— Как начинался Лимуд?
В далеком 2005 году Хаим Чеслер захотел сделать Лимуд в Москве и собрал инициативную группу ребят. Первое, что он предложил, — поехать на английский Лимуд. Мы и поехали: я, Саша Пятигорский, Миша Либкин, Дима Марьясис, Женя Немировская и еще несколько ребят.
— Он отбирал по какому-то принципу?
Не помню. Мы тогда были активистами в разных еврейских организациях. Я — в Израильском культурном центре, «Сохнуте». Миша — в ОРТе. Саша Пятигорский — в МЕРО, в «Тхие», в Еврейском Центре искусств. Димка Марьясис — из «Сохнута». Я тогда еще была официальным представителем «Таглита» на территории стран СНГ. Мы вообще-то не очень понимали, как устроен Лимуд. В Англии поразились размаху их конференции. Там, наверное, было тысячи три человек. Они снимали кампус университета. Казалось, куда нам до них — у нас же даже нет единой московской общины, при МЕОЦ — своя, при Хоральной синагоге — своя, и так далее.
— Вы считаете, что Лимуд всех объединил?
Я уверена в этом. Без сомнений.
— Что в этом предложении подкупило лично вас?
Наверное, то, чем до сих пор подкупает Лимуд, — возможность самореализоваться и привнести что-то свое. Мы загорелись идеей Хаима Чеслера и его энергией. Сделали сначала однодневный Лимуд, просто в центре Москвы. Собрали волонтеров. С этого момента Лимуд стал развиваться. Начали со 170 человек, в 2020 году мы примем более двух тысяч участников.
— Сформировались за эти годы свои принципы?
Во-первых, у нас четкая позиция: мы не влезаем в политику, не делаем какие-то политические заявления. Мы не выбираем чью-то позицию. Лимуд построен на открытости для всех, независимости.
Вообще, основной локомотив Лимуда — это люди! Ведь Лимуд — это в первую очередь волонтерский проект. А волонтеров, надо сказать, у нас каждый год около 80 человек примерно. А тех, кто непосредственно активно организовывает Лимуд, — около 30 человек. Это люди, которые в течение минимум полугода тратят очень много своего свободного времени, чтобы очередной Лимуд Москва был на высоте.
Кроме этого, каждый менеджер Лимуда привносит что-то свое. Женя Немировская, Аня Адамская, Таня Пашаева, Галя Мураховская — благодаря им Лимуд Москва во многом стал таким масштабным, как сейчас. Каждый добавил что-то свое, уникальное в плане организации процессов.
Структура нашего Лимуда отличается от других Лимудов. Когда у тебя 2.000 участников, невозможно подготовить всё на коленке. Нужно выстроить процессы, которые позволят Лимуду работать качественно и профессионально вне зависимости от того, кто в какой момент придет и уйдет. Иначе получается, что всё завязано на каком-то человеке. Например, Миша Либкин. В том году Аня рожала, и Миша говорил: я не знаю, буду ли я на Лимуде. Конечно, все напряглись. Миша отвечает за огромный кусок. Он один из локомотивов московского Лимуда, и без него многое не состоялось бы. Он занимается, например, всей регистрацией и всем расселением. Значит, надо, чтобы кто-то еще в этом понимал. Тем более Миша сейчас занял такую серьезную должность — директор ОРТа. И так же со всеми остальными. Не могу сказать, что было до меня в плане менеджмента, я заняла эту должность только в ноябре 2018-го, и мы в прошлом году постарались прописать, как должны быть устроены определенные процессы и что должно получиться в результате. Думаю, это отличается от других стран и городов.
В московском Лимуде нет вертикали, но есть основные люди. Назовем их управляющими. Есть Саша Пятигорский — у него блок, связанный с бюджетом. Есть Миша Либкин — у него блок, связанный с участниками. Есть Саша Ливергант — она занимается всей программой. Есть менеджер, в данном случае это я. Это не значит, что мы решаем вопросы, которые не могут решить другие. Просто какой-то экстренный суперважный вопрос можно задать нам, но таких вопросов минимальное количество. Например, последнее время мы обсуждали, где проводить Лимуд. Я делала research всех пансионатов. В некоторые мы заехали и посмотрели. Чтобы этим заниматься, достаточно выбрать двух-трех человек. Пока преимущество «Клязьмы» в близости к Москве. Любой лектор туда приедет. Как-то Лимуд у нас был в «Покровском», это Звенигород. Туда минимум полтора часа ехать, а то и больше.
