— Чем Вас так потрясла эта фраза?
Осознанием ценности жизни. Пониманием, что наша жизнь дана нам на время, и мы должны позаботиться о том, чему ее посвятить.
— И чему Вы посвятили свою жизнь?
Для начала я пошел изучать медицину в Буэнос-Айресе.
Врач на поле боя
Элиягу Шусхайм родился в Буэнос-Айресе в семье польских евреев. В 1963 году он окончил медицинский институт, став хирургом. После переезда в Израиль работал в иерусалимских больницах, а также исполнял функции врача в кнессете. Во время Войны Судного дня Шусхайм руководил полевым госпиталем в районе Суэцкого канала. Среди пациентов врача были крупнейшие израильские раввины, включая лидера религиозного сионизма р. Цви-Йегуды Кука. В 1977 году доктор Шусхайм начал заниматься общественной и разъяснительной деятельностью на базе НКО «Эфрат». Впоследствии он возглавил эту организацию. В 2013 Шусхайму была вручена Иерусалимская премия, учрежденная радиостанцией «Седьмой канал».
— У Вас был какой-то конкретный пример перед глазами?
Какой пример? Я учился в ешиве, где было всего восемь учеников! Зато у меня перед глазами всегда были эти слова наших мудрецов. Я видел, что это — не пустой лозунг, а там, где есть всего лишь риск, опасность для жизни, все остальное отодвигается на задний план — и Шаббат, и Йом-Киппур. Ценность жизни — превыше всего. Поэтому я пошел на медицину и поэтому в медицине я выбрал такую сферу, в которой можно спасти как можно больше жизней.
— А именно?
Хирургию.
— Отголоски Катастрофы как-то повлияли на Ваше восприятие и Ваш выбор?
Возможно, но не сразу. Уже потом, когда я перебрался в Израиль, был оперирующим хирургом во время Шестидневной войны ровно 50 лет тому назад и затем полевым хирургом у Суэцкого канала во время Войны Судного дня, и, слава Б-гу, мне удалось спасти несколько жизней. И только в 1977 году моя жизнь кардинальным образом изменилась.
— Что же произошло?
Кнессет изменил законодательство об абортах. Если до этого аборты были противозаконны, то с 1977 года закон претерпел изменения, сделав их допустимыми. Закон еще устанавливал какие-то границы и ограничения, но на практике все стало разрешено. Мы не говорим о случаях угрозы для жизни — это было разрешено всегда. Мы говорим о принятии решения на экономических основаниях, из соображения удобства и т.п. Во время обсуждения в Кнессете я вдруг услышал, что за год совершается около 60 тысяч абортов. Тогда еще нелегально. Предполагалось, что, узаконив аборты, их число сократят. Расчет оказался неверным.
Я изначально понимал, что это не поможет и проблему нужно решать в корне. Я спросил себя: как тысячи женщин из года в год решаются на подобный шаг? Не из жестокости, не приведи Г-сподь, а из-за экономической нестабильности. Мы же просто должны им помочь.
Как правило, аборты совершаются на раннем сроке, когда женщины еще ничего не чувствуют, не видят, а врачи говорят, что речь идет пока только о нескольких клетках и тканях. Будто это еще не живое существо.И моей задачей стало показать, что у зародыша уже на четвертой неделе есть сердце, на шестой — мозг, на восьмой — практически все. Все это — с целью пробудить в женщинах материнские чувства. И это то, с чем мы обращаемся к женщинам. И предлагаем им свою помощь.
— К хирургии все это не имеет прямого отношения?
При всей моей искренней любви к хирургии и реальных успехах на этом поприще, несколько событий подтолкнули меня к новой сфере деятельности.
— Каких, если не секрет?
Во-первых, само стремление спасти как можно больше жизней. Хирургия — это жизненно важно, но тут мы сталкиваемся с целой «эпидемией»!
И в тот же год случилось еще два события, побудившие меня сменить род занятий. Первое: ко мне пришла женщина со своим восьмилетним сыном, которому требовалось наложить швы. Пока я готовил инструменты к операции, она вдруг говорит мне: «Доктор Шусхайм! Знайте, что этот ребенок родился благодаря Вам!» Я испугался. Что это значит?
