Пират — последняя профессия из тех, что приходят на ум в связи с евреями. Евреи-адмиралы тоже встречаются не сказать чтобы очень часто. Синан Ицхак Реис побывал и первым, и вторым
Счастливчик
Рыжебородый главарь корсаров обходил только что захваченную христианскую галеру. Он оценивал свой новый корабль и одновременно вспоминал перипетии только что закончившегося боя. Выскочили из-за островка… помчались наперерез… навели единственную носовую пушку… пушка отчего-то не выстрелила… их пиратский галиот (40 гребцов, одна небольшая пушка на носу, полсотни бойцов) на полном ходу врезался в борт огромной венецианской галеры (160 гребцов, три большие пушки на носу, сотня солдат)…
Если бы пушка выстрелила, у корсаров был бы шанс победить, но она не выстрелила. Теперь всё зависело от того, кто первым начнет бой — корсары или венецианцы. Внезапно с каким-то диким криком «Шма!» худой горбоносый корсар прыгнул на борт галеры и заколол венецианского капитана. За ним на палубу посыпали корсары. Бой был выигран; галеру захватили.
Взгляд главаря корсаров остановился на том самом парне, который и обеспечил победу. Он был жив и сейчас сидел на краю куршеи. Обычно тот, кто в абордаже первым перепрыгивает на борт вражеского корабля, погибает — таков закон войны. Но этот остался жив. Значит, он удачлив. Значит, Всевышний Аллах на его стороне.
Главарь корсаров подошел к горбоносому и приветственно проговорил: «Этот бой мы выиграли благодаря мне и тебе. Наступает время намаза, станем же лицом к Мекке и восславим Великого Аллаха!»
И вдруг горбоносый корсар, устало улыбнувшись, произнес: «Извини, мой господин, но я человек Писания. Время моей молитвы еще не пришло». Главарь корсаров не ожидал такого ответа: «Какого Писания ты придерживаешься?» «Я — иудей», — спокойно ответил боец.
Так, согласно легенде, повстречались два великих корсара: будущий капудан-паша османского флота Хайреддин Барбаросса и ближайший его соратник и друг еврей Синан. Синан Ицхак Реис. Впрочем, некоторые арабские исторические источники величают его короче: Великий еврей.
Особо приближенный
Множество евреев-мореплавателей бороздили моря в Средние века. Матросы, юнги, капитаны. Моряки судов торговых, рыболовных, военных. Подданные королей Арагона, Кастилии, Португалии. Это их и их семьи убивали и заставляли креститься страшным летом 1391 года во время и после севильской резни, когда в этом городе, Кордове, Толедо и далее по всей Испании были убиты тысячи иудеев. Это их и их семьи заставил покинуть испанские берега в памятном 1492 году печально знаменитый Альгамбрский эдикт.
Большинство из тех беженцев осели на мусульманских побережьях Средиземного моря. Часть занялась честным морским разбоем. Берберийские корсары охотно брали моряков-иудеев в экипажи — благо их руки и головы хранили память о сложном морском ремесле, а сердца пылали жаждой мщения католикам.
Герой этого рассказа вошел в историю как Синан. В переводе с арабского языка это слово означает «наконечник копья». Имя Синан носили и носят множество людей в исламском мире. Впрочем, источники сохранили нам и его еврейское имя — Ицхак.
Он никогда не щадил себя, не щадил и врагов. Он первым врывался на вражеские корабли, участвовал во многих сражениях, тысячу раз мог умереть в бою. Но прожил долгую (для своего времени) жизнь.
Синан был неимоверно удачлив. Жизнь его оказалась переплетена с жизнью Хайреддина Барбароссы — знаменитого корсара, будущего правителя Алжира и Туниса. Синан и Барбаросса вместе пиратствовали у берегов Испании и Италии, вместе рубились на стенах Тунисской крепости против лучшей в те времена испанской пехоты, вместе стояли на капитанских подмостках флагманской галеры османского флота в знаменитой битве при Превезе в 1538 году, в которой европейцы были повержены.
