И льстя моя будет страшна

Наши мудрецы относят запрет льстить к самым распространенным и часто нарушаемым. Хафец Хаим, перечисляя грехи, в которых смело можно каяться ежевечерне перед отходом ко сну и не бояться, что приписываешь себе лишнее, первым ставит именно лесть.

В трактате Сота чуть ли не целая страница (41б) отводится под описание катастрофических последствий этого запрета: 

• деградация общества в целом и судебной системы в частности, 
• гнев Небес и, как следствие, бедствия и катастрофы, 
• затворение врат молитвы – Небеса перестают внимать молитвам, со всеми вытекающими,
• проклятия,
• адские муки в практически неизбежном загробном будущем,
• продление и без того подзатянувшегося Изгнания,
• бойкот со стороны Шехины, явственного божественного присутствия. 

Хорошо, последнюю кару по достоинству могут оценить только те, кто понимает, чего лишается. Но как вам такое: всякий льстящий неизбежно попадает под власть и в зависимость от того, кому он льстит?! 

Чтобы понять, почему из-за такого, на первый взгляд, пустяка и дела житейского такие страсти, следует, наконец, дать определение запрета льстить с точки зрения еврейского закона. Не секрет, что определения многих запретов и предписаний Торы на поверку мало соответствуют, мягко говоря, значениям слов, которыми они традиционно переводятся на русский язык. В данном случае это и так и не так.

Дело в том, что запрет льстить состоит из двух частей. 

Первая – запрет льстить нарушителям предписаний Торы. Тема чисто еврейская, поэтому в русском языке неоткуда взяться слову, его описывающему.

Вторая – запрет преувеличенно и незаслуженно нахваливать человека с целью «обрести милость в его глазах». Заискивать. И это – ровно то, что называем лестью мы. 

Вот стих Пятикнижия, в котором запрет упомянут:

«И не льстите [проливающим кровь, обрекая] землю, на которой вы, потому что кровь [проливающие вам] льстят на земле, а земле не будет искупления за кровь, на нее пролитую, разве только кровью пролившего ее» (Бемидбар, 35:33). 

Речь идет об обеих формах лести: в первую очередь о попустительстве убийцам – нарушителям запрета Торы, во вторую – о лести в общепринятом смысле слова, «бытовой», «безобидной», приводящей к пособничеству убийцам, поощрению убийства, проклятию Земли обетованной и изгнанию из нее. 

Магистральная линия внутренней логики составляющих запрета вполне прозрачна. Примирение (не говоря уже о поощрении) с преступлениями и преступниками приводит к деградации общественных норм и общественной атмосферы, развращает общество. А готовность кривить душой, пресмыкаться, заискивать, подхалимничать (и это были самые нейтральные синонимы глагола «льстить») не только разрушает личность (что само по себе достаточно ужасно), но и свидетельствует о том, что опускающийся до подобного уповает на людскую милость, купленную ценой унижения и лжи, больше, чем на божественную. 

Одно из очевидных преимуществ того, чтобы быть наследником цивилизации, три с лишним тысячи лет прививавшей человечеству свои ценности, в том, что многие вещи не нужно объяснять, настолько самоочевидными они кажутся буквально всем. Трудно поверить, но еще 1000-1500 лет назад нужно было объяснять людям, что не так с лестью и сколь разрушительно она влияет на души. А сегодня в этом уже нет нужды: все и так в курсе. Или, по крайней мере, приучены так считать.

Как и абсолютное большинство остальных «этических» заповедей, запрет льстить неразрывно связан с целым рядом других заповедей. Иными словами, невозможно польстить человеку, не нарушив заодно еще несколько заповедей. Когда речь идет о лести грешащим, то это, разумеется, и нарушение заповеди увещевать ближнего своего отвратиться от греха, запрета поддерживать грешащих, запрета ставить препону перед незрячим (в метафорическом смысле), запрета становиться соучастником злодеяния, а если льстят публично, то еще и запрета осквернять честь Небес (хилуль Ѓа-Шем). Кроме того, кому бы человек ни льстил, он нарушает запрет лгать и предписание стремиться к правде. И тем не менее есть ситуации, в которых лесть допустима. Как? С божьей помощью будет объяснено ниже. 

