На новенького

Еврейский народ — единственный, в который можно вступить, и это делают всё больше людей. На исторической территории Австро-Венгерской империи в период с 1868 по 1948 год новоиспеченными евреями (герами) официально стали около 15 тысяч человек. А за последние 20 лет в одном лишь крошечном Израиле — в два раза больше. Что ж, чем шире явление, тем важнее знать регулирующие его заповеди и правила их исполнения

Еврейский народ уникален тем, что принадлежность к нему определяется не этническими, не культурными и даже не конфессиональными факторами. Только одним, юридическим: являешься стороной в Синайском Завете — ты еврей. Не являешься — не обессудь.

Основная масса евреев вступила в Завет во время так называемого Синайского откровения, также известного как Дарование Торы. Так возник народ Израиля: «В сей день стал ты народом Господу, Б-гу твоему» (Дварим, 27:9). В него вошли все непосредственные участники этого мероприятия. А поскольку членство в Завете — данность нерасторжимая и наследственная, то и все потомки тех очевидцев по женской линии до скончания времен пребудут евреями.

Почти всем остальным, кто пожелает присоединиться к Завету, требуется пройти процедуру, символически воспроизводящую узловые этапы Дарования Торы. Процедура эта называется гиюр, а успешно прошедшие ее именуются герами (в ед. ч. — гер/гийорет).

Известно несколько случаев коллективного гиюра (как правило, не контролируемого евреями) и три волны массовых гиюров (спойлер: ни одна из них не обрадовала мудрецов Торы ни одномоментно, ни задним числом). Первая волна случилась во времена царей Давида и Шломо, вторая — во времена Второго Храма, третья же началась около 200 лет назад и с перерывами продолжается по сей день.

• Около 70 лет назад к р. Ицхаку-Айзику ѓа-Леви Ѓерцогу (1888–1959), первому главному ашкеназскому раввину Государства Израиль и деду действующего президента Израиля Ицхака Ѓерцога, обратился человек, который хотел вступить в Завет, но при этом сохранить прежнюю национальность. Р. Ѓерцог аргументированно объяснил, что вступление в Завет неизбежно влечет за собой присоединение к еврейскому народу: об этом упоминала еще Рут, прабабка царя Давида, говоря свекрови «твой народ — мой народ». В итоге принципиальный проситель отказался от мысли присоединиться к Завету.

Благословенной памяти мудрецы Талмуда спорят (Бава Меция, 58б), сколько в Пятикнижии предписаний, касающихся отношения к герам: по одной версии, их 36, по другой — 46. По этим цифрам можно понять значение, которое Небеса придают этому вопросу. Заповедей, впрочем, только две: любить геров и не притеснять их.

О первой обязанности дважды сказано прямым текстом: «И любите гера» (Дварим, 10:19) и «Как уроженец из вас будет для вас гер, проживающий с вами, и люби его, как самого себя» (Ваикра, 19:34). Также дважды упоминается прямой запрет притеснять геров: «И гера не обижайте и не притесняйте его» (Шмот, 22:20) и «И когда будет жить с тобою гер на твоей земле, не обижайте его» (Ваикра, 19:33). А поскольку геры — неотъемлемая часть еврейского народа, всякий обижающий их нарушает еще и заповеди «Возлюби ближнего, как самого себя» и «И не обижайте друг друга».

Сильнее, еще сильнее

Заповедь «Люби ближнего» заключается в том, чтобы поступать с ближним так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой, и не поступать обратным образом. То же относится к заповеди «Люби гера». Единственное отличие заповеди «Возлюби ближнего» от заповеди «Возлюби гера» по большому счету сводится к тому, что нарушающий вторую в итоге нарушает обе.

Запрет обижать и притеснять геров также очень прост: запрещено преднамеренно говорить или делать нечто, что обидело бы гера или причинило ему ущерб. Всякий нарушающий этот запрет заодно нарушает и заповедь любить гера.

• Все знают, что в Торе 613 заповедей. Менее известно, что в Пятикнижии гораздо больше предписаний, а эти 613 — так называемые вневременные заповеди, то есть основные, отвечающие ряду особых критериев. О том, относится ли то или другое предписание к основным заповедям, спорили и порой до сих пор спорят: в Средневековье этой сложной наукой занималась целая группа великих раввинов. Но насчет заповедей любить геров и не обижать их разногласий никогда не было: они безусловно в числе 613 вневременных.

