в Израиль. Как им поступить?
Язык нужно осваивать по всем фронтам. Не следует тешить себя надеждой, что можно обойтись без грамматики. Во взрослом возрасте никакого автоматизма у людей не бывает. Невозможно не изучать грамматику. Естественно, нужно читать как можно больше и слушать как можно больше.
Если человек собирается на ПМЖ, ему надо больше времени посвящать разговорному языку, но при этом помнить, что изучать отдельно разговорный язык — малопрактично. Без чтения тоже нельзя, я могу судить по собственному опыту. Если вы читаете и понимаете на слух, вы сможете быстро научиться говорить и писать. Не нужно тратить время на изучение сленга; если вы не живете в конкретной стране, угнаться за ее сленгом невозможно.
— Что слушать, что читать?
Например, подкасты. Причем жителю конкретной страны лучше всего потреблять контент, в котором рассказывается о его стране. В этом смысле я слушал передачи иностранных служб радио «Спутник», потому что там рассказывалось о российских реалиях. Даже если я какое-то слово не пойму, его можно будет угадать из контекста.
Читать удобнее всего интернет-сайты, есть множество расширений, которые заточены на Google Translate: нажал — и моментально в том же окне высветился перевод слова или предложения. В Amazon Kindle есть встроенный словарь, а также особая функция «Выучить новые слова». Аналогичная функция есть и в iPhone или iPad. Но самое главное — это все-таки постоянство, это как физические упражнения.
Повторюсь: о каком бы языке ни шла речь, нужно также изучать параллельно культуру, литературу и историю данной страны. Невозможно по-настоящему изучить язык в отрыве от культуры. Исключение — международный английский.
— Надо заучивать слова по отдельности? Есть обычные карточки, есть приложения типа Anki.
Зависит от индивидуального подхода. Когда я читаю новый текст, я подчеркиваю все незнакомые слова, перевожу их, пытаюсь их выучить с одного раза, потом читаю текст, уже зная новые слова, потом снова их учу… Как говорится на арабском, «Ат-тикрар биаллем эль-хмар»: «Повторение обучает даже осла».