Известен был еврей Синан и своей способностью с помощью обычного арбалета определить точку в море, в которой находится его корабль. В те времена, задолго до появления GPS, это было просто феноменально, поэтому враги распускали слухи, что Синан занимается черной магией. У него было много врагов. Но вступить с ним в честный поединок не рисковал никто, ибо знали его бесстрашие, виртуозное владение оружием, да и дружба с Хайреддином Барбароссой и уважение всесильного султана Сулеймана Великолепного дорогого стоили.
Переломным в жизни Синана стал 1533 год. До того он водил свои галиоты в статусе корсара, пирата, разбойника, опустошая берега католических стран Средиземноморья. В 1533 же году великий султан Сулейман Великолепный решил пригласить на пост командующего своим флотом Хайреддина Барбароссу. Нагрузив свои галеры-галиоты огромным количеством добра и юными рабынями, корсары прибыли в Стамбул. Эти дары, которые они привезли в подарок правителю Османской империи и его приближенным, оказали должное действие. Султан устроил Барбароссе и его людям пышный прием. Среди самых близких своих людей Барбаросса представил султану и еврея Синана. Сулейман Великолепный прислушался к блестящей характеристике, которую тот дал другу: всю оставшуюся жизнь повелитель Османской империи благоволил своему еврейскому адмиралу Синану Ицхаку Реису. Он умел ценить людей не за их происхождение и религию, а за знания и поступки. Потому и процветала в его правление великая империя османов.
Правитель поставил задачу построить за предстоящую зиму много десятков больших боевых галер. Синан сутками пропадал на верфях. Он был восхищен возможностями империи: любой запрашиваемый материал — сосна, дуб, бронза — тут же поступал в распоряжение корабелов. К лету галеры были готовы к походу и бою.
На войне как на войне
У владыки Сулеймана были два главных внешних врага: правитель шиитского Ирана Тахмасп I на востоке и император Священной Римской империи Карл V на западе. В 1534 году османские армии уходили на восток. Чтобы обезопасить себя от атак с запада, Сулейман приказал флоту отправиться в громкий рейд вдоль берегов Италии, а затем захватить и удерживать Тунис. Султан всё рассчитал правильно: бывшие корсары доказали, что бывших корсаров не бывает. Они огнем и мечом прошлись вдоль западного берега Италии, отправляя в Стамбул корабль за кораблем с награбленным добром и захваченными в рабство людьми. Ночью они захватили замок Фонди, чтобы пленить красивейшую женщину Европы графиню Джулию Гонзага (не сумели: отважная красавица прямо ночью ускакала в лесной замок; позже появились самые разные легенды на эту тему). Нагло, с вызовом, армада османских кораблей прошла среди бела дня на виду Остии (а от Остии до Рима всего-то миль 30).
Карл V был взбешен, но не стал атаковать территорию Османской империи, а решил наказать Барбароссу и его флот. Разведка донесла императору, что Барбаросса резко повернул на юг и захватил Тунис. Император объявил сбор кораблей, артиллерии и пехоты. Деньги на широкую военную операцию у Карла были: его конкистадоры только что захватили империю инков и пополнили казну своего императора на миллион золотых дукатов.
Да, флот османов действительно захватил Тунис (не силой, не отвагой — обманом и вероломством). Ключом к столице была небольшая крепость на самом берегу Средиземного моря под названием Голетта. Оборону этой самой Голетты и возглавил Синан Ицхак Реис, еврейский адмирал султана Сулеймана.
Две полуразрушенные башни, соединенные обветшалой стеной, — вот что представляла собой эта крепость на тот момент. Ее надо было срочно подлатать и подготовить к обороне. Ни камня, ни кирпича, ни извести, ни мастеров-каменщиков… Ремонтировали как могли. В канале между крепостью Голетта и крепостью Тунис затопили десятки галер — тех самых, которые сами же строили всю зиму на верфях под Стамбулом. Снятые с них пушки установили на стенах и башнях Голетты и Туниса.