Рамбам в знаменитом письме р. Овадье-геру даже проводит параллель между заповедью любить гера и заповедью любить Всевышнего и предписывает любить геров (т. е. заботиться о том, чтобы всё было к их наиполнейшему удовольствию в рамках дозволенного Торой) больше, чем прочих евреев. Автор «Сефер Хинух», верный, но не фанатичный последователь Рамбама, пишет, что насчет любви к Всевышнему учитель всё же преувеличивает, но обязанность любить геров больше, чем прочих евреев, все-таки существует. Конечно, в идеале тому, кто достойно исполняет заповедь «Люби ближнего», просто некуда еще сильнее любить гера. Но в реальной жизни всем нам есть куда расти. И в случае, если речь идет о гере, наша обязанность — стараться еще лучше.

На практике заповедь любить гера приобретает оперативное значение, например, в ситуации, когда нужно выбрать, с кем из двоих поступить так, как ты сам хотел бы, чтобы поступили с тобой, если единственная разница между претендентами заключается в том, что один из них гер, а другой урожденный еврей.

• Марик и Авраѓам одновременно прислали общему другу Боре просьбы-приглашения присутствовать на их первых субботних выступлениях перед общинами. В один и тот же день и час, в равноудаленных от Бориного дома синагогах. Боря подумал и решил пойти на выступление Авраѓама, рассудив, что раз тот, в отличие от Марика, гер, то должен чувствительнее относиться к таким вещам. Боря решил правильно. Неправильно лишь то, что он положился на свое обывательское суждение, а не проконсультировался с раввином, чтобы узнать мнение Торы, которое часто не совпадает с обывательским.

Заповедь любить гера, как и заповедь любить ближнего, как самого себя, не обязывает предпочитать интересы гера собственным и идти ради него на какие-либо жертвы либо поступаться своими интересами. Даже если гер может списать наше поведение на предвзятое к себе отношение и обидеться.

• Сваха предложила Мише в невесты Рут. Среди прочего было упомянуто, что девушка гийорет. После второй встречи Миша понял, что они явно не сходятся ни характерами, ни интересами, о чем и сообщил свахе. Та попыталась надавить на Мишу: мол, девушка может решить, что ее отвергли, так как она гийорет. Однако Миша сам позвонил Рут и в максимально деликатной форме сообщил ей о своем решении. Девушка, щадя его мужское самолюбие, не стала признаваться, что и сама решила прервать сватовство.

На кого распространяется?

Заповеди о любви к герам должны исполнять все евреи и еврейки, достигшие возраста исполнения заповедей, включая, разумеется, и самих геров. А вот с тем, кого считать объектом заповеди, дело обстоит интереснее.

В Торе герами (без уточнения) именуются три категории лиц: пришельцы в широком смысле слова; люди, прошедшие гиюр (так называемые праведные геры — герей-цедек); и, наконец, неевреи, которые официально приняли на себя исполнение заповедей, обращенных ко всему человечеству, и заслужившие таким образом покровительство еврейского народа (так называемые геры-поселенцы — герей-тошав; правда, этот институт не функционирует уже много веков).

Заповеди любить и не обижать геров относятся только ко второй категории (по касательной и к первой, но об этом мы поговорим отдельно). Это люди, прошедшие гиюр, а также дети от брака гера и гийорет. Потомки геров приобретают статус обычных евреев в двух случаях: когда один из их родителей урожденный еврей или еврейка (пол в данном случае неважен) или когда история их рода почему-то забывается. Дети гийорет, зачатые до завершения ею гиюра и родившиеся уже после его принятия, остаются герами (даже если их отец еврей).

• Любопытно, что в свое время так и был решен вопрос, распространяются ли заповеди любить и не обижать геров на рабов-вольноотпущенников. Дело в том, что, если еврей покупал раба-нееврея, тот чаще всего проходил обряд обрезания и в определенном объеме принимал на себя бремя заповедей: без этого раба запрещалось долго держать в еврейской собственности. Когда такого раба отпускали, его статус во многих отношениях оказывался аналогичен статусу гера, в том числе и в плане проблем с социализацией. Но есть же разница между выбором раба и свободного человека! Слава Б-гу, этот вопрос давно стал чисто теоретическим.

