– Леша, не будем скрывать, что мы с тобой знакомы уже много лет. Поэтому сегодня я буду задавать тебе те вопросы, которые так и не удалось задать в повседневной жизни. Но давай начнем, как и полагается, с начала. Ты успел вступить в пионеры?
Успел. Мне было 10 лет. Помню торжественную церемонию, портрет Горбачева и Ленина. Помню, как подрался с одноклассником потому, что назвал меня жидом. Классная пригрозила, что в пионеры не примут. Одноклассник расплакался. Многим ребятам в классе это было важно. Но я тогда уже знал, что пионером буду ровно один день. Моя семья отправлялась в Израиль.
Тогда интернета не было, люди не понимали, куда летят. Поселились в городе Акко на севере страны. Папа, кандидат наук, пошел на стройку чернорабочим.
Человек из разведки
Алексей (Алон) Цесарский родился в Киеве 37 лет тому назад. Репатриировался в Израиль вместе с родителями в 1990 году. Срочную службу в ЦАХАЛ проходил в военной разведке. Имеет степень магистра международных отношений Еврейского (Иерусалимского) университета.
С 2004 года работал в канцелярии главы правительства Израиля, успев поработать с Ариэлем Шароном, Эхудом Ольмертом и Биньямином Нетаньяху. Также работал в Министерстве стратегического планирования и являлся членом правления израильского Совета по обмену молодежью. В 2010 году вступил в должность пресс-секретаря министра образования Гидеона Саара, затем в 2013–2014 годах работал с Сааром в МВД в качестве политического советника.
– В то время русскоязычным репатриантам очень сложно было устроиться на работу по профессии, да и в армии не во все части принимали, тем более в армейскую разведку. Ты каким-то чудом туда попал. Каким?
Прошел отбор. Но как попал туда – все равно не знаю. Когда я очутился в генеральном штабе, в сердце Тель-Авива, в одном из самых престижных подразделений, на меня смотрели с удивлением. Как будто это ошибка и меня не должно там быть. Оказалось, что русскоязычных до меня там не было.
В рамках службы я сотрудничал с МИД, и, наверное, тогда уже решил, что хочу поступать на кафедру международных отношений.
– Параллельно учебе ты стал работать в канцелярии главы правительства? А туда как ты пробился?
Меня порекомендовал продюсер лиги КВН и по совместительству член партии «Ликуд». Я к тому времени редактировал страничку КВН в газете «Вести», был активен в руководстве лиги и как раз начинал учиться в Иерусалиме.
– Ты работал с тремя премьер-министрами – покойным Ариэлем Шароном, Эхудом Ольмертом и Биньямином Нетаньяху. Стиль руководства отличался от премьера к премьеру?
Разительно. Шарон оставался спокоен в любой ситуации. Это поражало. Человек с хорошим аппетитом и чувством юмора. Помню пресс-конференцию, на которой Шарон объявил о присоединении Шимона Переса к только что созданной им партии «Кадима». Шарону задали вопрос: не боится ли он, что Перес потащит его «влево»? Шарон, не замешкавшись ни на секунду, посмотрел на Переса, потом на себя, потом опять на Переса: «Он не сможет меня утащить». Представляя тяжеловесного Шарона и худенького Переса, журналисты катались по полу от смеха.
– Ему на смену пришел Ольмерт.
Он знал всех сотрудников канцелярии по именам, до последнего охранника. Он умудрялся работать в более-менее «рабочие часы» – приблизительно с 7:00 до 18:00. И все успевал. Нетаньяху я считаю хорошим премьер-министром, он был отличным министром финансов. Очень харизматичный, умеет заводить друзей среди мировых лидеров. Но в канцелярии Нетаньяху я чувствовал себя чужаком. У него была своя сплоченная команда, а я остался «по наследству», и работать было сложно. На тот момент познакомился с Гидеоном Сааром, министром просвещения, он предложил мне пост пресс-секретаря, и я с удовольствием начал работать с ним.
– Тебе довелось сопровождать Горбачева во время международной конференции в Израиле. Поделишься впечатлениями?
Это были волнительных три дня. Представь себе, студент по специальности международных отношений стоит между Киссинджером и Горбачевым и переводит их разговор друг другу! Первый и последний президент СССР оказался очень светлым, осведомленным, теплым человеком с хорошим чувством юмора. Он открывал конференцию, президент США ее закрывал. Было много докладчиков. Ближе к вечеру у нас состоялся вот такой диалог: «Алексей, а кто сейчас должен выступать?» – «Буш». – «Старший или младший?» – «Младший». – «Хм. А помнишь, ты мне рассказывал про хороший грузинский ресторан?» – «Помню». – «Поехали». А там уже он рассказывал про себя анекдоты – очень душевно пообщались.