Лесть грешащему

В первоисточниках говорится о «лести злодею». Но «злодей» ‒ это серьезный статус, который еще нужно заслужить: злонамеренностью, злокозненностью, пониманием тяжести творимого, приличным еврейским домашним и дворовым воспитанием, знанием Торы и т. д. Как правило, под «лестью злодею» подразумевается «лесть совершающему/совершившему злодейский поступок», то есть человеку в ситуации (или даже непосредственно его поступку), а не человеку в статусе (вне связи с тем, как он поступает в данный момент). 

Еврейские законодатели упоминают девять уровней лести злодею. 

Уровень первый, самая худшая разновидность: убеждать согрешившего, что он не согрешил, что всё хорошо, что он правильно поступил и т. д. Подобное запрещено, даже если чревато материальными потерями, не говоря уже о прочем. И, разумеется, нет разницы, преднамеренно ли совершено прегрешение или невольно, по незнанию и т. д. Может быть, согрешившего не за что ругать, но и хвалить его не за что, незачем и запрещено Торой. 

Семьи Рабинович и Шапиро впервые оказались в Иерусалиме и, естественно, решили сходить на совместную экскурсию по Старому городу. Но Хаим Рабинович не мог упустить возможности встретиться со своим первым учителем Талмуда. Поэтому отпросился с экскурсии. А задним числом узнал, что в его отсутствие госпожа Рабинович и супруги Шапиро побывали на очень увлекательной экскурсии, в рамках которой заходили в несколько действующих церквей, но не во время службы. И теперь хотели бы удостовериться, что так можно. Под сверлящим взглядом жены Хаим был бы рад наплести что-нибудь про якобы существующие мнения, что ничего страшного. Но и нарушить запреты льстить, лгать, ставить препону пред слепцами и т. д. он не был готов. Даже несмотря на то, что из-за этого ему пришлось потом тратиться на букеты и украшения.

Уровень второй, немногим лучше первого: публично восхвалять злодеяние, создавая у окружающих впечатление, что подобное допустимо и даже вызывает позитивную реакцию. 

Толик позвонил мамочке в субботу, чтобы поздравить с днем рождения прямо с утра и на ту нееврейскую дату, в которую она привыкла принимать поздравления. Разумеется, на ближайшем семейном мероприятии мама похвасталась этим подвигом сына. И все тут же с любопытством уставились на Аркашу, семейного религиозного фанатика. Неизвестно, какая блоха укусила Аркашу, но вместо того, чтобы хотя бы сделать вид, что ничего не услышал, он понес какую-то ерунду про честь и славу Толику, ибо почитание родителей – заповедь Торы, а непользование электронными приборами – вообще спорный вопрос. Таким образом он нанес Толику лесть второй степени тяжести и добавил себе к репутации мракобеса репутацию рохли. 

Уровень третий: восхваление прегрешения в разговоре с глазу на глаз с согрешившим. Предпочтительнее второго только тем, что нет сопутствующих жертв из числа слушателей. 

В общине большого, но очень давно нееврейского города состоялась встреча со всемирно знаменитым раввином. Марик, известный всему городу балагур и застрельщик, мешал раву как мог: шутил невпопад, задавал дурацкие вопросы, перебивал. По дороге домой он спросил Сеню, которого подвозил на своем внедорожнике докуда по пути: «Ну, как я его?» И Сеня, дорожа нечастыми, но от этого еще более приятными подвозами, с неискренним энтузиазмом ответил: «Невероятно, Марк Цукербергович! Лучше не бывает!» Какую бы фигу Сеня ни держал в кармане, понять его, наверное, можно, простить – не в нашей власти. 