И еще одну уловку придумал хитроумный Синан. С согласия Барбароссы он приказал притопить полтора десятка галиотов в районе одной из тайных бухт Средиземного моря — бухты Бона. Затопили только корпуса: пушки, весла и мачты спрятали недалеко от берега. (Если честно, эти галиоты были собственностью Барбароссы и Синана — те самые, на которых они не так давно приплыли в Стамбул с щедрыми подарками для султана и его пашей.)
Голетта и Тунис были захвачены османами в августе 1534 года. Пока император собирал свои полки, наступила осень с ее штормами. Зимнее море было в те времена абсолютно непроходным. Только 16 июня 1535 года католическая армада добралась до окрестностей древнего Карфагена и высадилась. До передового форпоста тунисской столицы — крепости Голетта — было примерно пять километров. Синан послал к месту высадки десанта бедуинские ополчения на верблюдах. Но поддерживаемая арт-
огнем с кораблей испанская пехота (в большинстве своем конкистадоры, только вернувшиеся из Южной Америки) сумела рассеять бедуинов и обеспечить высадку основных сил.
С первого же дня появления армии Карла V под стенами Голетты начался непрерывный обстрел крепости из ломовых орудий. Сведенные в несколько батарей огромные пушки наводили на одну точку в стене и били в нее с максимально возможной тогда скорострельностью. Трижды Синан Ицхак Реис выводил своих воинов на отчаянные вылазки. Но железное кольцо осады сжималось всё теснее.
Поражение. Надежда. Удар
На 24-й день осады наступила развязка. 16 июля 1535 года с рассветом начался решающий обстрел крепости. Со стороны моря его вели ряды галер: ряд подплыл — залп из тяжелых носовых орудий — разворот и перезарядка, пока стреляет следующий ряд. И так до полудня. После полудня, когда ответный огонь пушек Синана сильно ослаб, галера Мальтийского ордена привела на буксирных тросах самый большой артиллерийский корабль в мире — каракку «Святая Анна». На этом мальтийском корабле было больше пушек, чем на всех галерах Карла V. Ад, в который католические воины превратили небольшую крепость Голетта, разверзся.
Но к моменту этого взрыва Синан и его боевые товарищи были уже далеко: они прорвали линию осадных укреплений и ушли на юг в сторону столицы государства — города Туниса. Хайреддин Барбаросса встретил их в четырех километрах от столицы в районе колодцев с питьевой водой. Барбаросса был очень рад, что Синану удалось вырваться из окружения и вывести основную часть бойцов. Он рассказал другу замечательный план по обороне Туниса, разработанный им. Начать следовало, по его мнению, с убийства 18 тысяч христианских рабов, что томились в под-
земельях крепости. Синан выступил против. И Барбаросса, как обычно, его послушал.
Далее события развивались стремительно. Арабские жители Туниса за спиной османов решили сдать город Карлу V. Они открыли двери темниц и освободили узников. Находившийся среди освобожденных мальтийский рыцарь сумел организовать бывших галерных гребцов и повести их на штурм городского арсенала. Так османы, оборонявшие стены, оказались зажатыми с двух сторон: снаружи стены штурмовали имперские воины, изнутри — бывшие галерные рабы. Городские ворота были проломлены, и лава католического воинства потекла на улицы. Солдаты сразу начали грабить дома местных жителей — арабов и евреев. Но еще раньше них грабежом уже занялись освобожденные рабы. Солдаты вступили в схватку за добычу с рабами, рабы — с солдатами. С огромным трудом, при помощи самых дисциплинированных воинов того времени — мальтийских рыцарей ордена Святого Иоанна, император Карл V сумел на третий день после взятия города навести относительный порядок. И тут встал вопрос: а где же враги? Куда делись Барбаросса и Синан?
…А осман и еврей, поняв, что потерпели поражение, вместе со своими верными воинами-моряками сели на верблюдов и удалились в пустыню. Они вышли на берег Средиземного моря к бухте Бона, в которой были притоплены их галиоты. В отлив верблюдов впрягли в корабли, вытащили их на берег, установили пушки, мачты, весла и вышли в море. Напрасно лучший католический флотоводец генуэзец Андреа Дориа курсировал в районе Туниса, стараясь перехватить Барбароссу и его людей. До самой осени о них ничего не было слышно.