Элияу Шусхайм
Она продолжает: «Вы, наверное, забыли, но я не забуду это всю жизнь! Пока я еще не знала о своей беременности, мне сделали несколько рентгеновских снимков. Узнав о беременности, я обратилась к врачам с вопросом, не отразится ли это облучение на будущем ребенке. Мне сказали: «Хочешь здорового ребенка — делай аборт! Этот явно уже пострадал от рентгеновских лучей». Я бегала от одного врача к другому, и все они говорили одно и то же. В крайне подавленном состоянии я пришла к Вам».
А я после хирургической практики в больнице по вечерам принимал пациентов на дому в качестве терапевта. От больничной кассы. И вот она ко мне пришла. И, по ее словам, я спросил ее о причине ее подавленного состояния. Она рассказала, что врачи в один голос настаивают на аборте, а она сама не очень этого хочет. Тогда я сказал ей, что врачи руководствуютсяустаревшими догмами, тогда как сегодня известно, что никакой диагностический рентген не представляет угрозы для плода. Я говорю это с чисто научной точки зрения! «Я Вас послушалась, и вот мой ребенок!» — заключила она свой рассказ.
А что я такого сделал? Дал ей минутную консультацию! И благодаря этому была спасена жизнь этому ребенку.
— А второе?
Второе: в приемный покой больницы прибыл мясник, отрезавший себе палец. Он пришел перебинтованный, весь в крови. Я спрашиваю: «Где отрезанный кусок?» Он говорит: «Я его выбросил». Я говорю: «Возвращайтесь и принесите его!» Он принес. Я пришил ему палец в надежде, что операция увенчается успехом. Следил за ним несколько недель. Все прошло успешно, и я был страшно горд собой — мне удалось спасти человеку палец!
И вдруг оказывается, считаными словами можно спасти не только палец, но и целую жизнь, целый мир! Все это привело меня к новой деятельности.
— И с чего она началась?
Хороший врач должен сначала уметь правильно поставить диагноз. И нужно «поставить диагноз» любому явлению. Почему женщины решаются на аборт? Поставив диагноз, можно уже «лечить».
— То есть если основная проблема — экономическая, нужно просто помочь им деньгами?
Не деньгами. Всем необходимым. Как раз если я дам им деньги, неизвестно, на что эти деньги пойдут. Мы же снабжаем тем, что ей действительно нужно с рождением ребенка. Иногда вплоть до двухлетнего возраста, включая еду для семьи.
— Вы широко рекламировали свою деятельность?
Сегодня есть интернет, есть реклама. Нас уже все знают. И к нам направляют соседки, знакомые, родственницы, подруги, которые сами с этим сталкивались.У нас есть около трех тысяч волонтерок, которые в свое время подумывали об аборте, а передумав, настолько счастливы от сделанного ими выбора, что сегодня готовы помогать другим женщинам с подобными дилеммами. «Видите моего ребенка? Я тоже его не хотела, но организация «Эфрат» мне помогла!»
Ради детей
НКО «Эфрат» была основана Гершелем Фингенбоймом, выходцем из Восточной Европы, который пережил Катастрофу и решил посвятить жизнь пропаганде деторождения. Сотрудники организации, включая ее нынешнего главу Эли Шусхайма, работают на добровольных началах. В суммарном количестве у «Эфрат» есть 2800 волонтеров. Организация выпускает разъяснительные материалы о развитии плода и недопустимости искусственного прерывания беременности, если она не угрожает жизни. «Эфрат» помогает матерям, находящимся в трудном материальном положении, обеспечивая их едой и оплачивая коммунальные расходы. НКО пользуется поддержкой главных раввинов Израиля, параллельно подвергаясь критике со стороны 28 леволиберальных кругов.
А в свое время мы публиковали объявления: «Нежелательная беременность? Обращайтесь в организацию «Эфрат»!» И давали наш номер телефона. Нам звонили и спрашивали, сколько это стоит. Думали, что мы помогаем делать аборты. Я объяснял, что наши услуги мы предоставляем даром, но нужно прийти к врачу. С того и начинали. То, что я — профессиональный врач, служило решающим фактором.
— И как Вам удавалось переубедить тех, кто к Вам обращался?
Я никогда не спорил, не устраивал демонстраций. Даже в Израиле, где демонстрации — национальный вид спорта. Закон я тоже менять не пытался, потому что закон не занимается перевоспитанием, а именно в перевоспитании я видел свою задачу.
Так, еще когда экономическое положение не считалось законным основанием для аборта, любой врач знал, как обойти это положение: любая женщина при нежелательной беременности в стеснительном материальном положении выражает признаки беспокойства, страдает нервозностью, а это уже можно считать «медицинским показанием для прекращения беременности». Так что «косметический ремонт» тут бессмыслен.