Уровень четвертый: водить компанию с последовательными нарушителями заповедей, даже если при этом ни словом, ни жестом не выражать им поддержку. 

Гоша уже начал всерьез соблюдать субботу, но еще никак не может собраться с духом и попросить однокашников по родной общеобразовательной ««еврейской» школе, привыкших пятничными вечерами собираться на сериал «Друзья» именно у него дома, найти другое место для сборов. Не хочется портить отношения. Гоша нарушает не только заповеди о субботе, но и запрет льстить. Жаль, неплохой парень в целом. 

В наше время, честно говоря, с этим запретом сложно: настоящих злодеев, как уже упоминалось, нет. А ненастоящих (на самом деле и настоящих) есть заповедь по мере сил приближать к Торе. Но как на них влиять, не водя с ними компанию, если тебе оно нужно больше, чем им? Приходится искать разумные компромиссы. Очень важно самому не попасть под влияние. Поэтому людям, легко подпадающим под влияние, это не рекомендуется.

Вообще, нельзя не признать, что, как ни крути, если бы рейтинг уровней недозволенности лести составлялся не в относительно раннем Средневековье (XIII век по общепринятому летосчислению, рабейну Йона Герунди, «Шаарей тшува», 3), когда евреи практически поголовно вели религиозный образ жизни в рамках закрытых общин с довольно строгими нормами и реальными рычагами влияния на своих членов, а хотя бы 100 лет назад, то запрет водить компанию с теми, кто преступает заповеданное Торой, наверняка переместился бы с четвертого на восьмое, если не на последнее, девятое место. А может, и вовсе не вошел бы в общий список: очень уж изменились реалии жизни.

Уровень пятый: назначать на должности людей, которые на них не подходят, из-за личных отношений, чтобы угодить им или связанным с ними людям (например, зятя – чтобы угодить дочке). Злодеем такого назначенца делает то, что он соглашается занять должность, которая ему не подходит, – это очевидно.

Желая заручиться расположением крупного банкира, председатель образовательного фонда «Иерусалимы средней полосы» назначил координатором молодежных программ его любимую тещу Розу Львовну, педагога с полувековым стажем и обладательницу самой большой коллекции обидных кличек от учеников в Северном полушарии. Должность, требующая большой самоотдачи, долгих отлучек из дома зятя, которые тот не мог не оценить, и целого ряда талантов, в наличии которых Розу Львовну не посмели бы заподозрить даже злейшие доброжелатели. С учетом того, что средства фонда – это пожертвования на благотворительность, обращаться с ними подобным образом недопустимо, независимо от того, сколько предположительно отвалит «в благодарность» банк в будущем.

Уровень шестой: не увещевать грешащих или уже согрешивших, имея такую возможность, но пренебрегая ею ради сохранения добрых отношений с этими людьми. Сюда же ‒ делать вид, что не заметил прегрешение (в случае, если показав, что заметил, мог бы побудить грешащего раскаяться). 

Гоша (с четвертого уровня) все-таки собрался с духом и, рискуя дружбой одноклассников, прекратил пятничные сборища у себя дома. В целом обошлось не так уж плохо: молодежь нынче пошла толерантная. Теперь Гоше нужно решить, проверять ли школьную дружбу на прочность еще раз и пытаться ли убедить одноклассников перестать осквернять субботу. Этот вопрос – несравненно более сложный, чем предыдущий. И единого правильного ответа на него нет. Но нет и права не задаваться им и не пытаться на него ответить. Рискуя ошибиться. 