Елена Захарова
В принципе, у нас горизонталь. Каждая рабочая группа занимается своим направлением деятельности. Есть те, кто занимаются программой. Есть группа, которая занимается волонтерами. Есть группы «Техника», «Логистика». Есть группа, которая называется PR. Есть группа «Тексты», люди, которые хорошо пишут и подбивают все биографии, все описания сессий для сайта, для программы Лимуда и так далее. Это три милые девушки, они находятся в разных странах. Одна в Берлине, другая в Англии, третья в Москве. Есть группа «Атмосфера», она придумывает интересные атмосферные вещи. Есть группа «Дятлы»: многие могут пригласить спикера, но не могут довести это дело до конца. Надо же, чтобы презентер дал всю информацию, все фотографии. Эта группа, как дятлы, должна по-нежному додолбить человека, чтобы он не слетел в итоге. «Дятлы» умеют интеллигентно общаться, не взирая ни на какие препятствия, способны планомерно довести дело до конца. Они уже на самом Лимуде встречают своих лекторов, проверяют, что у тех всё нормально. Есть группы, которые занимаются детской программой, фандрайзингом. Есть девушка, которая занимается мини-донорами. Мы на сайте объявляем, что у нас такой-то дефицит бюджета, и люди отправляют нам деньги, но с этими людьми нужна связь, их надо поблагодарить. И есть работа с партнерами — это еще одна группа. Она занимается нашими еврейскими и нееврейскими партнерами. С каких-то нужно собрать сессии, кто-то дает материалы, а есть издательства. Например, я директор J-Сamp, мы всегда даем технику, своих мадрихов, где-то и деньгами помогаем. В прошлом году к нам присоединился «ВкусВилл». Там наш друг детства Женя Римский. Мы с ним договорились. Он поставлял на Лимуд воду для спикеров, а для детей соки. Очень много есть партнеров, которые готовы что-то дать, с ними со всеми надо держать связь.
Твое место в мире
Елена Захарова — гениальный менеджер Лимуда. Но прежде всего она создатель, руководитель и идейный вдохновитель проекта J-Camp. В этом году J-Camp отмечает свое первое десятилетие и встречает 3.500-го участника. Это ли не повод немного рассказать о проекте?
— На что делается основной упор в лагере?
У нас отсутствует соревновательный момент. Мы стараемся делать все мероприятия открытыми, где каждый может найти свое место. Темой наших обсуждений выступает еврейство во всём его разнообразии. Именно это и есть основной принцип нашей педагогической работы. Мы не даем правильных ответов, мы даем возможность ребятам исследовать себя, исследовать мир вокруг себя и найти свое место.
— Есть ли у родителей гарантия, что детей в лагере «не научат плохому»?
Наши ведущие (мадрихи) — это высококлассные специалисты в области неформального образования из России, Израиля и Украины. Наши педагоги — профессионалы в своем деле: в искусстве, в спорте, в науке. Я собираю их со всего мира. Мы ежегодно повышаем свою квалификацию. Если я от кого-то слышу: «Да я уже всё знаю!», этот человек перестает работать в проекте. Мы не боимся задавать вопросы и не боимся вместе искать ответы. Этот же подход мы транслируем и ребятам. Это совершенно еврейский принцип, по этому принципу построен бейт-мидраш, по этому принципу построено всё главное в жизни.
— Есть ли какие-то конкретные примеры, которые показывают, что J-Camp — это хорошо, полезно, эффективно?
Если верить анкетированию, около 70% ребят до J-Сamp никак не были связаны с еврейской жизнью. Сегодня многие уже активно влияют на работу еврейских инициатив в России, Израиле, США. Эти показатели делают наш проект реально значимой платформой для выстраивания будущего общины, да и всего еврейского мира, ведь в нем сейчас всё зависит от активности носителей еврейского культурного кода, которые не имеют тесной связи со своими корнями.
— Что до сих пор остается в планах, и что мешает их реализации?
Мне кажется, лагерь вышел на такую мощность, что мы реально можем гораздо больше, чем делали раньше. Мы собираемся пересмотреть свою модель и выстроить современную открытую и надежную систему поддержки проекта, которая позволит нам расширяться и запускать в мир еще больше образовательных инициатив. Поэтому сейчас мы создаем совет попечителей, приглашаем тех, кто разделяет наши ценности, готов выстраивать с нами счастливое будущее для еврейских ребят и готов вкладывать деньги в наш, поверьте мне, успешный проект.
— Несколько эпизодов из жизни лагеря, за которые лично вы испытываете гордость?