Подобно заповеди любить ближнего, как самого себя, заповедь любить геров не распространяется на геров-злодеев. В наше время фактически нет или почти нет признанных злодеев (раша) в том смысле, который вкладывает в это понятие еврейский закон. Раша должен отвечать четырем критериям: он безусловно грешит, совершаемое им безусловно является грехом (нет, это не одно и то же), он точно был недвусмысленно предостережен от совершения греха, и ему точно нет никакого оправдания. Последнего человека, которому не было никакого оправдания, видели еще при царе Горохе, и то обознались. Но теоретически существуют евреи, которых еврей имеет право не любить.

А вот запрет обижать геров, по преобладающему мнению, исключений не имеет. По той очевидной причине, что у гера есть неоспоримое оправдание: его «догиюрное» прошлое, полученное им воспитание, старые привычки. Что бы ни натворил гер, обижать его словом или делом запрещено.

Вопросы такта

Как уже упоминалось, заповеди, касающиеся отношения к герам, по сути схожи на предписание любить ближнему и не обижать его. Но есть и специфические моменты.

Часть наших обязательств по отношению к геру — ненавязчиво поддерживать его жизненный выбор и укреплять в нем решимость остаться на праведном пути. Впрочем, многие предпочитают, чтобы к ним относились «как ко всем» и тему их гиюра не муссировали. Такое желание, разумеется, следует уважать.

Также нужно быть особенно тактичным, заметив, что гер или гийорет не совсем правильно исполняют заповедь, установление или обычай. С одной стороны, видя, что люди нуждаются в подсказке или помощи, нужно дать им ее, не вынуждая просить. С другой стороны, если промах уже допущен, не надо акцентировать на нем внимание: на будущее постарайтесь придумать, как деликатно донести нужную информацию.

• Йосеф заметил, что Дима, недавно прошедший гиюр и еще не знающий многих тонкостей, несколько раз заходил в синагогальную уборную в талите — молитвенном покрывале. Пару дней спустя, убедившись, что Дима сидит рядом и всё услышит, он рассказал приятелям историю о том, как через несколько дней после свадьбы зашел в талите в уборную и как был благодарен прихожанину, подсказавшему, что это недопустимо, а заодно объяснившему разницу между большим и малым талитами. Маневр Йосефа заслуживает всяческих похвал (даже если Дима его спалил).

Отдельная и важная обязанность — заступаться за геров и всячески бороться с недоброжелательным отношением к ним. Важный момент: нет и не может быть запрета на обсуждение проблем, связанных с массовыми гиюрами, недостатками в работе раввинских судов по проведению гиюров, а также конструктивной и корректной критики поведения конкретных геров, если есть шанс, что от этого может быть польза. Геры — не неприкасаемые. Главное — тон и, как сейчас модно говорить, целеполагание.

Нельзя непочтительно отзываться о герах в их присутствии, если у вас нет очень уважительной причины. И совершенно недопустимо припоминать герам их прошлое. В Талмуде (Санѓедрин, 94а) сказано, что запрещено пренебрежительно говорить о народе, выходцем из которого является гер, в присутствии не только его самого, но и 10 поколений его потомков!

• На свадебном торжестве в общине выходцы из Франции, сидевшие своей компанией, остановили официанта, который хотел поставить на их стол бутылку водки, и посоветовали ему поставить ее на стол к «русским». Не будь среди «русских» гера, эти слова остались бы шуткой, пусть и не самой свежей. Но гер был, он понимал по-французски, и вышло целое нарушение запрета Торы.

По касательной

По мнению многих еврейских законодателей, хотя формально заповеди любить геров и не обижать их прямо касаются только герей-цедек, существует святая обязанность заботиться обо всех евреях, оказавшихся в положении пришельцев и чужаков. В нашу эпоху повышенной мобильности это особенно актуально. Люди переезжают в другие страны и города, меняют общины и синагоги — и во всех подобных ситуациях на «местных» лежит долг быть приветливыми и доброжелательными к новичкам, давать им почувствовать себя желанными и защищенными.

• Илья специально садится в синагоге у самого входа — на случай, если заглянет новенький и ему потребуется предложить место, молитвенник, объяснения или просто приветливо улыбнуться. Время от времени Илье приходится спорить с другими прихожанами, полагающими, что хотя бы во время молитвы лучше сосредоточиться только на ней и не отвлекаться на любопытствующих да неприкаянных. В этих словах есть рациональное зерно, но прав Илья. По крайней мере, если он не отвлекается от молитвы, пока никто не заглядывает в дверь.