В наше время зачастую очень сложно понять, есть ли в конкретной ситуации возможность и право увещевать словом, действием, поведением. Главное правило заповеди об увещевании (см. Иевамот, 65б) гласит: в той же мере, в какой есть обязанность говорить то, что будет услышано, есть обязанность не говорить то, что услышано не будет. Поэтому следование запрету экономить на конструктивной критике требует глубокого самоанализа: движет ли нами нежелание метать бисер запрещенным образом или желание поддержать запрещенным же, но иным образом отношения. Кроме того, правильное исполнение заповеди увещевать требует дипломатичности, такта, хорошей реакции. Слава Б-гу, никто и не обещал, что будет легко. 

Уровень седьмой: воздержание от увещеваний, когда всё говорит о том, что они не подействуют. Специфика ситуации в том, что, как ни реши, один из двух запретов всё равно нарушишь. Хотя бы теоретически. Или станешь увещевать того, кого увещевать запрещено, или нарушишь запрет льстить. Цугцванг. И поскольку всегда остается теоретический шанс, что увещевание могло подействовать, воздержавшийся от него является льстецом, хотя и относительно безвредным. 

Сара Моисеевна знает, что Лёня не послушается и продолжит ходить без шарфа, нарушая заповедь весьма беречь свою душу. Но продолжает его увещевать, чтобы повязал шарф. Это другое: Сара Моисеевна – Лёнина бабушка. 

Но! В случае, когда достаточно высокая вероятность, что увещевания не только не помогут, а и навредят, настроив увещеваемых против Торы, против соблюдающих ее заповеди, против «религии» и т. п., разумеется, следует воздержаться от любых увещеваний. Минимизировать потери. 

Уровень восьмой: оказавшись в обществе грешащих, не протестовать. 

Лучше, разумеется, вовсе не оказываться в подобной компании. Но случается всякое. Если случилось, нужно постараться поскорее уйти. Если уйти нельзя, хотя бы отсесть подальше от грешащих наиболее активно и демонстративно. 

Разумеется, если есть возможность увещевать, то нужно пытаться увещевать. Но, как правило, такой возможности нет. А превращать себя (и свои убеждения) во всеобщее посмешище не только не необходимо, но и запрещено. 

Аркаша (со второго уровня) очень мучается от необходимости участвовать в семейных слетах, где едят не совсем кошерное, слушают женское пение и танцуют парные танцы. Но маму он боится больше, чем нарушить запрет. Поэтому продолжает ходить на мероприятия и, главное, позориться участием в «дискуссиях», устраиваемых, чтобы потешиться за его счет над святой Торой. Кто-то должен серьезно поговорить с Аркашиной мамой. Кто-то, кто ее не боится… 

Уровень девятый: оказывать знаки внимания и почтения грешащим, даже в случае необходимости (что называется, во имя мирного сосуществования), но сверх необходимого.

В общине все знают, что председатель попечительского совета Ефим Исаевич Глюк – прекрасный врач, но в том, что касается Торы и заповедей, место для улучшений остается. Поэтому, когда, приглашая к микрофону на общинных мероприятиях, Ефима Исаевича титулуют «гаоном» и «хасидом», некоторые прихожане синагоги начинают ерзать на местах от неловкости. Хотя бы так.

***

В любом случае запрещено пытаться оправдать поступок, очевидным образом являющийся греховным или неподобающим (с некоторых пор подобное «оригинальничание» стало модным в социальных сетях). Даже в шутку. Особенно если шутка достаточно тонкая и неглупая, чтобы кто-то мог воспринять ее всерьез (спойлер: такие всегда найдутся).

Общеизвестная обязанность судить о людях к лучшему касается только спорных ситуаций, не очевидных.

Запрет льстить – это запрет льстить, он не включает в себя обязанности порицать или поносить согрешившего. Даже когда такая обязанность есть, то не в рамках этой конкретной заповеди. 

В случае, когда человек становится непосредственным свидетелем прегрешения, само бездействие и/или молчание являются формой поощрения, а значит, нарушением запрета льстить. 