— Что же Вы делали?
Беременной женщине, в принципе, присущ эгоизм. «Или я, или он». И решение принимается в свою пользу: я же важнее! Я перевернул это представление с ног на голову: я забочусь не о ребенке в ущерб тебе, я забочусь о ТЕБЕ! Я не говорю о зародыше, о запрете. Я говорю о женщине, о ее здоровье. И предлагаю справиться у врачей, действительно ли аборт не имеет никаких негативных для нее последствий.
Приведу вам пример того, как я обращаюсь к женщине. Я говорю: «Вы находитесь в медицинском состоянии, называемом беременностью. У Вас есть выбор: продолжить это состояние и родить ребенка или это состояние прервать. Если Вы принимаете решение продолжать, я могу Вам обещать и подписаться под своим обещанием, что Вы не пожалеете! Нет-нет, я не пророк. Но до сегодняшнего дня не было ни одного случая из почти 70 тысяч (!), чтобы одна из женщин, подумывавших о прекращении беременности, пожалела о своем конечном решении сохранить плод. Но решение — только за Вами. Я либерал. Можете обратиться к другому врачу, и пусть он также Вам пообещает, что Вы не пожалеете о принятом альтернативном решении. Я же еще не встречал женщину, не пожалевшую о том, что решилась на аборт».
Это, кстати, интересная мысль: ни один врач в мире не может гарантировать, что тот или иной метод лечения или лекарство однозначно помогут. Здесь же я могу пообещать на основе личного опыта!
Человек может пострадать в аварии, получить инвалидность, пройти ампутацию, оказаться покрытым шрамами с головы до ног, но все это не обязательно оставит шрам в его душе. С абортами все обстоит с точностью наоборот: никаких следов на теле, но шрам неизбежно остается на душе, потому что в конечном итоге женщина понимает, что то, что она сделала, должно было стать их ребенком. Некоторые ведут счет годам: сколько лет было бы их ребенку, если бы… В свое время они в состоянии стресса не отдавали себе отчет, что именно они делают. А задним числом приходит понимание, что это было живое существо! Это надо прививать с детства. Но этому не учат в школе. Мы же придумали целую рекламную кампанию для этой цели.
— Какую?
На данный момент мы работаем над проектом рекламы на автобусах: «Аборт — не детская игра; после аборта жизнь уже не та». С этим никто не спорит. Подобную «движущуюся рекламу» видят тысячи глаз. Это воспитывает! Если девочка видит это перед глазами с 11 лет, это работает!
Нам удалось добиться очень низкой цены такой рекламной кампании, но все равно нужно искать средства.
— С мужчинами Вы тоже работаете?
Нет. Мужчине это не наносит никакого вреда. Для них это действительно может быть только детской игрой. Цену платит только женщина. И цену жестокую. Аборты забирают самое большое количество жизней по всему миру. Не войны, не природные катаклизмы, не дорожные происшествия. Аборты.
— Религиозные женщины в Вашей деятельности не нуждаются?
К сожалению, и они тоже. Бывают всякие случаи. И с женщинами с покрытой по всем правилам головой. Сегодня принято говорить о всех устрожениях в иудаизме, но не о святости жизни! Как будто это само собой разумеется. Раввины не затрагивают эту тему. Некоторые ссылаются на «первые сорок дней». Это все глупости, поиск мнимых оправданий.
— Но Вашу деятельность раввины одобряют?
О, еще как! Гурский адмор не подписывает рекомендательных писем ни для каких организаций, включая заведения собственного хасидута, спросите любого гурского хасида. А организации «Эфрат» он подписал рекомендательное письмо!
— Простите за меркантильный вопрос: во сколько Вам обходится спасение одного ребенка?
Примерно 1200 долларов.
— И всем этим Вы занимаетесь на добровольных началах?
Да. Зарабатываю я лечебной практикой с семи до полдесятого вечера.
— Плоды своей деятельности Вы удостоились наблюдать воочию?
Посудите сами. Сегодня благодаря нашей деятельности число абортов сократилось до 40 тысяч. А наша страница в фейсбуке полна благодарственных писем.
К слову сказать, многие женщины потом говорят: «Этот ребенок принес нам удачу! Наше положение значительно улучшилось». И я им не просто верю. Для меня это — факт.