Ежегодно, при поддержке фонда «Генезис», мы выдавали поощрительные стипендии лауреатам городских, российских, международных олимпиад и конкурсов. Узнав, что есть такая стипендия, ребята специально участвовали в разных олимпиадах, чтобы эту стипендию получить. До глубины души трогало, когда стипендиаты оставляли деньги в фонде, чтобы те, у кого не хватает на путевку, смогли поехать в лагерь, — ведь кроме поощрительных у нас есть еще и социальные стипендии. Несколько лет подряд мы организовывали дни волонтерства. Мы ездили в больницы, дома престарелых, в приюты для животных, убирали кладбища… Я горжусь, что после этого ребята уже сами возвращались волонтерами в те места. Каждый раз, когда ребята уезжают из лагеря, я вижу в их глазах огонь, который, как олимпийский факел, они будут передавать сверстникам, а многие — и своим родителям. Я очень хочу, чтобы J-Сamp стал в их жизни важной точкой, с которой начинается качественно новый виток. Зарегистрироваться очень легко на нашем сайте www.j-camp.ru. До встречи в августе!
В программной группе 11 человек из разных сфер, с разными знакомствами. Они составляют программу. Есть подтемы и есть градация по залам: большой, средний, маленький. Все в мозговом штурме обсуждают, кого пригласить. Смотрят, кто в прошлом году пользовался популярностью, — мы же проводим анкетирование. Например, кто-то, о ком мы не знали, выступал в маленьком зале, и было битком, просили вторую лекцию. В этом году мы дадим ему большой зал. Всегда очень популярен Зицер. Шульман в прошлом году собрала нереальную аудиторию. Понятно, что, когда в параллели есть Познер, очень сложно с ним конкурировать. Поэтому в прошлом году программная группа во главе с Сашей Ливергант приняла решение: если приглашать звезд, то равновеликих. Кстати, очень многие стали известными благодаря Лимуду.
Еще есть 30% сессий от самозаявившихся спикеров. Любой может заявить сессию, но не любой попадет в программу. У нас огромное количество заявок: выступить на Лимуде — это престижно. Ведь потом можно сказать: мы с Мовчаном выступали на Лимуде.
Заявки подаются так. Вы описываете себя и то, про что будет сессия. Программная группа читает, голосует, принимает решение большинством голосов. А дальше — техническая история. Собирается человек пять-шесть, раскладывают перед собой все заявки и начинают тасовать, кто куда идет, кто с кем в параллели. Это самое тяжелое — составить сетку. Нужно же учесть огромное количество факторов.
— И вы всё это держите в голове?
В прошлом году мы начали работать в программе Trello. В ней можно коммуницировать по проекту. Мы создаем доски для каждой команды. Там отражаются задачи, статус выполнения. В каждой команде есть люди, которые структурируют идеи. Это помогает ничего не потерять. Например, в прошлом году у нас было около 300 спикеров. Как не забыть про кого-то написать? У нас есть девушка Вера, раньше она была главным дятлом, сейчас живет в Израиле, но она фанатка Google-таблиц. Она любит, чтобы всё было четко. Вот она нам создала несколько гениальных таблиц. Например, мы заполнили анкету на какого-то презентера, та сразу попадает в эту таблицу. А в таблице она импортирует на разные вкладки ту информацию, которая нужна. На одну вкладку — всю логистику, на другую — биографию, на третью — все сессии… И оттуда каждый из нас берет то, что ему надо. Благодаря этому мы перестали волноваться, что кого-то или что-то забудем.
— Среди организаторов этих групп больше мужчин или женщин?
Среди волонтеров девушек точно больше. В программной группе, думаю, 50 на 50.
Елена Захарова
— В чём ваш конек?
У меня два образования. Я окончила МГУ, механико-математический факультет. А второе — театральное. Мне всегда это нравилось. Но когда я училась в школе, я не знала, что можно поступать на актерский факультет. Мама строгая была.
— У вас в семье все математики?
Ни одного математика, все химики. Кто-то учился в Баку, кто-то в Москве. Прямо химия-химия. Мама мне всегда говорила: «Давай иди в химический, у нас будет там блат». Ну, как мы понимаем, сейчас не очень нужен блат в химии. Я училась в школе, где был физико-математический класс. Моим преподавателем и классным руководителем был Евгений Абрамович Бунимович, он сейчас очень известен. Он привил любовь к математике как к интересному исследованию. И в 11-м классе он нам сказал: «Слушайте, друзья, идите попробуйте свои силы на мехмат». Были предварительные экзамены. Мы пошли, 10 человек, и поступили. Эти разные увлечения (театрально-математические) дали мне возможность проявить себя с творческой стороны, мне всегда нравилось выступать, но при этом иметь структурированность мозга. Я на этой грани всегда нахожусь. Я много лет работала в Израильском культурном центре и там тоже всегда организовывала что-то. В 2006 году я создала свою компанию, она как раз занимается организацией мероприятий. Мне нравится организовать творчество так, чтобы всё в результате работало. Наверное, мое сильное — это то, что я переговорщик. Всегда могу договориться.