Поэтому запрещено, насколько это возможно, оставлять без реакции любые высказывания, противоречащие вообще истине и особенно Торе. Нельзя не поправлять ошибившегося и тем более намеренно пытающегося ввести в заблуждение. Это было бы недопустимой лестью. Другое дело, что поправлять следует по возможности деликатно (особенно если это делается публично, чего в принципе следует всеми силами избегать). Однако не ценой того, что люди будут введены в заблуждение. 

Запрещено молчать, если это будет воспринято как согласие с неверным утверждением. Например, если выступающий апеллирует к вам «согласись». Нет, не соглашусь!

Лесть ради хороших отношений

Запрещено кривить душой и хвалить людей (их близких, питомцев, собственность, объекты обожания и т. д. и т. п.) больше, чем они, на твой взгляд, заслуживают, ради того, чтобы добиться их расположения.

Подбирать слова можно и нужно. Говорить дурное (даже если оно верно) нельзя или, по крайней мере, не нужно. Даже захваливать людей сверх меры, льстить им в общепринятом смысле слова только для того, чтобы сделать им приятно, допустимо в определенных пределах. В рамках заповеди, если речь не идет о согрешившем и т. д., запрещено льстить именно и только с тем, чтобы добиться расположения того, кому льстят.

А лучше всего, конечно, не льстить вовсе.

Говорить правду, чтобы польстить, безусловно допустимо, даже если это делается с целью завоевать расположение. Но если заслуженная похвала выглядит как лесть, то лучше ее приуменьшить. И именно о подобных ситуациях сказано нашими мудрецами: «Говорят часть похвал в присутствии того, кто их заслуживает, но не все» (Эрувин, 18б).

Намеренно хвалить человека сверх меры, да еще и публично, чтобы вынудить («побудить») его сделать щедрое пожертвование, даже на самую богоугодную цель, запрещено, ибо является непозволительной лестью. 

Льстить нельзя не только в глаза, но и за глаза, в надежде, что лесть дойдет до адресата. 

Автолесть 

В силу запрета льстить запрещено выставлять себя большим праведником, знатоком Торы, знатоком каббалы, просто знатоком чего-либо и т. д., чем являешься на самом деле. 

Моня несколько раз просил раввина, чтобы тот уговорил самого щедрого спонсора общины дать Моне ссуду. Увидев, что рав не торопится, Моня начал регулярнее участвовать в общественных молитвах, субботних посиделках и громогласных дониманиях редких туристов, зашедших в синагогу, покрыть голову. Дай Б-г, чтобы наши подозрения на Монин счет оказались безосновательными и нам было стыдно.

В Израиле широко известно и многократно описано любопытное явление: попадая за решетку, многие сразу становятся очень набожными – начинают носить белые ермолки из заменителя атласа, часами читают псалмы и т. д. Само по себе всё это прекрасно и самоценно. Тем более что некоторые действительно делают всё это от чистого сердца, т. е. из суеверия. Это немного гротескно, но зато очень наглядно.

Бахвальство под запрет не подпадает, в первую очередь потому, что люди всегда делают поправку на него (так что честные и самокритичные опять оказываются в проигрыше). Но если удается ввести кого-то в заблуждение на свой счет словами, то, конечно, и это является нарушением запрета льстить. 

Антилесть 

Запрещено наговаривать на людей перед их ненавистниками, чтобы расположить тех к себе. Это – лесть. Негатив лести. 

Илья получил аспирантуру на одном из гуманитарных факультетов любого «западного» университета. Будучи, несмотря на это, человеком неглупым, он, тем не менее, в беседах с коллегами почем зря поносит предыдущего президента США Дональда Трампа, которому в глубине души искренне симпатизирует. Илья – настоящий карьерист, то есть перспективный ученый. И он нарушает запрет льстить.

В принципе любая ложь, которую человек сообщает другим с целью заслужить их расположение, – это лесть. Разнится только часть сопутствующих запретов и предписаний, нарушаемых при этом. Да и то не всегда. 