– Что больше всего запомнилось?
Во-первых, его искреннее сожаление о том, что много граждан СССР с еврейскими корнями перебрались в Израиль. Он верил, что многие захотят все-таки остаться. Верил, что успеет создать альтернативу разлагающемуся СССР наподобие экономической модели ЕС.Да, он понимал, что его действия приведут к распаду. Он мне метафорически объяснил это следующим образом: «Представь себе бочку из досок, республики СССР, которые сдерживаются двумя железными кольцами. Оба кольца – это страх. Страх перед внешним врагом и перед “внутренним”. Перестройка и окончание холодной войны привели к разрушению этих колец. Я хотел создать другое кольцо, которое сдерживало бы СССР на основе экономической выгоды, но не успел».
– Существует ли в Израиле стеклянный потолок для выходцев из бывшего СССР?
В какой-то мере, еще да. Наша алия безумно талантлива. Но многие коренные жители до сих пор относятся предвзято к русскому акценту. Наш менталитет не позволяет продвигать себя, надеясь, что нас продвинут только благодаря исключительным профессиональным качествам. Однако не надо забывать, что выходцы из бывшего СССР в Израиле уже находятся на передовых постах – министр обороны, спикер Кнессета, депутаты, командиры в ЦАХАЛ, профессора в вузах, судьи и т. д. Да, этого мало. Но со временем все станет на свои места.
– Русскоязычный премьер-министр?
Вполне реально. Хотя в истории Израиля уже были русскоязычные премьер-министры. Но если речь идет об алии 90-х – то да, возможно.
– Ты действительно в это веришь?
В Израиле, как и в любом государстве, есть свои проблемы и недостатки. Однако Израиль – та страна, где каждый еврей сможет почувствовать себя дома. Здесь существует абсолютная свобода слова, а государство заботится об интересах своих граждан. Жизнь каждого человека, каждого солдата бесценна. Государство законопослушное. Если президент или премьер-министр преступают закон, то их судят. Здесь собрались люди со всего мира, и они находят общий язык. Нас объединяет наше общее прошлое, и все равны. Так что – да, я верю, что в Израиле шанс получает каждый.
– Я знаю, что в последнее время у тебя было несколько предложений по работе, но ты остановился именно на Евроазиатском Еврейском конгрессе. Почему именно эта организация?
Для меня цель этой организации очень близка. Работая в Министерстве стратегического планирования, я занимался вопросом евреев в диаспоре.
– Это стратегический вопрос?
Представь себе – да. Речь идет о судьбе нашего народа и будущего государства Израиль. Наша судьба едина: успешная диаспора – залог сильного Израиля. Более того, у нашего государства до сих пор не выработана стратегия в отношении евреев в диаспоре: как поддерживать связь, кому помогать, от кого ожидать помощи, поощрять ли репатриировавшихся, кого поощрять и т. д. Понятно одно – слабые общины мы должны поддерживать везде и всегда. Все евреи ответственны друг за друга. Во всяком случае, так считает президент ЕАЕК, и я рад, что мне выпала возможность работать с таким человеком.
– А что-то изменилось с приходом Мирилашвили?
На мой взгляд, многое изменилось. Михаил Михайлович вдохнул жизнь в эту организацию, у него грандиозные планы, и все они на благо еврейских общин. В ЕАЕК сейчас происходит серьезная реорганизация. К нам постоянно присоединяются новые общины, мы приобретаем новых партнеров. Например, недавно мы подписали меморандум о сотрудничестве с ФЕОР, мы ведем диалог о сотрудничестве с Фондом дружбы, с Всеукраинским еврейским конгрессом и многими другими. Мы начали поддерживать такие глобальные проекты, как «Таглит» и «Лимуд»… Многие общины стучатся к нам в двери, и мы рады их поддержать. Уверен, что в ближайший год ЕАЕК станет одной из самых больших и весомых международных еврейских организаций в мире.
– И последний вопрос: ты многого добился – работал с премьер-министрами, министром просвещения и внутренних дел, занимал важные посты… Какое твое самое большое достижение?
Как раз на этот вопрос есть самый простой ответ. Мое самое большое достижение – это моя семья: жена Вика и дочки Мия и Эва.