— Благодаря лагерю J-Camp у вас большой опыт работы с группами детей разных возрастов. В Лимуде он востребован?
Да, действительно! Ведь лагерю J-Camp в этом году исполняется 10 лет. Безусловно, этот опыт полезен мне и на Лимуде. В прошлом году при поддержке фонда «Генезис» мы сделали огромную детскую программу. Обычно у нас был Лимуд для взрослых, ну и дети приезжали с ними тоже. Раньше была организация, которая просто занималась детьми. А мы решили сделать еще и юношеский Лимуд. Мы пригласили ребят-волонтеров (8-17 лет), сделали из них оргкомитет. У нас был отдельный help-desk, за ним сидели наши ребята. Мы вместе с ними придумывали, как сделать так, чтобы юные участники были в безопасности, какую провести программу. Обсуждали, кого мы пригласим, кого-то приглашали они сами. Была создана школа юного спикера. Ирина Дворецкая из Еврейского музея и центра толерантности за нее отвечает. В этом году у нас целая параллель, где будут выступать только ребята. В прошлом году было 35 детских волонтеров. Они собирали, разбирали, встречали, провожали. Главное, что удалось сделать, — это дать возможность школьникам почувствовать себя частью огромной команды. Мы понимаем, что в ближайшее время они станут нашими последователями. В этом году мы увидели недочет прошлого года. Мы делали упор именно на детей, а есть вещи, которые они сами не могут сделать, должны быть взрослые. В этом году мы хотим, чтобы родители присоединялись к нам. Это красивая новая история.
— Что позволено говорить на Лимуде, что не позволено?
Я думаю, на Лимуде позволено говорить всё, что не оскорбляет чувства других людей. Мне кажется, это важно и это основное. Вообще, я поняла, что это главная фишка — ты можешь делать выбор. Многие приезжают на Лимуд за компанию и вообще ничего не понимают. Но ведь существует огромное количество вещей, которые в результате тебя приведут к иудаизму. Для кого-то это религия, для кого-то культура, а для кого-то это возможность проводить время в приятной ему компании, и он решает поехать еще раз.
— Какие у Лимуда есть нерешаемые проблемы?
Всё решаемо, но для этого нужны деньги. Limmud FSU, фонд «Генезис», Евро-Азиатский еврейский конгресс, юридическая фирма Salomons и другие организации и частные доноры — делают существенные пожертвования. Некоторые дают небольшие суммы, но которые тоже нам важны. В прошлом году из-за растущего количества ребят до 17 лет мы были вынуждены решать, где проводить такую огромную юношескую программу. И придумали сделать детскую программу в отдельно стоящем спортивном комплексе. Мы его весь перегородили, чтобы были аудитории, постелили ковролин, сделали красиво и прикольно. На это ушло достаточно много средств. Или мы хотим какого-то особенно интересного спикера пригласить, но выясняется, что необходимо хотя бы перелет оплатить. Мне в этом плане нравится позиция Димы Зицера. Для обычной публики он стоит очень дорого. А нам он говорит: «Я либо не выступлю, либо выступлю бесплатно. Это мой вклад». В общем, никогда не знаешь, будут на всё это деньги или нет.
— В чем фишка Лимуда-2020?
Пока только всё согласовываем. Есть договоренность, что выступит группа «Добраночь». Будет сессия у Дэвида Ройтмана с Валентином Юдашкиным. Зицер будет точно. Есть какие-то даты: например, ОРТу в этом году 140 лет, в этом году 100 лет со дня открытия выставки коллекции живописи Якова Перемена в Тель-Авиве. Мы об этом обязательно будем говорить. Обязательно — тема освобождения Освенцима и 75-летия Победы. Есть шанс, что к нам приедет Нестеров, но пока рано говорить. У нас будет выступать основатель сети быстрого питания «Воккер»… Скажу честно: многие интересные спикеры зачастую присоединяются в самый последний момент. И всё, что я могу сказать вам на данный момент: следите за нашими новостями на сайте www.limmud.ru и в социальных сетях. Ну и, конечно, до встречи на Лимуде Москва — 2020! jm