Дозволенная лесть

Перво-наперво: мужу дозволено льстить без каких-либо ограничений жене, а жене ‒ мужу. Можно было бы и маме, но мама, что ей ни говори, лучше относиться к тебе не будет: дальше некуда. 

Дозволено льстить учителю, если благодаря этому он будет качественнее учить ваших детей или вообще согласится их учить. В принципе это дозволение касается именно меламедов. Но кто там считает? Пользуйтесь на здоровье и с тренером художественной гимнастики!

Должнику, который (не про нас будь сказано) не в состоянии своевременно вернуть долг, дозволено льстить заимодавцу в надежде, что тот смягчится и даст отсрочку. Это дозволено, в частности, для того, чтобы не доводить заимодавца до греха притеснения должника.

Можно льстить (в меру!) людям, чтобы повлиять на них к лучшему. В частности, говорить балбесам, что они «неглупые же парни».

Можно льстить, опять же в меру, с целью мотивации ученикам (чтобы лучше учились), учителям (чтобы лучше учили), начинающим специалистам (чтобы набирались уверенности), властям (чтобы не цеплялись) и т. п.

Допустимо льстить ради достижения «разового», не общего расположения.

Остановившись рядом с прилавком, Йосеф принялся на все лады расхваливать арбузы и громогласно выражать уверенность, что они не только самые круглые и самые полосатые на всём рынке, но и самые недорогие для своей категории лакшери-бахчевых. Собственно, ангельские лица продавцов всё говорят лучше любых цифр и т. д. Йосеф был в своем праве: он не льстил, а торговался в позитивном ключе. 

А теперь внимание: льстить для того, чтобы получить нечто совершенно определенное (сумму, вещь, услугу и т. д.), запрещено. Это другое. Не то, что в предыдущем примере. 

Запрещено льстить с целью получение ритуальных преференций.

– Вы, Изяслав Хаимославович, человек феноменальной памяти, – подступился к синагогальному старосте немного тщеславный Ромуальд Леонардович. – Даже не сомневаюсь, вы не забудете, что я предпочитаю, чтобы к чтению Торы меня вызывали первым.
– А вы, Ромуальд Леонардович, такой праведник, – меланхолично отвечает староста (синагогальные старосты всегда меланхоличны, это их профессиональная деформация), что подозревать вас в лести невозможно. Сочту за шутку. 

Экстремальные ситуации

Разумеется, нет запрета льстить в ситуациях, чреватых угрозой жизни, безопасности здоровью и даже имуществу, если речь о значительном ущербе. Но во всех этих случаях следует льстить по минимуму и тем более не врать. 

Религиозные израильские политики муниципального уровня и рады были польстить правительству, пришедшему к власти весной-21, в надежде, что их бюджеты благодаря этому не так сильно пострадают. Да запрет льстить грешащим и незаслуживающим не позволяет. Потери недостаточно велики. А тем, кто все-таки льстит и публикует льстивые обращения в СМИ, Б-г судья. Льстить им, пытаясь оправдать, точно нельзя. 

Оперативные выводы

Технически не нарушать запрет льстить несложно: достаточно перестать общаться с людьми. Что в нашем виртуальном мире из грустной шутки превращается в грустную данность. Ну не ботам же льстить? 

Если серьезно, то, конечно, надо думать, что говоришь, как бы банально это ни звучало. И не говорить то, что не думаешь и в чем не уверен. Отвечать за свои слова. И быть честными с собой и людьми.

Наши мудрецы добавляют от себя немного метафизическое, но при этом невероятно точное психологически: «Тот, кто хочет не согрешить лестью, пусть…

а) молится как можно проникновеннее,
б) избегает почета (и связанной с ним лести) сам,
в) старается не прибегать к чужой помощи, обходиться своими силами». 

И дай Б-г, чтобы никому из нас не было нужды льстить ради чьего-либо расположения и всегда было, кому льстить, дабы сделать приятное.