В октябре внезапно стало известно, что Барбаросса и Синан объявились на острове Менорка на Балеарах. Там они разграбили порт Маон, увели захваченную каравеллу, много добра, 6 000 рабов — и совсем поздней осенью, когда никто из нормальных мореходов по Средиземноморью уже и не ходил, заявились со своей добычей в Стамбул. Они потеряли Тунис, потеряли десятки галер, но как же был рад их прибытию великий султан Сулейман Великолепный! Ведь вернулись его отважные полководцы, а значит, можно было надеяться на дальнейшее владение морями.
Карл V все-таки отомстил выскочке-еврею. После большой операции на суше и на море был пленен пятилетний сын Синана. Когда об этом донесли императору, Карл тут же приказал крестить мальчика и спрятать его на острове Эльба. Место держали в великой тайне. Синан был в отчаянии. Барбаросса поклялся своему лучшему другу, что найдет и спасет мальчика, чего бы ему, Барбароссе, это ни стоило.
За господина и за друга
Хайреддин Барбаросса и Синан Ицхак Реис возродили османский флот и в 1538 году встретились лицом к лицу с объединенным флотом католического мира (за исключением Франции: ее король Франциск I был союзником султана Сулеймана). Командовал этими силами генуэзский адмирал Андреа Дориа.
В знаменитом сражении при Превезе в сентябре 1538 года сошлись 140 галер плюс 50 больших парусников Священной лиги под командованием Андреа Дориа и 80 галер плюс 40 маленьких галиотов Османской империи под командованием Хайреддина Барбароссы. Описания этого боя крайне противоречивы. Историки выделяют эпизод, произошедший перед началом битвы. На вечернем военном совете незадолго до битвы Синан предложил высадить на берег десант с артиллерией. Барбаросса отверг это предложение, однако наутро признал правоту Синана и приказал срочно провести десантную операцию. В конечном счете пушки, установленные на берегу, сыграли очень важную роль в сражении. Флот Священной католической лиги был разгромлен. На долгих 35 лет в Средиземноморье воцарилась гегемония османского флота.
После победы при Превезе султан Сулейман отправил адмирала Синана Ицхака Реиса на Красное море: строить галеры и воевать с португальцами.
Однако капудан-паша османского флота Хайреддин Барбаросса не забыл обещания найти и освободить сына Синана. Его шпионы шныряли по всей Европе. Прошло время, и Барбароссе доложили, что мальчик содержится в доме правителя острова Эльба. Барбаросса направил на Эльбу посланца с предложением огромного выкупа. Ответ был чрезвычайно высокомерен: «Мальчик крещен в католичество, а отдавать католика обрезанным — великий грех».
Хайреддин Барбаросса воспринял отказ отдать мальчика как личное оскорбление. В 1544 году во время очередного рейда вдоль западного побережья Италии он вновь послал парламентеров на остров Эльба — и вновь получил высокомерный отказ. Тогда он приказал своим воинам высадиться в городке Пьомбино, что располагался на италийском мысе напротив Эльбы, всего в 19 км от острова. Османы разграбили Пьомбино, а жителей обратили в рабство. Затем взбешенный Барбаросса приказал взорвать небольшое укрепление этого городка — взрыв этот был хорошо слышен на Эльбе.
Едва осела пыль, как посланец Барбароссы вновь явился к правителю Эльбы. Незамедлительно и с великим почтением ему вывели юного пленника. Довольный Барбаросса приказал не мешкая отправить мальчика к отцу на Красное море, причем везти велел не торопясь, с должным почтением, оказывая ему почести, буквально как принцу крови. Другу же своему Синану он голубиной почтой отправил приказ никуда не отлучаться из Суэца и приготовиться к встрече важного гостя. Мы можем только представить радость встречи отца и сына. Но история имела трагический конец: мальчик довольно скоро заболел и умер — неизвестно от чего.
Мы не знаем точно, когда и где родился этот необыкновенный человек — Синан Ицхак Реис. Не знаем, когда и где он умер. Но мы точно знаем, что он был и с оружием в руках сражался за честь своего народа.
