— Когда вы поняли, что коронавирус изменил привычное положение вещей?
Сначала — когда раввин Лазар дал указание закрыть синагоги и общинные центры. У клиентов началась явная паника: с одной стороны, они покупали товары к Песаху, с другой — запасались макаронами, гречкой и другими продуктами, которые в Песах не употребляют. В розницу клиенты закупали даже больше обычного, потому что многие евреи Москвы остались в России, не поехав отмечать праздник за границу. Частных клиентов стало больше, организаций меньше. Например, гостиница в Сочи, которая всегда приобретала у нас еду на пасхальный седер для израильских туристов, на сей раз не обратилась в «Кошер Гурмэ».
Проблемы с логистикой тоже повлияли на динамику. Были товары, которые мы не смогли привезти из-за отмены рейсов.
— Что происходит сейчас?
Есть больше заказов по телефону, заказы мы отправляем на такси. Меньше клиентов, но больше покупок. Если раньше, например, было сто клиентов, человек в среднем оставлял 3.000 рублей, сейчас есть 50 клиентов, человек оставляет 5.000 рублей. Закупаются больше из-за того, что сидят дома, не ходят в кафе и рестораны.
Мы планируем наконец-то заняться сайтом, создать полноценный онлайн-магазин с корзиной заказов и привязкой к бухгалтерской системе. А то сейчас мы работаем по старинке — нам звонят, мы скидываем в WhatsApp фотографии.
Предполагая, что коронавирус скажется и на семейном бюджете, «Кошер Гурмэ» планирует сделать упор на кошерных продуктах российского производства. Есть грузинский сок за 300-400 рублей, есть испанский сок за 600 рублей. Что народ будет покупать? Кидуш можно сделать и над вином из Краснодара за 300 рублей или над импортным вином за 20 тысяч. Вопрос выбора.
— Планируете ли вы расширяться?
Пока нет. В свое время мы открыли в Питере магазин, это 4 часа на «Сапсане», легко добраться. Думали, что Питер – такое непаханое поле, там один лишь маленький кошерный магазин у синагоги. Решили воспользоваться московским опытом: «Были маленькие магазины, мы открыли один большой. Давайте откроем и там один большой, красивый магазин со всем ассортиментом, с лицензией на алкоголь».
Поработали мы в Питере год и 2 месяца. Посчитали, посмотрели, поняли, что не надо. Жалко, теряем усилия. Руководство туда-сюда ездило. Потом наша управляющая, девушка, которая переехала в Питер, решила по семейным обстоятельствам вернуться в Москву. Мы поняли, что опять надо искать нового человека и учить его, как управлять кошерным магазином тяжеловато. К этому добавились определенные финансовые показатели. Например, в Питере мы могли за один день продать всю молочку, которую заказали, а в другую неделю только 20% от этого объёма реализовать. В Москве тоже поначалу было тяжело, но мы видели рост, была тенденция. А в Питере пришлось туда-сюда гонять продукт. Товар дорожает, себестоимость дорожает, прибыль падает. Решение о закрытии было принято не за один день.
Илан Остроброд
— Советуетесь ли вы с раввинами и общинными лидерами?
Магазин работает под контролем Департамента кашрута и всегда есть много вопросов. У нас постоянно работает инспектор кашрута, потому что суши и пицца готовятся прямо в магазине.
— К вопросу о ценообразовании: почему израильское вино стоит в России в два раза дороже? В Америке, например, оно чуть ли не дешевле, чем в самом Израиле.
Мы не можем возить оптом вино из Израиля, у нас нет оптовой лицензии по алкоголю. У нас только розница. Из-за этого мы становимся «второй рукой», даже «третьей». Есть производитель, есть импортер, иногда дистрибьютор, и потом только мы. Понятно, что каждый хочет заработать. Кроме того, в Америке много евреев, и потребность на вино в США больше, чем в Израиле. Поэтому израильский производитель, чтобы захватить рынок побольше, демпингует цены.
Не забывайте, что и курс доллара вырос с этим коронавирусом. У нас сразу цены автоматически поднялись на 25%. Я общался с поставщиками алкоголя, в таких местах, где было много случаев с коронавирусом, заводы не работали по розливу вина. Вино производится каждый год. Сейчас думают, что год или два будет пауза. Италия – один из самых больших поставщиков алкоголя по всему миру, и у них случился коллапс. Что будет и как будет, никто пока не понимает.
